что было бы если ссср проиграл войну

Если бы Союз проиграл: 5 альтернативно-исторических мифов о будущем Третьего рейха

Что было бы, если бы СССР проиграл Великую Отечественную? Как заявляют фанатичные любители немецкого орднунга, в этом случае Германия стала бы непобедима, завоевала бы весь мир, вышла бы первой в космос… Вот только такая оценка не выдерживает критики. WARHEAD.SU подробно разобрал пять излюбленных тезисов рейхофилов.

Что было бы, если бы СССР проиграл Великую Отечественную? Как заявляют фанатичные любители немецкого орднунга, в этом случае Германия стала бы непобедима, завоевала бы весь мир, вышла бы первой в космос… Вот только такая оценка не выдерживает критики. WARHEAD.SU подробно разобрал пять излюбленных тезисов рейхофилов.

1. Америка предпочла бы заключить мир с Германией

Этот тезис строится на предположении, что американцы согласились бы на некое разграничение с Германией, и мир оказался бы разделён между двумя блоками, как в холодную войну. Только вместо СССР была бы подмявшая под себя Европу Германия.

Этот сценарий совершенно невероятен. Для американцев первой половины XX века Европа была крупнейшим рынком, приносящим им львиную долю доходов. В 1938 году на долю Европы приходилось более 40% всего американского экспорта — но менее 27% импорта. И эти 40% дохода, Германия у американцев фактически отняла бы, установив господство над Европой.

В долгосрочной перспективе это стало бы настоящей катастрофой для США. Американцы не могли просто так взять и пожертвовать почти половиной собственных доходов. Так что любой мыслимый мирный договор с Германией априори включал бы свободный доступ американских капиталов на европейские рынки.

Но на это никак не могла согласиться Германия. Задачей политики рейха было достижение экономической гегемонии в Европе, создание исключительных условий для своего капитала. Допуск на европейские рынки американцев вызывал бы у немцев неизбежный вопрос: « а за что, собственно, мы воевали?»

Таким образом, мир с Германией США могли заключить только очень дорогой ценой. Иначе говоря — для американцев не было значимой разницы между « неудачной войной с Германией» и « миром на германских условиях». А раз так, то почему бы не попробовать победить?

2. Получив ресурсы СССР, немцы стали бы непобедимы

Этот тезис постулирует, что, заграбастав советские ресурсы, немцы одним махом решили бы все свои проблемы.

Ресурсы мало получить — ими надо ещё суметь разумно распорядиться. И с этим у немцев был не просто провал, а провалище. Рационально распоряжаться богатствами завоёванных народов и стран у рейха не получалось. Могучая индустриальная Франция под немецким контролем превратилась в жалкую тень самой себя.

Проповедуя в своей корпоративистской идеологии возвращение к примитивным формам общественного устройства, нацисты не представляли себе иной « чёрным деревом», которые плывут от западного побережья Африки в Новый Свет. Но история помнит, как рабами становились гордые и свободолюбивые европейцы.
‘ title=>модели поведения, чем « ограбить и обложить данью». Заниматься поддержанием экономики в завоёванных странах им не хотелось, да и « чисто арийских» компетентных кадров для этого не хватало.

Любые планы в отношении запасов СССР, имевшиеся у немцев, сводились к использованию того, что можно было относительно быстро извлечь и вывезти ( вроде сельскохозяйственной продукции и нефти). Всё остальное откладывалось на неопределённое « потом» — когда завоеванные территории будут « германизированы».

И едва ли СССР, даже потерпевший поражение, оставил бы многое нацистам. Товарищ Сталин был категоричен: в случае прорыва врага к Баку, добывающую инфраструктуру предполагалось уничтожить, а месторождения — поджечь. Так что значение « кавказской нефти» для рейха было бы чисто символическим. А « подстраховкой» выступали « Бомбардировщики прорвутся всегда». Эта фраза, произнесённая в 1932 году в британском парламенте премьер-министром Стэнли Болдуином, — настоящий девиз стратегической авиации. В ней отражена не только непоколебимая уверенность в « серебряной пуле», способной волшебным образом уничтожить любого врага, но и страх того, что может сделать враг в грядущей войне.
‘ title=>бомбовозы RAF.

3. Победив СССР, немцы захватили бы Ближний Восток, Британию и весь мир

Этот тезис явился прямиком из компьютерных игр, с их предельно упрощённой логистикой и производством. Реальность, естественно, далеко не так проста.

Куда могли бы немцы наступать дальше из Европы? Рейхофилы отвечают: « на Ближний Восток и дальше в Африку». Что они при этом упускают из виду, так это наличие между Африкой и Европой Средиземного моря. Которое ( в лучших традициях Мэхэна) стало бы для немцев барьером, а для союзников — дорогой.

Классическое правило гласит: перевозки морем априори быстрее и дешевле, чем сушей. В приложении к военному делу это означает, что переброска войск морем всегда быстрее и эффективнее, чем перемещение их по суше. Особенно в условиях пересечённой местности со слабо развитой дорожной сетью — такой, как на большей части континентальной Турции, Ирана и Сирии 1940‑х.

