что в имени тебе моем цветаева
Марина Цветаева
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.
15 апреля 1916
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Марина Цветаева — Имя твое, птица в руке: Стих
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.
Анализ стихотворения «Имя твое — птица в руке» Цветаевой
М. Цветаева с большим трепетом и уважением относилась к творчеству и самой личности А. Блока. Между ними практически не было никаких, даже дружеских отношений. Отчасти это объясняется тем, что поэтесса боготворила поэта-символиста, считая его неземным существом, по ошибке посетившим наш мир. Цветаева посвятила Блоку целый цикл стихотворений, включающий в себя «Имя твое — птица в руке…» (1916 г.).
Произведение, по сути, является набором эпитетов, которыми поэтесса наделяет фамилию Блока. Все они подчеркивают нереальность поэта, в которой была уверена Цветаева. Эти разнообразные определения объединяет стремительность и эфемерность. Состоящее из пяти букв имя (согласно дореволюционному правописанию на конце фамилии Блока писалась буква «ер») для поэтессы подобно «одному-единственному движению губ». Она сравнивает его с предметами (льдинка, мячик, бубенец), находящимися в движении; кратковременными, отрывистыми звуками («щелканье… копыт», «щелкающий курок»); символическими интимными действиями («поцелуй в глаза», «поцелуй в снег»). Цветаева умышленно не произносит самой фамилии («ах, нельзя!»), считая это кощунством по отношению к бестелесному существу.
Блок действительно производил сильное впечатление на нервных девушек, которые часто в него влюблялись. Он находился во власти созданных в своем воображении символов и образов, что позволяло ему оказывать необъяснимое влияние на окружающих. Цветаева попала под это влияние, однако сумела сохранить оригинальность собственных произведений, что несомненно пошло ей на пользу. Поэтесса очень тонко разбиралась в поэзии и разглядела в творчестве Блока настоящий талант. В стихотворениях поэта, которые для неискушенного читателя представлялись полной бессмыслицей, Цветаева видела проявление космических сил.
Безусловно во многом эти две сильные творческие личности были схожи, особенно в способности полностью отрешиться от реальной жизни и существовать в мире собственных грез. Причем Блоку это удавалось в невероятной степени. Именно поэтому Цветаева до такой степени уважала и втайне завидовала поэту-символисту. Главное отличие поэтессы от впечатлительных барышень заключалось в том, что о любовном чувстве не могло быть и речи. Цветаева не представляла себе, как можно испытывать слишком «земное» чувство к эфемерному существу. Единственное, на что рассчитывает поэтесса — духовная близость без каких-либо физических контактов.
Стихотворение завершается фразой «С именем твоим — сон глубок», которая возвращает читателя к реальности. Цветаева признавалась, что часто засыпала за чтением произведений Блока.
Что в имени тебе моём? Тайна имени. Марина Цветаева
«Что в имени тебе моём?
муниципальная общеобразовательная средняя школа № 5.
«ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ?» ТАЙНА ИМЕНИ.
Проза М. Цветаевой представляет собой совершенно уникальное явление русской литературы. По справедливому замечанию И. Бродского, «Цветаева стоит в русской литературе действительно особняком, весьма и весьма на отшибе. Неприятие действительности, продиктованное не только этикой, но и эстетикой,- вещь в отечественной литературе необычная… Дело в том, что новая семантика нуждалась в новой фонетике, и Цветаева её дала. В её лице русская словесность обрела измерение, дотоле ей не присущее: она продемонстрировала заинтересованность самого языка в трагическом содержании».
Обращение к прозе не сделало М. Цветаеву прозаиком, а лишь утвердило её поэтический талант, поставило его на более высокую ступень, поскольку «проза была для неё всего лишь продолжение поэзии, но только другими средствами. Повсюду в её дневниковых записях, статьях о литературе, беллетризованных воспоминаниях – мы сталкиваемся именно с этим: перенесением методологии поэтического мышления в прозаический текст, развитием поэзии в прозу».
Даже несколько прикосновений к особенностям этой грани цветаевского творчества позволяют говорить о том, что без прозы невозможно иметь представление не только о Цветаевой, но и обо всей философии Серебряного века ( «постольку, поскольку литература является лингвистическим эквивалентом мышления, Цветаева, чрезвычайно далеко заведённая речью, оказывается наиболее интересным мыслителем своего времени» И.Бродский) Именно поэтому мы решили, что явление такого масштаба, как прозаическое наследие, необходимо для изучения в школе.
Имя человека- тайна, чудо, до сих пор не раскрытое и не разгаданное, хотя многие учёные и поэты пытаются найти эту разгадку, размышляя о связи имени с характером, судьбой, личностью человека.
Из учёных- лингвистов вам знакомо имя Льва Успенского, создателя известной книги «Ты и твоё имя». Многие другие исследователи, увлечённые ономастикой (наукой о собственных именах), вам неизвестны – это М.В. Горбаневский, С.И. Зинин, Н.А. Петровский, А.В. Суслова, Л.М. Щетинин.
В еженедельнике «Семья» Борис Хигир ведёт рубрику «Тайна Имени»: «Имя как бы создаёт костяк человека, на который времена года лишь наносят свои краски. Но власть имён не фатальна. Многое дано человеку для развития, борьбы со своими пороками».
Выразительное чтение стихотворения «Что в имени тебе моём?»
Назовите образы, которые возникают у поэта в связи с его именем. Какие это образы?
Каким видит автор своё имя?
А М. Цветаева в стихотворении «Психея»1920 года совсем иначе пишет о нём: «Пунш и Пушкин». Каким она видит его имя?
В медальоне, посвящённом Пушкину, И.Северянин писал: «Есть имена как солнце! Имена// как музыка! Как яблоня в расцвете. Могу ли запах передать сирени?// Могу ль рукою облачко поймать?» Какой образ ближе вам?
Судьба уже прожита. Соответствует ли имя судьбе? Какую метафору использует поэт в качестве «портрета судьбы»?
Не только учёные, поэты, но и педагоги интересуются этой загадкой. Французские педагоги создали даже свою методику, направленную на изучение имени каждого человека. Мы попробуем продолжить эту интересную практику.
Создание слова о поэте., образное слово, «портрет», «эмблему» имени.
Критерии, необходимые при создании и оценке работ.
Постарайтесь создать связный, законченный текст.
Обратите внимание на создание образа, его качество. Используйте метафоры, сравнения, эпитеты, гиперболы, неологизмы.
Постарайтесь создать свой, неповторимый образ. Мы оцениваем оригинальность, самостоятельность находки.
Можете использовать элементы стилизации авторского текста.
Для работы над созданием «Слова» все получают листки бумаги. Работы анонимные.
На доске написано Марина Цветаева. Составьте как можно больше слов из этого имени. Можно 1- 2 буквы, отсутствующие в имени, добавить. На это задание даётся 10 минут. Варианты слов, созданные учениками: рана, марево, навет, ветер, царевна, риск, мать, цвет, вата, мрак, море, осина, мавр, мир, нерв, ритм, травма.
Обменяемся словами. Можете дописать те, которые вам понравились.
Выделите опорное слово.
Выберите к опорному слову синонимы, антонимы, ассоциации. Запишите в три колонки. На это задание даётся 5 минут.
Напишите слово о поэте, используя любые слова, вами найденные, подобранные, записанные на вашем листке. На эту работу даётся 15- 20 минут. В процессе работы были созданы варианты. Один из них:
И роковая невозможность
Стать понятой, родной, своей…
Её несломленная стать,
Её гордящиеся губы,
И вата, сон, покой- за гробом.
Коллективное слово о поэте.
2. Читаем вслух работы, набравшие больше плюсов.
Оцените образ, исходя из следующих критериев: глубина, точность, содержательность, оригинальность. Соответствует ли он внутренней сущности поэта? Могла ли Цветаева так сказать о себе? Должно ли совпасть наше представление о поэте с его представлением о себе? Выбираем и отмечаем лучшие образы для составления коллективного слова.
Прочитайте строки Марины Цветаевой о себе.
Уедешь в дальние края,
Остынешь сердцем.- Не остыну.
Распутница- заря- румыны-
Мазурка спутница троя…
Кто бросил розы на снегу?
Ах, это шкурка мандарина…
И крутятся в твоём мозгу:
1.Какие ассоциации возникают у вас со словом «море»? Запишите в левую колонку.
2.Какие ассоциации у вас возникают с именем «Марина»?
3.Каким понятием можно обьединить слова? Запишите это слово в среднюю колонку.
1.Чтение стихотворений должно быть вдумчивым, особенно эмоциональным, сердечным.
2.Необходимо стремиться понять движения души автора.
3.Необходимо уметь задавать вопросы.
4.Важно слушать и, возможно, предполагать ответы, искать и доказывать в стихотворных откровениях.
Что она выделяет в себе?
Непохожесть, ранимость, свободу, движение, жизнь, трагизм.
Мы проделали большую и очень важную работу. Мы побыли писателями, читателями и критиками, постарались проникнуть в духовный мир поэта. Мы приблизились к пониманию этой личности. У нас теперь есть собственное, не вычитанное отношение к ней. Мы оценили тяжкий труд творца, его горький хлеб. На следующем уроке вы услышите коллективное слово о поэте, куда войдут лучшие ваши работы и идеи.
Нужна ли такая форма на уроке? Да, она привлекательна
Марина Цветаева. Эффектно и даже вычурно. Даже похоже на псевдоним.
Летящее имя. Ветер, стихия, свобода, полёт, ритм, страсть, сверкание таланта.
Трагическое имя. Рана Её жизнь- ринг, борьба со всеми за право быть и созидать.
И свыше всех предательств-
Загадочно имя. Тайна. Вето. Мечта.
Я тайну приоткрыла.
Познала, счастье, горе,
Я стала в жизни этой-
Вечно юное имя. Ева, поэт, чьё творчество не принято упоминать, она и в своё столетие- Марина Цветаева. Вечная молодость, энергия, огонь.
Цифра 100 с нею не дружна. С нею- любовь, жизнь, слава. С нею мы, её почитатели.
Составление коллективного слова о Цветаевой было интересным и сложным, ибо произошло внутреннее единение мира школьника и мира поэта.