Любое немецкое наступление на Ближний Восток было бы мучительной попыткой пропихнуть-таки верблюда сквозь игольное ушко ограниченной логистики.

Железнодорожная сеть региона банально не выдержала бы переброски « ветеранских дивизий с Восточного фронта» даже без противодействия англичан. Которые, за счёт господства на море, могли перебрасывать и сосредотачивать войска значительно быстрее немцев — и попросту запереть их на месте. Германия была закрыта в Европе, как в клетке.

Другая версия этого утверждения гласит, что Германия перестроила бы свою промышленность, сократила бы выпуск техники для вермахта и сконцентрировалась бы на усилении люфтваффе и кригсмарине для войны с Британией и Америкой на море и в воздухе. Этот тезис, по крайней мере, содержит в себе определённую логику: немцы, скорее всего, именно так бы и поступили.

Но перестроиться « в одночасье» никакая промышленность не может. Танковые заводы рейха не могли в один момент перейти на строительство подводных лодок. Авиационная промышленность не могла мгновенно нарастить производство авиамоторов. Даже если бы дефицит ресурсов магическим образом снялся ( см. пункт 2), на перестройку нацистам потребовалось бы не менее года. И это если они вообще сподобились бы начать мобилизацию — потому что « в реале» немцы начали готовиться к тотальной войне только в 1942 году. В отсутствие же болезненных поражений, гитлеровцы, скорее всего, протянули бы с началом мобилизации промышленности до 1943–1944 годов. А значит, даже в случае победы над СССР в 1941-1942 годах, выпуск военной продукции в Германии 1943-1944 годов оказался бы ниже, чем было в действительности. И ни о каких « эпичных походах» в Африку не могло бы быть и речи без необходимости существенно ослаблять оборону Европы.

4. Американцы не смогли бы высадиться в Европе

Сторонники этого тезиса, очевидно, представляют себе контролируемую немцами Европу как этакий неуязвимый бастион, равно укреплённый со всех сторон и подкреплённый бесконечным количеством « ветеранских дивизий с Восточного фронта» в каждой его точке.

Такое представление о « Бастионе „Европа“», разумеется, неверно. На подступах к « европейской цитадели» имелось множество потенциальных плацдармов, где сторона, обладающая господством на море, могла бы закрепиться и накапливать силы. Двумя наиболее выгодными передовыми рубежами были бы Великобритания ( союзник американцев) и французская Северная Африка ( доступна с 1942 года). Плацдармами, непосредственно примыкающими к континенту, могли стать Италия ( в реальности — ‘ title=>с 1943-го), Испания ( формально нейтрал), оккупированные Греция и Норвегия.

Любая из этих территорий чисто в силу своего географического положения не давала бы немцам развернуть « всю мощь ветеранских дивизий с Восточного фронта».

Неумолимые ограничения логистики просто не позволили бы немцам пропихивать сквозь дорожные сети Испании или Италии « теоретически бесконечное» количество войск, и тем более снабжать их на линии фронта. В то время как англо-американцы — благодаря господству на море — могли высадить и снабжать армию практически любого размера в любой прибрежной точке Европы ( что они де-факто и сделали « Дня Д»: от кровавой драмы до блестящей операции’ data-src=/system/images/000/205/749/teaser/ae9b44bf04d48bd8c4128ea75c2593d701446ba8.jpg?1579251437 data-lead=’Это был самый провальный эпизод « Дня Д»! Ужасы того дня даже запечатлел Стивен Спилберг в « Рядовом Райане». Но если бы везде повторялась кровавая драма Омахи-Бич, американцы и англичане потерпели бы неудачу в захвате и удержании плацдарма в Нормандии. Мы прошлись от главной неудачи до главного успеха 6 июня 1944 года на всех пяти участках — американских и английских.
‘ title=>в действительности). Немцам ничего бы не оставалось, как выстроить свои « ветеранские дивизии» в очередь. И смотреть, как их постепенно уничтожают.

Наконец, сам по себе запас этих самых дивизий был вовсе не так уж велик, как думают рейхофилы. Их ошибка заключается, во-первых, в том, что они подразумевают все дивизии вермахта эквивалентными лучшим дивизиям, а во-вторых — считают германский кадровый ресурс бесконечным. На деле, уже к 1942 году запасы прекрасно обученных унтеров и младших офицеров, выпестованных в рейхсвере, закончились. Идущие на замену кадры существенно уступали им качеством военной подготовки.

Нет, не сделали бы. Главным образом потому, что и не собирались. Немецкие учёные вообще избегали упоминать об атомной энергии в военных целях, а если и говорили, то как о чисто абстрактной идее, требующей долгих лет исследования.

Такой подход был целиком и полностью связан с атмосферой мракобесия, созданной нацистами в науке. Помимо изгнания всех « недостаточно арийских» учёных, нацистская верхушка не доверяла и немецким. Сам Гейзенберг избежал преследования за « неарийские» идеи в физике только потому, что когда-то ходил в одну школу с Гиммлером. Немецкие атомщики прекрасно понимали: если они хотя бы заикнутся об атомной бомбе, их немедленно заставят её делать. И, если такой дорогостоящий проект постигнет неудача, — крайними назначат именно их.