К дню рождения Марины Цветаевой
Рейтинг работы: 65
Количество отзывов: 10
Количество сообщений: 10
Количество просмотров: 621
© 07.10.2019г. Елена Казанцева 4
Свидетельство о публикации: izba-2019-2645853
Большое спасибо, Владимир, за дорогой сердцу отзыв и подарок!
С Днём Поэзии Вас!
Вдохновения, успехов в творчестве и в жизни, прекрасного весеннего настроения.
С теплом весны и сердца
Елена
Спасибо, Андрюша!
Мне очень нравится у Марины цикл стихов » К Блоку «.
И особенно это стихотворение.
Прекрасное прочтпение стихотворения М Цветаевой! Замечательный видеоролик!
Уважаю и творчество, и судьбу Марины. Она умела любить. ))))
Спасибо, Еленочка, за твою замечательную работу.
С теплом! Эльвира.
Благодарю, Эльвирочка, за тёплые слова поддержки
моего прочтения любимых стихов Марины!
От всей души желаю всего самого прекрасного в этой жизни!
17. «Что в имени тебе моем. » (Образ А. С. Пушкина в творчестве М. Цветаевой)
17. «Что в имени тебе моем. » (Образ А. С. Пушкина в творчестве М. Цветаевой)
1) ознакомление учащихся с цветаевским пониманием творчества А. Пушкина и отношением к его личности («мой Пушкин»);
2) развитие любви к родной литературе.
5) четвертый ведущий;
8) секунданты в сцене дуэли.
Первый чтец (стихотворение М. Цветаевой «Я тебя отвоюю у всех земель…»):
Я тебя отвоюю у всех земель, у небес,
Оттого, что лес – моя колыбель и могила – лес.
Оттого, что я на земле стою – лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою – как никто другой…
Первый ведущий :
«Бывают странные сближенья…». Хотя что же странного в том, что из всех поэтов, русских и зарубежных, классиков и современников, Марина Цветаева отвела в своей жизни особую роль и особое место именно Пушкину?
Первый чтец (стихотворение «Встреча с Пушкиным»):
Я подымаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Выситься над высотой.
Слева – крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна – окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест.
Пушкин! Ты знал бы по первому слову,
Кто у тебя на пути.
И просиял бы, и под руку в гору
Не предложил мне идти…
Не опираясь на смуглую руку,
Что глубоко презираю науку
Как я люблю имена и знамена,
Старые вина и старые троны, —
Каждого встречного пса. —
Мы помолчали бы оба – не так ли? —
Глядя, как где-то у ног,
В милой какой-нибудь маленькой сакле
Первый блеснул огонек.
И – потому, что от худшей печали
Шаг – и не больше – к игре,
Мы рассмеялись бы и побежали
За руку вниз по горе.
Второй ведущий :
В центре существования Марины Цветаевой была поэзия, и в ней – непреходящая величина – Пушкин.
Первый ведущий :
«Мой Пушкин». Так назвала она одно их своих эссе – воспоминаний. Местоимение «мой» в сочетании с именем великого поэта показалось многим современникам М. Цветаевой вызывающим, было воспринято как притязание на единоличное владение и единственно верное толкование.
Второй ведущий :
Между тем М. Цветаева преследовала совсем иную цель: она не отнимала Пушкина у остальных, ей просто хотелось, чтобы они увидели Пушкина ее глазами – «глазами любящих».
Первый ведущий :
У М. Цветаевой есть цикл стихотворений, приуроченный к столетию со дня гибели поэта, – «Стихи к Пушкину». Однако меньше всего они похожи на юбилейные: «страшно резкие», «страшно вольные», они «ничего общего с канонизированным Пушкиным не имеют и все имеют – обратное канону».
Второй чтец (стихотворение «Преодоленье косности русской…»):
Преодоленье косности русской —
Шлюпки, что к брегу
Тщится сквозь вихрь.
Первый ведущий :
М. Цветаева – поэт оригинальный, страстный и мятежный. Притягательная сила бунтарских стихий, счастье и горечь противостояния, упоительная власть слова открылись ей еще в детстве. Но еще раньше – до слова – она полюбила Пушкина. Увидев его на картине убитым, она поделила мир на «всех» и Пушкина, на «других» и поэта – и выбрала Пушкина, поэта.
Второй ведущий :
М. Цветаева острее большинства чувствовала непревзойденность его гения и уникальность личности, но, при этом, самым отличительным в ее отношении к Пушкину была свобода, любовь – лишенная подобострастия, – на равных, глаза в глаза.
Третий чтец (стихотворение «Вся его наука…»):
Мощь. Светло – гляжу:
В той же мастерской!
Пелось – как поется
Знаем, как потелось!
В лес – на бал – в возок…
И как спать хотелось!
Знаю, как скрипелось
Пальцы не просохли
Свеч, картежных сеч —
Знаю, как стрясалось!
Первый ведущий :
«Друг другу чужды по судьбе. Они родня по вдохновенью», – писал А. Пушкин о поэтах. М. Цветаева была поэт, и как поэт соучаствовала в пушкинском «стрясении», в преодоленье немоты, в обретении слова.
Четвертый чтец (стихотворение А. С. Пушкина «Стихи, писанные ночью во время бессонницы»):
Мне не спится, нет огня,
Всюду мрак и сон докучный.