И нет также оснований полагать, что рейх, с его постоянными межведомственными склоками и невежественным руководством, сумел бы управиться с атомным проектом быстрее СССР. Которому — напомним — потребовалось на это четыре года.

В 1945-м американцы вполне рационально рассчитывали, что с вводом в строй новых реакторов ( в действительности отложенным из-за окончания войны) они сумеют с осени 1945 года производить по три-четыре плутониевые бомбы Mk-3 в месяц и по ораллоевой Mk-I каждые два-три месяца.

Вероятно, был бы принят компромиссный сценарий. Но трудно отрицать, что 40-50 атомных зарядов на тесном пространстве Германии убили бы за год больше немцев, чем вся Вторая мировая в реальности.

Парадоксальным образом, ‘ title=>советские танки на улицах Берлина — это как раз оптимистичный финал войны для Германии. Пессимистичный — немирный атом на тех же улицах.

Относительно же космонавтики рейха достаточно сказать, что ‘ title=>Вернер фон Браун угодил под арест в 1944-м за то, что ( якобы) в приватной беседе пожаловался, что ему приходится проектировать военные ракеты вместо космических кораблей.

Каков же итог? Поражение СССР в войне, несомненно, обернулось бы ужасающей трагедией для десятков миллионов людей. Однако триумфом Германии оно бы не стало. Объективные законы истории и экономики толкали рейх на столкновение с США — и у Германии было слишком мало времени, сил и ума, чтобы надеяться его выдержать.

Источник

marafonec

Марафонец

Бег на месте к горизонту

Если бы Союз проиграл: 5 альтернативно-исторических мифов о будущем Третьего рейха

Что было бы, если бы СССР проиграл Великую Отечественную? Как заявляют фанатичные любители немецкого орднунга (в том числе и кокетливо прикрывающиеся «мы на самом деле СССР любим, а Германию хвалим только ради контраста»), в этом случае Германия стала бы непобедима, завоевала бы весь мир, вышла бы первой в космос… Вот только такая оценка не выдерживает критики. WARHEAD.SU подробно разобрал пять излюбленных тезисов рейхофилов:

Последствия сброса 36 20-килотонных ядерных зарядов на основные населенные пункты Германии. Просчитано в Nukemaps.

1. Америка предпочла бы заключить мир с Германией

Этот тезис строится на предположении, что американцы согласились бы на некое разграничение с Германией, и мир оказался бы разделён между двумя блоками, как в холодную войну. Только вместо СССР была бы подмявшая под себя Европу Германия.

Этот сценарий совершенно невероятен. Для американцев первой половины XX века Европа была крупнейшим рынком, приносящим им львиную долю доходов. В 1938 году на долю Европы приходилось более 40% всего американского экспорта — но менее 27% импорта. И эти 40% дохода, Германия у американцев фактически отняла бы, установив господство над Европой.

В долгосрочной перспективе это стало бы настоящей катастрофой для США. Американцы не могли просто так взять и пожертвовать почти половиной собственных доходов. Так что любой мыслимый мирный договор с Германией априори включал бы свободный доступ американских капиталов на европейские рынки.

Схема американской торговли перед войной

Но на это никак не могла согласиться Германия. Задачей политики рейха было достижение экономической гегемонии в Европе, создание исключительных условий для своего капитала. Допуск на европейские рынки американцев вызывал бы у немцев неизбежный вопрос: «а за что, собственно, мы воевали?»

Таким образом, мир с Германией США могли заключить только очень дорогой ценой. Иначе говоря — для американцев не было значимой разницы между «неудачной войной с Германией» и «миром на германских условиях». А раз так, то почему бы не попробовать победить?

2. Получив ресурсы СССР, немцы стали бы непобедимы

Этот тезис постулирует, что, заграбастав советские ресурсы, немцы одним махом решили бы все свои проблемы.

Ресурсы мало получить — ими надо ещё суметь разумно распорядиться. И с этим у немцев был не просто провал, а провалище. Рационально распоряжаться богатствами завоёванных народов и стран у рейха не получалось. Могучая индустриальная Франция под немецким контролем превратилась в жалкую тень самой себя.

Проповедуя в своей корпоративистской идеологии возвращение к примитивным формам общественного устройства, нацисты не представляли себе иной модели поведения, чем «ограбить и обложить данью». Заниматься поддержанием экономики в завоёванных странах им не хотелось, да и «чисто арийских» компетентных кадров для этого не хватало.

Любые планы в отношении запасов СССР, имевшиеся у немцев, сводились к использованию того, что можно было относительно быстро извлечь и вывезти (вроде сельскохозяйственной продукции и нефти). Всё остальное откладывалось на неопределённое «потом» — когда завоеванные территории будут «германизированы».

И едва ли СССР, даже потерпевший поражение, оставил бы многое нацистам. Товарищ Сталин был категоричен: в случае прорыва врага к Баку, добывающую инфраструктуру предполагалось уничтожить, а месторождения — поджечь. Так что значение «кавказской нефти» для рейха было бы чисто символическим. А «подстраховкой» выступали бомбовозы RAF.

3. Победив СССР, немцы захватили бы Ближний Восток, Британию и весь мир

Этот тезис явился прямиком из компьютерных игр, с их предельно упрощённой логистикой и производством. Реальность, естественно, далеко не так проста.

Куда могли бы немцы наступать дальше из Европы? Рейхофилы отвечают: «на Ближний Восток и дальше в Африку». Что они при этом упускают из виду, так это наличие между Африкой и Европой Средиземного моря. Которое (в лучших традициях Мэхэна) стало бы для немцев барьером, а для союзников — дорогой.

Классическое правило гласит: перевозки морем априори быстрее и дешевле, чем сушей. В приложении к военному делу это означает, что переброска войск морем всегда быстрее и эффективнее, чем перемещение их по суше. Особенно в условиях пересечённой местности со слабо развитой дорожной сетью — такой, как на большей части континентальной Турции, Ирана и Сирии 1940‑х.

Любое немецкое наступление на Ближний Восток было бы мучительной попыткой пропихнуть-таки верблюда сквозь игольное ушко ограниченной логистики.

Железнодорожная сеть региона банально не выдержала бы переброски «ветеранских дивизий с Восточного фронта» даже без противодействия англичан. Которые, за счёт господства на море, могли перебрасывать и сосредотачивать войска значительно быстрее немцев — и попросту запереть их на месте. Германия была закрыта в Европе, как в клетке.

Другая версия этого утверждения гласит, что Германия перестроила бы свою промышленность, сократила бы выпуск техники для вермахта и сконцентрировалась бы на усилении люфтваффе и кригсмарине для войны с Британией и Америкой на море и в воздухе. Этот тезис, по крайней мере, содержит в себе определённую логику: немцы, скорее всего, именно так бы и поступили.

Но перестроиться «в одночасье» никакая промышленность не может. Танковые заводы рейха не могли в один момент перейти на строительство подводных лодок. Авиационная промышленность не могла мгновенно нарастить производство авиамоторов. Даже если бы дефицит ресурсов магическим образом снялся (см. пункт 2), на перестройку нацистам потребовалось бы не менее года. И это если они вообще сподобились бы начать мобилизацию — потому что «в реале» немцы начали готовиться к тотальной войне только в 1942 году. В отсутствие же болезненных поражений, гитлеровцы, скорее всего, протянули бы с началом мобилизации промышленности до 1943–1944 годов. А значит, даже в случае победы над СССР в 1941-1942 годах, выпуск военной продукции в Германии 1943-1944 годов оказался бы ниже, чем было в действительности. И ни о каких «эпичных походах» в Африку не могло бы быть и речи без необходимости существенно ослаблять оборону Европы.

Кстати о ней…
4. Американцы не смогли бы высадиться в Европе

Сторонники этого тезиса, очевидно, представляют себе контролируемую немцами Европу как этакий неуязвимый бастион, равно укреплённый со всех сторон и подкреплённый бесконечным количеством «ветеранских дивизий с Восточного фронта» в каждой его точке.

Такое представление о «Бастионе „Европа“», разумеется, неверно. На подступах к «европейской цитадели» имелось множество потенциальных плацдармов, где сторона, обладающая господством на море, могла бы закрепиться и накапливать силы. Двумя наиболее выгодными передовыми рубежами были бы Великобритания (союзник американцев) и французская Северная Африка (доступна с 1942 года). Плацдармами, непосредственно примыкающими к континенту, могли стать Италия (в реальности — с 1943-го), Испания (формально нейтрал), оккупированные Греция и Норвегия.

Любая из этих территорий чисто в силу своего географического положения не давала бы немцам развернуть «всю мощь ветеранских дивизий с Восточного фронта».

Американские корабли в резерве после войны

Неумолимые ограничения логистики просто не позволили бы немцам пропихивать сквозь дорожные сети Испании или Италии «теоретически бесконечное» количество войск, и тем более снабжать их на линии фронта. В то время как англо-американцы — благодаря господству на море — могли высадить и снабжать армию практически любого размера в любой прибрежной точке Европы (что они де-факто и сделали в действительности). Немцам ничего бы не оставалось, как выстроить свои «ветеранские дивизии» в очередь. И смотреть, как их постепенно уничтожают.

Наконец, сам по себе запас этих самых дивизий был вовсе не так уж велик, как думают рейхофилы. Их ошибка заключается, во-первых, в том, что они подразумевают все дивизии вермахта эквивалентными лучшим дивизиям, а во-вторых — считают германский кадровый ресурс бесконечным. На деле, уже к 1942 году запасы прекрасно обученных унтеров и младших офицеров, выпестованных в рейхсвере, закончились. Идущие на замену кадры существенно уступали им качеством военной подготовки.