Бой часов лишь однозвучный,
Раздается близ меня.
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу….
Второй ведущий :
Пушкин М. Цветаевой – живой Пушкин. Первое, что маленькая, еще не умеющая читать Марина поняла о нем, это то, что Пушкин был негр. У Пушкина были бакенбарды. У Пушкина были волосы вверх и губы наружу, и черные, с синими белками, как у щенка, глаза – черные вопреки явной светлоглазости многочисленных портретов (раз негр – черные).
Пятый чтец (стихотворение А. Пушкина «Моя родословная»):
Решил Фиглярин, сидя дома,
Что черный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал.
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Шестой чтец (стихотворение М. Цветаевой «Петр и Пушкин»):
Сего афричонка в науку
Взяв, всем россиянам носы
Утер, и наставил – от внука
От негрского – свет на Руси.
Первый ведущий :
«Черного не перекрасить в белого – неисправим!» – писала Марина Цветаева о Ганнибаловом правнуке – русском поэте. Для нее эта связь значила гораздо больше, нежели для кого-либо другого.
Второй ведущий :
Няня водила Марину гулять на Тверской бульвар, и памятник А. Пушкину, тот, что на Тверском, был конечным пунктом их прогулочного маршрута. В этом тоже можно увидеть предопределение судьбы Марины. У нее была маленькая фарфоровая куколка, и вот эту куколку она любила приставлять к подножию памятника и мысленно отсчитывать, сколько таких куколок уместится в нем. Получалось так много, что Марина каждый раз сбивалась со счета.
Первый ведущий :
Таким образом, памятник А. Пушкину стал первой встречей М. Цветаевой с черным и белым: такой черный! Такая белая! И так как черный был явным гигантом, а белая – комической фигуркой, и так как непременно нужно было выбрать, она тогда же и навсегда выбрала черного, а не белого, черное, а не белое: черную душу, черную долю, черную жизнь.
Седьмой чтец (стихотворение «Роландов рог»):
Как нежный шут о злом своем уродстве,
Я повествую о своем сиротстве…
За князем – род, за серафимом – сонм,
За каждым – тысячи таких, как он,
Чтоб, пошатнувшись, – на живую стену
Упал и знал, что – тысячи на смену!
Солдат – полком, бес – легионом горд,
За вором – сброд, а за шутом – все горб.
Так, наконец, устала я держаться
Сознаньем: перст и назначеньем: драться,
Под свист глупца и мещанина смех —
Одна из всех – за всех – противу всех! —
Стою и шлю, закаменев от взлету,
Сей громкий зов в небесные пустоты.
Второй ведущий :
Раз и навсегда выбрав черного, а не белого, М. Цветаева готова была защищать его – себя – поэта от всех: от толпы, от времени, яростней же всего, непримиримей всего – от тех, кого М. Цветаева пренебрежительно именовала «пушкиньянцами», кто пушкинское «чувство моря, о гранит бьющегося» пытался подменить пресловутым чувством меры.
Первый ведущий :
М. Цветаева со всей ее бескомпромиссностью, безудержностью, страстностью, «невписанностью в окоем» восставала против всех лицемеров тогда и теперь. Против тех, кто пушкинской классической простотой пытался ограничить творческую свободу новых поэтов, кто живого, противоречивого, непредсказуемого Пушкина умудрялся превратить в «непреодолимую зевоту» хрестоматий, в наставника, в «классную даму».
Восьмой чтец (стихотворение «Бич жандармов, бог студентов…»):
Бич жандармов, бог студентов,
Желчь мужей, услада жен —
Пушкин – в роли монумента?
Гостя каменного? – он,
Пушкин – в роли Командора?
Критик – ноя, нытик – вторя:
«Где же пушкинское (взрыд)
Чувство меры?» Чувство моря
Позабыли – о гранит
Бьющегося? Тот, соленый
Пушкин – в роли лексикона?
Две ноги свои – погреться —
Вытянувший, и на стол
Вспрыгнувший при самодержце
Наших прадедов умора —
Пушкин – в роли гувернера?
Черного не перекрасить
В белого – неисправим!
Недурен российский классик,
Звавший, невское – проклятым,
Пушкин – в роли русопята?
Ох, брадатые авгуры!
Задал, задал бы вам бал
Тот, кто царскую цензуру
Только с дурой рифмовал.
К пушкинскому юбилею
Тоже речь произнесем:
Всех румяней и смуглее
До сих пор на свете всем,
Всех живучей и живее!
Пушкин – в роли мавзолея?
Уши лопнули от вопля:
«Перед Пушкиным – во фрунт!»
А куда девали пекло
Губ, куда девали – бунт
Пушкинский? Уст окаянство?
Пушкин – в роли пушкиньянца!
Что вы делаете, карлы,
Этот – голубей олив —
Самый вольный, самый крайний
Лоб – навеки заклеймив
«Пушкин – тога, Пушкин – схима,
Пушкин – мера, Пушкин – грань…»
Пушкин, Пушкин, Пушкин, – имя
Благородное – как брань
– Пушкин! Очень испугали!