Нет, не сделали бы. Главным образом потому, что и не собирались. Немецкие учёные вообще избегали упоминать об атомной энергии в военных целях, а если и говорили, то как о чисто абстрактной идее, требующей долгих лет исследования.

Такой подход был целиком и полностью связан с атмосферой мракобесия, созданной нацистами в науке. Помимо изгнания всех «недостаточно арийских» учёных, нацистская верхушка не доверяла и немецким. Сам Гейзенберг избежал преследования за «неарийские» идеи в физике только потому, что когда-то ходил в одну школу с Гиммлером. Немецкие атомщики прекрасно понимали: если они хотя бы заикнутся об атомной бомбе, их немедленно заставят её делать. И, если такой дорогостоящий проект постигнет неудача, — крайними назначат именно их.

И нет также оснований полагать, что рейх, с его постоянными межведомственными склоками и невежественным руководством, сумел бы управиться с атомным проектом быстрее СССР. Которому — напомним — потребовалось на это четыре года.

В 1945-м американцы вполне рационально рассчитывали, что с вводом в строй новых реакторов (в действительности отложенным из-за окончания войны) они сумеют с осени 1945 года производить по три-четыре плутониевые бомбы Mk-3 в месяц и по ораллоевой Mk-I каждые два-три месяца.

Вероятно, был бы принят компромиссный сценарий. Но трудно отрицать, что 40-50 атомных зарядов на тесном пространстве Германии убили бы за год больше немцев, чем вся Вторая мировая в реальности.

Парадоксальным образом, советские танки на улицах Берлина — это как раз оптимистичный финал войны для Германии. Пессимистичный — немирный атом на тех же улицах. (Замецки)

Столь же нелепы и идеи, что нацисты «быстро сделали бы межконтинентальную (а то и космическую) ракету». Решение этой задачи было вне их возможностей.

Относительно же космонавтики рейха достаточно сказать, что Вернер фон Браун угодил под арест в 1944-м за то, что (якобы) в приватной беседе пожаловался, что ему приходится проектировать военные ракеты вместо космических кораблей.

Каков же итог? Поражение СССР в войне, несомненно, обернулось бы ужасающей трагедией для десятков миллионов людей. Однако триумфом Германии оно бы не стало. Объективные законы истории и экономики толкали рейх на столкновение с США — и у Германии было слишком мало времени, сил и ума, чтобы надеяться его выдержать.

Источник

Что бы было если СССР проиграла войну Германии

«Итак, что ожидало бы Россию в случае поражения в войне.

1. Страна будет раздроблена на части, а флагом Russland (рейхскомиссариат Московия) будет власовский триколор.

2. Колониальную администрацию наберут из особо подлых местных жителей. Дети и жены правителей будут жить для безопасности за границей. А сами они сменяться тут по вахтовому методу с разрешения Рейхсфюрера.

3. Коммунизм объявят вне закона. Даже идея об ответственности правителей будет считаться экстремистской и запрещена

4. Будет максимально поощряться коррупция, чтобы государство было как можно более ослаблено.

5. Промышленности в стране практически никакой не останется, оккупанты будут озабочены только выкачиванием природных ресурсов с наших территорий.

6. Вся знать будет ездить только на черных немецких машинах с сиренами. Простым людям во время проезда их нужно будет убегать на обочину, ждать пока проедут.

8. Президент по-немецки будет говорить намного лучше, чем по-русски.

9. Народу будут продавать максимально возможное количество шнапса и табака и повсюду будут рекламировать немецкое пиво.

10. Те, кто воевал против немцев, будут получать гроши, а по праздникам скудный сухой паек.

11. Всех недовольных отправят в лагеря. Чтобы сломить волю к сопротивлению.

12. Преподаватели и врачи на оккупированных территориях будут получать содержание по минимуму, только чтобы население сокращалось и оскотинивалось побыстрее.

13. Дороги строить не будут, а бензин и билеты сделают подороже, чтоб народ сидел по домам.

15. Самым расторопным и умным дадут возможность уезжать и жить за границей, это будет считаться большим жизненным успехом.

16. Вместо народных милиционеров из народа будут полицаи из отребья, их будет очень много, а народ их будет бояться больше бандитов.

17. На каждом выезде из города полицейские будут проверять тех, кто собрался уехать или приехать. Каждый житель будет обязан регистрироваться в полиции по месту жительства.

18. Для поддержания страха создадут дикие отряды горцев. Они будут время от времени нападать на местное население, грабить и убивать.
И ещё.

20. Всех русских выгонят из СМИ, их места займут немцы, которые будут рассказывать о величии арийской расы и вековой неполноценности русских.

Увы, получился какой-то чудовищный невообразимый список нелепостей. Такого в России никак не могло бы случиться».

А что если взять и присобачить к железнодорожному вагону пропеллер?

Нет, ну серьезно, идея на миллион. А, между прочим, даже эта идея пришла в светлые и не очень головы нескольких инженеров в бурные и изрядно прорывные в плане технологий годы первой трети XX века.

Первым в этом нелегком деле отметился сумрачный немецкий инженериус Отто Штейниц со своим аэровагоном Dringos в 1919 году. Идея была проста: самолеты развивают дичайшие по меркам тех лет скорости; винт выглядит крайне привлекательно в качестве движителя и авиамотор весит в разы меньше, чем паровой двигатель паровоза – а, следовательно, в топку паровозы, да здравствуют аэровагоны! Надо сказать, к тому времени аэросани зарекомендовали себя довольно неплохо, так что определенная логика в его размышлениях была.

Детище Штейница выглядело довольно неординарно: старый вагон разобрали практически под ноль, в передней и задней части были вставлены пропеллеры и моторы, а где-то посередке ютилась кабина машиниста и пассажирский отсек. Первые испытания прошли успешно, удалось даже развить скорость около 90 км/ч, да только вот все положительные впечатления от поездки меркли и бледнели из-за воистину аццкого рева моторов. Вдобавок на горизонте нарисовался Версальский мирный договор, согласно которому немцам пришлось свернуть все производство околовоенных ништяков, в том числе авиамоторов. Молодой Веймарской Республике было не до проектов сомнительной эффективности, посему на этом история Dringos и закончилась.

Вторым сумрачным гениусом был действительно талантливый советский инженер Валериан Абаковский, который оказался еще и самоучкой впридачу. Герой изначально работал простым шофером в отделении ЧК, а в свободное время клепал всяческие механические приблуды, да выписывал из Германии всяческий научпоп в целях собственного развития. Старания не прошли даров, возможно именно там он вычитал про проект Штейница, и понеслось…

Казалось бы, все, finita la comedia, идея заглохла – но нет, к ней внезапно вернулись все в той же Германии, только уже в начале 1930-х годов. Разработка инженера Франца Крюкенберга получила название Schienenzeppelin (Шиненцеппелин) – Рельсовый цеппелин, ежели по-русски. Автор идеи бы довольно любопытной персоной: с одной стороны, он был авиационным инженером и до ПМВ проектировал самолеты с цеппелинами, с другой – всячески их критиковал ввиду излишней опасности и дороговизны топлива. В качестве компромисса он создал контору по проектированию винтомоторных поездов. В первой своей разработке дизайн он позаимствовал у дирижаблей, винт – у самолетов, и получилось у него…

Наглядное сравнение дизайна обычных поездов и рельсового Цеппелина

…нечто очень стильное и технологически опережающее свое время. На фоне обычных поездов Шиненцеппелин смотрелся аки космический корабль, внешне вагон серьезно напоминал будущие скоростные поезда годов эдак 80-х а-ля TGV. Крюкенберг исходил из принципов, применявшихся в разработке дирижаблей – локомотив был легким, низким и обладал отличной аэродинамикой. Внутри все тоже было окей, интерьеры были разработаны Высшей школой строительства и художественного конструирования. В 1931 году Рельсовый Цеппелин разогнался до фантастических 200 км/ч, через пару месяцев уже до 230 км/ч (побьют этот рекорд лишь в 1954 году!).

Почти что дирижабль на колесах

Вот только, увы, прицепить дополнительные вагоны к нему было невозможно, да и открытый пропеллер внушал определенные опасения в плане появления аэровагона на заполненных народом станциях. Вдобавок, в 1933 году появился дизель-поезд, который проходил аналогичные маршруты со средней скоростью 124 км/ч, при максимальной в 160 км/ч, но который мог тащить гораздо больше полезной нагрузки и без проблем взбираться в подъемы. На этом история винтовых железнодорожных аэровагонов закончилась окончательно, а к самой идее вернулись в конце 60х годов, но уже с турбореактивными (!) двигателями.

Шиненцеппелин, вид спереди

Автор: Валентин Веселов.

А ещё вы можете поддержать Кота рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

Подробный список пришедших донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

В Германии раскрыли подлог ультраправых о приказе Сталина солдатам Красной армии

Немецкий историк раскрыл фальсификацию ультраправых публицистов о распоряжении Сталина

В Германии раскрыли подлог в переводе на немецкий язык приказа лидера СССР Иосифа Сталина под номером 0428 от 17 ноября 1941 года о применении тактики «выжженной земли» во время Великой Отечественной войны. В своей статье для издания Die Welt историк Свен Келлерхофф отметил, что за фальсифицированием исторических событий стоят ультраправые экстремисты, желавшие оправдать действия нацистов.

В материале речь шла о распоряжении генералиссимуса, в котором говорилось о необходимости уничтожать любые объекты, потенциально пригодные для использования солдатами вермахта в качестве убежища. По словам Келлерхоффа, для данной задачи каждому полку Красной армии предписывали сформировать так называемые «команды охотников» численностью от 20 до 30 человек. После войны данный исторический документ был опубликован в книге советского историка Дмитрия Волкогонова «Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина», переведенной на немецкий.