Второй ведущий :
Более всего остального Цветаева ценила в Пушкине его внутреннюю свободу. Ничей слуга. Никому не раб. Но она же и понимала, как трудно было сохранить эту свободу, особенно в последние годы жизни.
Первый ведущий :
Тут нужен был «пушкинский мускул» – «мускул полета, бега, борьбы» «на кашалотьей туше судьбы».
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый день уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить, и глядь – как раз умрем.
Третий ведущий :
Год 1836 – последний год жизни А. Пушкина. Это был горький год. Мать – Надежда Осиповна – опасно больна. Денежные дела плохи, как никогда.
Когда-то А. Пушкин вдоволь позубоскалил на предмет российских доморощенных журналистов, «не знающих более, за что приняться, да ни к чему более и не способных, кроме как издавать журнал». Вольно ж тогда было шутить.
Третий ведущий :
– Господи боже мой, вот уж четвертый месяц живу в Петербурге, таскаюсь по всем передним, а до сих пор не могу получить места.
Четвертый ведущий :
– Да… Знаешь ли что? Издай альманах.
Третий ведущий :
Четвертый ведущий :
– А вот как: выпроси у наших литераторов по нескольку пьес, кое-что перепечатай сам. Выдумай заглавие, закажи в долг виньетку да и тисни с богом.
Третий ведущий :
Теперь же самому Пушкину приходилось думать, как с помощью журнала выпутаться из долгов.
Четвертый ведущий :
– Журнал? А в самом деле, почему бы и нет?
На это скажут мне с улыбкою неверной:
– Смотрите: вы поэт уклонный, лицемерный,
Вы нас морочите – вам слава не нужна,
Смешной и суетной вам кажется она,
Третий ведущий :
Из письма А. Пушкина к П. Нащокину: «Мой любезный Павел Воинович, я не писал тебе, потому что был в ссоре с московскою почтою. Болезнь матери моей заставила меня воротиться в город. Думаю побывать в Москве, коли не околею по дороге. Есть ли у тебя угол для меня? То-то бы наболтались! А здесь не с кем. Денежные мои обстоятельства плохи, я принужден был приняться за журнал. Не ведаю, как еще пойдет».
Четвертый ведущий :
Журнал не пошел. Цензурный комитет поставил, кажется, целью не пропускать ни одного сколько-нибудь животрепещущего материала, да и сам А. Пушкин очень скоро потерял интерес к своему детищу. Звание журналиста, альманашника претило ему: оно ставило его в один ряд с Н. Полевым и Ф. Булгариным – предметами вечных насмешек Пушкина. Это было унизительно. Оставалось одно – иронизировать над собой.
Девятый чтец (Из частного письма А. С. Пушкина):
«Вижу, что непременно нужно иметь мне 80 000 дохода. И буду их иметь. Недаром же пустился в журналистскую спекуляцию, а ведь это все равно, что золотарство: очищать русскую литературу есть чистить нужники и зависеть от полиции.
…К. Брюллов сейчас от меня. Едет в Петербург, скрепя сердце: боится климата и неволи. Я стараюсь его утешить и ободрить, а между тем у меня самого душа в пятки уходит, как вспомню, что я журналист. Мордвинов будет на меня смотреть, как на Фаддея Булгарина, как на шпиона; черт догадал меня родиться в России с душой и с талантом. Весело, нечего сказать».
Третий ведущий :
«А. Пушкин на веку своем написал несколько острых и бойких журналистских статей, но журнальное дело было не его делом. Журналист – поставщик и слуга публики. А Пушкин не мог быть ничьим слугой. Он принялся за журнал вовсе не из литературных видов, а из-за экономических. Думал, что совладает с журнальным предприятием не хуже другого. Не боги же обжигают горшки. Нет, не боги, а горшечники. Но он именно не был горшечником. Он ошибся и обчелся и в литературном, и в денежном отношении». (П. А. Вяземский)
Четвертый ведущий :
«Современник» продавался хуже некуда. В. Белинский ругал журнал, говорил о падении таланта А. Пушкина. С нелестным отзывом о «Современнике» выступил и кумир юности поэта – П. Чаадаев.
Третий ведущий :
Между тем деньги, полученные за первую книжку, пошли на уплату неотложных долгов, в том числе на покрытие расходов, связанных с похоронами Надежды Осиповны. Кредиторы атаковали беспрестанно.
Четвертый ведущий :
И все же не это занимало больше всего мысли Пушкина. История с Жоржем Дантесом продолжалась и, кажется, близилась к развязке.
(Перед началом следующей сцены желательна инсценировка бала пушкинских времен, включающая исполнение мазурки Н. Н. Гончаровой с Ж. Дантесом)
Третий ведущий :
Наталья Николаевна Гончарова… Жена, «женка» А. Пушкина – его мадонна, его смертная мука, смертная боль. Спустя восемь лет после смерти поэта вышла замуж за Ланского.
Четвертый ведущий :
К Наталии Николаевне Марина Цветаева относилась недвусмысленно: «Было в ней одно: красавица, только красавица, просто красавица». Это определение в устах М. Цветаевой звучало и как приговор: виновна, и как оправдание: без вины, ибо от «просто красавицы» можно ли было ожидать возвышенности ума и тонкости чувств?
Десятый чтец (стихотворение «Счастие или грусть…»):
Счастие или грусть —
Ничего не знать наизусть,
В пышной тальме катать бобровой,
Сердце Пушкина теребить в руках,
И прослыть в веках —
Ни к кому не суровой —
Сон или смертный грех —
Быть как шелк, как пух, как мех,
И, не слыша стиха литого,
Процветать себе без морщин на лбу,
Если грустно – кусать губу
Третий ведущий :
В одном из своих эссе М. Цветаева трактует брак А. Пушкина с Н. Гончаровой как исполнение судьбы. Она пишет: «Гончарову, не любившую, он взял уже с Дантесом in dem Kauf в придачу, то есть с собственной смертью».
Четвертый ведущий :
О том, как это было, рассказывают люди, близко знавшие А. Пушкина и его жену.
Одиннадцатый чтец :
Из письма С. Н. Карамзиной А. Н. Карамзину, 19 сентября 1836 г.: «В среду мы отдыхали и приводили в порядок дом, чтобы на другой день, день моего ангела, принять множество гостей из города. Среди гостей были Пушкин с женой и ее сестрами, Дантес, Голицын и другие. Бал получился настоящий и очень веселый, если судить по лицам гостей, всех, за исключением Пушкина. Его блуждающий, рассеянный взгляд с вызывающим тревогу вниманием останавливался лишь на Наталье Николаевне и на Дантесе, который издали бросал нарочито долгие, нежные взгляды на Натали и который все-таки танцевал с ней мазурку. Пушкин стоял напротив них в дверях, молчаливый, бледный и угрожающий. Боже мой, как все это глупо».
Двенадцатый чтец :
«Еще за месяц или полтора до рокового дня Пушкин, преследуемый анонимными письмами, послал Дантесу вызов на поединок. Названый отец Дантеса, старик Геккерн, не замедлил принять меры. Я встретился с ним на Невском, и он стал рассказывать мне горестное свое положение: говорил, что всю жизнь свою он только и думал, как бы устроить судьбу своего питомца, что теперь, когда ему удалось перевести его в Петербург, вдруг приходится расстаться с ним; потому что, каков бы ни был исход дуэли, разлука несомненна.
Он передавал мне, что желает сроку две недели для устройства дел, и просил меня помочь ему. Я отказал. Но Жуковского старик разжалобил: при его посредничестве Пушкин согласился ждать две недели.
История разгласилась по городу. Барон Геккерн с сыном прибегли к следующей уловке. Старик объявил, будто сын признался ему в своей страстной любви к сестре Натальи Николаевны, Катерине Николаевне Гончаровой, будто эта любовь заставляла его так часто посещать дом Пушкиных. Для самолюбия Пушкина дело улаживалось как нельзя лучше: стреляться ему было уже не из чего, а в городе все могли понять, что француз женится из трусости». (Из рассказа Петра Андреевича Вяземского П. И. Бартеневу)
Тринадцатый чтец :
А. С. Пушкин – В. А. Соллогубу, 17 ноября 1836 г.: «Я вызвал господина Н. Геккерна на дуэль, и он принял вызов, не входя ни в какие объяснения. И я же прошу теперь господ свидетелей этого дела соблаговолить рассматривать этот вызов как не имевший места, узнав из толков в обществе, что господин Жорж Геккерн решил объявить о своем намерении жениться на мадемуазель Гончаровой».
Одиннадцатый чтец :
«Мы застали у Катрин Тургенева, Виельгорского и Дантеса со своей невестой, которая завтра станет его женой. Ведь завтра, в воскресенье, состоится эта удивительная свадьба; Александр и Вольдемар будут шаферами, а Пушкин проиграет несколько пари, потому что он, изволите видеть, бился об заклад, что эта свадьба – один обман и никогда не состоится». (С. Н. Карамзина – А. Н. Карамзину, 9 января 1837 г.)
Третий ведущий :
Свадьбу играли в первой половине января. Друзья А. Пушкина успокоились, воображая, что тревога прошла, как будто весь этот фарс мог заставить «умного поэта», как они называли Пушкина, поверить в искренность намерений Дантеса.
Четвертый ведущий :
Дом Пушкиных давно уже был закрыт для Геккерна и оставался таковым после его брака со свояченицей поэта. Но они встречались в свете, и там Геккерн продолжал демонстративно восхищаться своей невесткой, Натальей Николаевной. Он мало говорил с ней, но находился постоянно вблизи. Это была настоящая бравада, и Пушкин не принял такого положения вещей. Он воспользовался случаем, чтобы вспыхнуть и написать старому Геккерну, барону, известное письмо, которое могло быть смыто только кровью.
Первый чтец :
Из воспоминаний Веры Федоровны Вяземской: «С понедельника 25 числа, когда все семейство (Пушкин, Дантес с женой и Александрина Гончарова) провело у нас вечер, мы были добычей самых живых мучений. Пушкин вечером, глядя на Жоржа Геккерна, сказал мне:
– Что меня забавляет, так это то, что этот господин веселится, не предчувствуя, что его ожидает по возвращении домой.
– Что же именно? Вы ему написали?
– Как! Письмо уже послано?