В 1995 году публицист ультраправого толка Фриц Беккер заявил, что в Германии издали сокращенный вариант приказа, и представил фрагменты, которые якобы отсутствовали при переводе. Согласно его трактовке, в распоряжении Сталина значилось, что задействованные на данном задании советские солдаты должны были переодеваться в трофейную форму вермахта и войск СС. «Это возбудит ненависть к фашистским оккупантам, облегчит вербовку партизан в тылу врага. Следует обратить внимание, чтобы после «карательной экспедиции» оставались свидетели, которые затем смогут поведать о «злодеяниях фашистов». Далее следовало, что «среди населения необходимо распространять сведения, будто это немцы сжигают деревни и села, чтобы наказать партизан», — говорилось в версии Беккера.

Немецкие исследователи Кристиан Хартман и Юрген Царуск заинтересовались первоисточником распоряжения Сталина и обнаружили, что ссылки публициста Беккера, а также его ультраправых соратников Франца Зайдлера и Йоахима Хоффмана ни на чем не основаны. Ученым удалось ознакомиться с оригиналом документа, в котором о маскировке красноармейцев в солдат вермахта не говорилось.

В своей статье Свен Келлерхофф подчеркнул, что немецким неонацистам был необходим «контраргумент» в дискуссии о преступлениях армии Третьего рейха. Так, по его словам, подлог был создан с целью «подвергнуть сомнению «авторство» немцев в жестокостях и преступлениях военного времени».

Ответ на пост «Эстетика Западного фронта V»

Коллега (немец) недавно рассказал:

у него оба деда с войны вернулись. Один с Западного фронта, из Франции. Другой с Восточного, в 50-х годах.

Коллега говорит, что первый просто соловьем разливался о Франции, о том, как там было и т.д.

А второй, говорит, очень не любил вспоминать о войне и практически ничего не рассказывал.

Песня узников концлагеря, поссорившая между собой ССцев и облетевшая Европу

В 1933 году в одном из первых концентрационных лагерей, в лагере Бёргермоор, расположенного на территории Нижней Саксонии неподалеку от города Папенбург, несмотря на национальность оказалось около 1000 ненадежных граждан Германии.

Так как партия НСДАП еще скрывала свои настоящие планы и преподносила свой новый режим как гуманистический и образцовый, то никаких тех самых зверствований в лагере не было. Узников «воспитывали» и заставляли рыть траншеи до упада, чтобы как можно быстрее осушить болото и «окультурить местности». Охрана лагеря, состоявшая из отрядов СА и позже СС, заставляла узников петь, возвращаясь с работы, чтобы они продемонстрировали, так сказать, «бодрость духа».

Представление вызвало разговор среди комендантов, который перерос в драку. Может ли песня исполняться в качестве лагерной или она должна быть запрещена как выражение самосознания заключенных? На следующее утро четверо из участников дебатов появились с повязками на голове и руках. Через два дня песня была запрещена комендантом. Но некоторые люди из СС снова и снова приходили и говорили: «Нет ли у вас песни?» Таким образом, песня способствовала разложению среди эсэсовцев и сделала некоторых из них способными на контакт с заключенными. Несколько недель спустя песня передавалась Московским радио.

Так как режим был еще относительно мирным, многих заключенных, после подписания бумаги о неразглашении событий в лагере, к концу года отпустили.

Руди Гогель, автор музыки, был освобожден в 1934 году и активно включился в антинацистскую подпольную работу. Вскоре он был арестован во второй раз, подвергнут пыткам, провел в различных тюрьмах и концлагерях всю войну. После войны жил в ГДР, писал мемуары, занимался общественной деятельностью среди бывших узников концлагерей. Умер в возрасте 68 лет от инсульта.

Лангхофф, соавтор Эссера, был освобожден в 1934 году и эмигрировал в Швейцарию, где и оставался до окончания войны. После войны работал в театре Дюссельдорфа, но в 47-м возглавил театр в Восточном Берлине и осел в ГДР. Осуществил ряд значительных театральных постановок.
Умер на 65-м году жизни в Восточном Берлине в 1966-м.

Ряд бывших заключенных, выпущенных из концлагеря Бергермор, эмигрировали в Англию и завезли песню туда.

В 1937 году Эйслер и Буш отправились в Испанию, где воевали в составе Интернациональных бригад. Таким образом песня стала гимном немецких добровольцев-интернационалистов в Испании, а затем была переведена на другие языки.

Там же, в Испании, появилась английская версия этой песни. Ее исполнял известный американский певец левых взглядов Поль Робсон.

Также появился и французский вариант песни. В стране Родена и Дюма она известна как «Песня болот» (Le Chant des Marais) или «Песня депортированных» (Le Chant des déportés). Ее пели французские партизаны и участники Сопротивления в годы Второй мировой войны, а также французские заключенные в Освенциме и других концлагерях. Впоследствии эта песня стала также одной из маршевых песен французского Иностранного легиона.

«Они теперь тебе улыбаются, кланяются, кричат «Гитлер капут!» Не верь им! Немцы — звери» Художник Ю. Непринцев. СССР. 1945 год

Важен контекст плаката и его действующие лица. Матросу на немцев показывает девушка с повязкой «Ost» на рукаве. То есть, она возможно в плену работала на этих людей, и явно ни разу не видела от них улыбок и поклонов. Именно она вполне может сомневаться в их няшности, потому, что они известны ей с другой стороны.