– Неужели вы думаете об этом? Мы надеялись, что все уже кончено».
Второй чтец :
А. Пушкин – Л. Геккерну, 26 января 1837 г.: «Барон! Позвольте мне подвести итог тому, что произошло недавно. Поведение вашего сына было мне известно давно и не могло быть для меня безразличным. Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый вмешаться, когда сочту это своевременным. Случай вывел меня из затруднения: я получил анонимные письма. Я увидел, что время пришло, и воспользовался этим. Я заставил вашего сына играть роль столь жалкую, что моя жена, удивленная такой трусостью и пошлостью, не могла удержаться от смеха, и то чувство, которое, быть может, и вызывала в ней эта „великая и возвышенная страсть“, угасло в презрении самом спокойном и отвращении, вполне заслуженном. Я вынужден признать, барон, что ваша собственная роль была не совсем прилична. Вы, представитель коронованной особы, вы отечески сводничали сыну. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего сына. Вы хорошо понимаете, барон, что после всего этого я не могу терпеть, чтобы моя семья имела какие бы то ни было сношения с вашей. Я не могу позволить, чтобы ваш сын смел разговаривать с моей женой и – еще того менее – чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто трус и подлец.
Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала.
Имею честь быть, барон, ваш нижайший и покорный слуга».
Третий чтец :
Луи Геккерн – А. С. Пушкину, 26 января 1837 г.: «Милостивый государь. Содержание вашего письма до такой степени выходит за пределы возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности этого послания. Мне остается только предупредить вас, что господин виконт д’Аришак отправляется к вам, чтобы условиться относительно места, где вы встретитесь с Жоржем Геккерном.
Остаюсь, милостивый государь, ваш покорный слуга Луи Геккерн».
(Фонограмма. Роли Пушкина, Дантеса и секундантов исполняют ученики)
Пушкин :
– Все ли, наконец, кончено?
Секундант :
– Да, все готово, можно сходиться.
Секундант (Пушкину):
– Что, что с тобой, куда угодила пуля?
Пушкин :
Секундант :
Пушкин :
– Что он, ранен? Куда я попал!
Секундант :
– Я думаю, что он ранен в грудь.
Пушкин :
Чтец :
Третий ведущий :
«ТРЕТЬЕГО в этой дуэли не было», – пишет М. Цветаева. Но она же и называет этого третьего – в стихах: «Певцоубийца (царь Николай) Первый».
Четвертый ведущий :
Отношения Пушкина с государем всегда были противоречивы. Одно несомненно: желание Николая сделать «умнейшего мужа России» придворным поэтом. Из воспоминаний П. В. Нащокина известно, что «друзья должны были обливать холодною водою» поэта после назначения его камер-юнкером: до того он был взволнован этим пожалованием! «Если бы не они, – пишет Нащокин, – Пушкин, будучи вне себя, разгоревшись, с пылающим лицом, хотел идти во дворец и наговорить грубостей самому царю».
Третий ведущий :
И перед смертью поэта монарх не оставил его своими милостями. Жуковский – «небесная душа» – умилялся письму, «собственноручно государем» писанному к смертельно раненному Пушкину. «Я не лягу, я буду ждать», – стояло в записке государя к Арендту, домашнему врачу Пушкина. А в самом письме Николай говорил: «Если бог не велит нам более увидеться, прими мое прощение, а с ним и мой совет: кончить жизнь христиански. О жене и детях не беспокойся: я их беру на свое попечение».
Четвертый ведущий :
«Как бы я желал выразить простыми словами то, что у меня движется в душе при перечитывании этих немногих строк. Какой трогательный конец земной связи между царем и тем, кого он когда-то отечески присвоил и кого до последней минуты не покинул», – писал Жуковский к отцу Пушкина, Сергею Львовичу.
Чтец :
Потусторонним Залом царей.
А непреклонный Мраморный сей?
Не забывай: Певцоубийца
Царь Николай Первый.
М. Цветаева «Поэт и царь»
Третий ведущий:
Всю степень лицемерности отеческой заботы Николая о Пушкине явили похороны поэта. Все издержки по похоронам взял на себя старый граф Строганов, родственник Натальи Николаевны. Он хотел, чтобы похороны были насколько возможно торжественней, так как устраивал их за свой счет. Распоряжения были отданы, приглашения разосланы. Но граф Строганов получил приказание изменить отданные распоряжения.
Четвертый ведущий :
Отпевание предполагалось в Исаакиевской церкви, вынос тела предполагался по обычаю утром, в день погребения. Однако ночью, без факелов гроб с телом был перенесен и поставлен в Конюшенной церкви. Объявили, что мера эта была принята «в видах обеспечения общественной безопасности». Очевидно, в этих же целях накануне в маленькой гостиной, где покоился поэт, очутился целый корпус жандармов. Против кого была выставлена эта охрана, весь этот военный парад?
Чтец :
Нет, бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили:
То зубы царевы над мертвым певцом
Почетную дробь выводили.
Такой уж почет, что ближайшим друзьям —
Нет места. В изглавьи, в изножьи,
И справа, и слева – ручищи по швам —
Жандармские груди и рожи.
Не диво ли – и на тишайшем из лож
Пребыть поднадзорным мальчишкой?
На что-то, на что-то, на что-то похож
Почет сей, почетно – да слишком!
Гляди, мол, страна, как, молве вопреки,
Монарх о поэте печется!
Почетно, – почетно – до черту!
Кого ж это так – точно воры вора
С проходного двора —
Умнейшего мужа России.
М. Цветаева «Нет, бил барабан перед смутным полком…»
Третий ведущий :
Из дневника А. В. Никитенко: «Похороны Пушкина. Это были действительно народные похороны. Все, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге, – все стеклось к церкви, где отпевали поэта. … Тут же, по обыкновению, были и нелепейшие распоряжения. … В университете получено строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр и студенты присутствовали бы на лекциях. … Русские не могут оплакивать своего согражданина, сделавшего им честь своим существованием…».
Чтец :
Народоправству, свалившему трон,
Не упразднившему – тренья:
Не поручать палачам похорон
Жертв, цензорам – погребенья Пушкиных. …
Не обрекать на последний мрак,
Тела, обкорнанного и так
Ножницами – в поэмах.
М. И. Цветаева «Народоправству, свалившему трон…»
Третий ведущий :
Несмотря на то что Конюшенная церковь была невелика и во время панихиды туда пускали только по билетам (приглашениям), проститься с Пушкиным пришло более 20 000 человек. Вся площадь была запружена огромной толпой, которая устремилась в церковь, как только кончилось богослужение. Один из никому не известных молодых людей, по свидетельству Софьи Николаевны Карамзиной, сказал Россету: «Видите ли, Пушкин ошибался, когда думал, что потерял свою народность: она вся тут».
Первый чтец :
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
А. С. Пушкин. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»
Второй чтец :
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.
Третий чтец :
Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Четвертый чтец :
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его, тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я…
А. С. Пушкин «Что в имени тебе моем…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Олег Проскурин Путешествие Пушкина в Оренбург и генезис комедии «Ревизор» Об одном загадочном эпизоде в биографиях Пушкина и Гоголя
Олег Проскурин Путешествие Пушкина в Оренбург и генезис комедии «Ревизор» Об одном загадочном эпизоде в биографиях Пушкина и Гоголя 1 «Событие во время поездки» Сюжетом «Ревизора» Гоголь, как известно, обязан Пушкину.Эта истина, давно и прочно укоренившаяся в массовом
СТИХИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ РАЗНЫХ ЛЕТ
СТИХИ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ РАЗНЫХ ЛЕТ Подборка Валерии Новодворской* * * Настанет день, – печальный, говорят! — Отцарствуют, отплачут, отгорят, — Остужены чужими пятаками, — Мои глаза, подвижные как пламя. И – двойника нащупавший двойник — Сквозь легкое лицо проступит –
Библия и библеизмы в жизни и творчестве А.С. Пушкина
Библия и библеизмы в жизни и творчестве А.С. Пушкина С тех пор как на Руси появился церковнославянский вариант Библии, русский язык стал пополняться библейской лексикой и фразеологией, а русская литература и другие виды искусства – библейскими сюжетами и образами.
«Слово» читателя в творчестве Пушкина 30-х годов
«Слово» читателя в творчестве Пушкина 30-х годов Рассматривая проблему «автор – читатель», Б. О. Корман справедливо замечает, что «на нынешней стадии исследования проблемы насущной задачей является уточнение понятия “читатель”, установление его места в ряду других
Художественный образ и литературная модель (По произведениям Пушкина 30-х годов)
Художественный образ и литературная модель (По произведениям Пушкина 30-х годов) Литературное произведение, родившись, становится фактом действительности, влияет на нее, врастает в нее и там бытовизируется. Процесс этот, постоянный для любой культуры, характеризуется
Семиотика края в творчестве Пушкина
Семиотика края в творчестве Пушкина Среди работ В. Н. Топорова есть статья о рецепции поэзии Жуковского в начале ХХ века, названная автором «Тяга к бездне». Работа эта менее известна, чем другие его труды, хотя она тесно связана с такой, теперь уже почти хрестоматийной,
Карта звездного неба в творчестве Пушкина
Карта звездного неба в творчестве Пушкина Звездная тема в поэзии 20—30-х годов XIX века, как правило, соотносится не столько с Пушкиным, сколько с Лермонтовым, или, по крайней мере, в первую очередь с Лермонтовым. Эта ассоциативная смежность имени и явления не раз
10. «Женские образы в творчестве А. С. Пушкина» (Литературно-художественная композиция по творчеству А. С. Пушкина)
10. «Женские образы в творчестве А. С. Пушкина» (Литературно-художественная композиция по творчеству А. С. Пушкина) ЦЕЛИ:1) расширение и углубление знаний о творчестве А. С. Пушкина;2) развитие навыков сценической игры и художественного чтения, воспитание чувства красоты
Шубертовские переводы Марины Цветаевой
Шубертовские переводы Марины Цветаевой Работа каждого поэта-переводчика составляет отдельный эпизод в истории бытования песен Шуберта. Об одном таком эпизоде сообщает мемуарная запись Марии Юдиной.Выдающаяся пианистка Мария Вениаминовна Юдина (1899—1970) в последние