Но в целом грань между немецем и фашистом пропаганде было выдерживать непросто. Всё зависело от конкретного момента, и эта линия очень часто колебалась.

Союзники Гитлера. Словакия

Словакия стала одним из детищ Мюнхенского сговора. Сразу после переговоров Словакия затребовала автономию в составе Чехословакии, что и получила при поддержке Берлина, а 14 марта 1939 года, после оккупации Чехии Германией, объявила о независимости. В этот же день Германия объявила, что берет Словакию «под свою защиту».

Третий Рейх несколько слукавил, когда заявил про защиту. 17 марта 1939 года Венгрия потребовала пересмотреть границы Словакии в свою пользу.

Германское правительство, стараясь прикормить своего будущего союзника – Венгрию, 18 марта «нажала» на Братиславу и решение о пересмотре границы было принято. Венгерская армия, не дожидаясь ратификации парламентом решения, 23 марта перешла границу Словакии и начала захват территории, стараясь продвинуться как можно дальше. Словаки оказывали сопротивление, но с учетом численности армий, «Малую войну» (словац. Mal vojna) Словацкая республика фактически проиграла, уступив в пользу последней 1697 км территории с населением около 70 тыс. человек.

23 марта 1939 года словаки заключили с немцами договор, согласно которому Германия гарантировала целостность и независимость Словакии. 26 марта 1939 года Венгрия и Словакия заключили перемирие.

Словакия, согласно договору, должна была обеспечить свободный проход немецким войскам, согласовывать с Третьим Рейхом свою внешнюю политику и координацию действий вооруженных сил. Поэтому атаковать Польшу, согласно плану «Вайс», Германию планировала с трех направлении, одно из них – с территории Чехии и Словакии, вместе со словацкой армией.

1 сентября 1939 года единственным союзником Германии в нападении на Польшу стала Словакия. Приняв участие в разгроме Польского государства. После поражения Польши, 21 ноября 1939 г. согласно германо-словацкому договору Тешинская область, отторгнутая поляками в 1938 г. у Чехословакии, была передана Словацкой Республике. Потери в боях составили 2 словацких самолёта и был сбит 1 польский самолёт-корректировщик, 18 словацких солдат было убито, 46 ранено, 11 пропали без вести.

24 ноября 1940 года республика присоединилась к Тройственному пакту (союзу Германии, Италии и Японии). Летом 1941 года, словацкий президент Йозеф Тисо предложил Адольфу Гитлеру направить словацкие войска на войну с Советским Союзом, после того как Германия начнёт с ним войну. Фюрер не питал особого желания использовать словаков в войне против СССР, так как считал ее ненадежной и опасался перехода на сторону противника, но в конце концов согласился.

15 июня Словакия официально присоединилась к странам Оси и стала единственным католическим государством с национал-социализмом. Немного позже представитель Ватикана в Словакии, который благословлял солдат на войну с СССР, заявил, что сообщит Святому Отцу благую весть из образцового католического государства.

23 июня 1941 года Словакия объявила войну Советскому Союзу. Официально об этом сообщили в Словакии 24 июня. Руководители страны объяснили поход на Восток сохранением самых дорогих ценностей национальной жизни: веры, христианско-католической церкви и независимости, необходимости борьбы против большевизма, борьбы во имя справедливости, порядка и социального прогресса. В современной Словакии историки эти расплывчатые формулировки оправдывают тем, что Словакия вступила в войну в ответ на «агрессивные захватнические планы СССР».

«Быстрая дивизия», включенная в группу армий «Юг» держала оборону на реке Миус в 1941-1942 годах, а затем, вместе со своими союзниками, пыталась завоевать Кавказ. В феврале 1943 года дивизия была окружена и спаслась только благодаря немцам, потеряв всю тяжелую технику и вооружение. Осенью того же года дивизия потерпела поражение под Мелитополем, где в плен советским войскам сдалось около 2200 человек. Направленная в после этого в Крым дивизия в июне 1944 года была расформирована, разоружена и отправлена на строительство укреплений в Румынии.

Охранная дивизия до 1943 года использовалась для борьбы с украинскими партизанами, а затем ее перебросили в Минск. Быстро попав под влияние белорусских партизан, словаки, в том числе офицеры, начали сотрудничать с ними.

Начальник штаба словацкого полка Ян Налепка сотрудничал с четырьмя партизанскими отрядами в Беларуси, а затем перешел на их сторону. Командовал партизанским отрядом из словацких солдат, перешедших сторону Красной Армии. В конце 1943 года погиб в бою. Ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Результатом работы подпольщиков стал вывод Охранной дивизии с оккупированной территории и направление ее в Венгрию, Италию и Румынию, где солдаты использовались на стройках.

В августе 1944 года в Словакии осознали, что война неизменно ведет к поражению. Национальный совет Словакии начал готовить восстание против немецких гарнизонов в стране. 27 августа восстание перешло в горячую фазу. На одном из вокзалов были убиты 22 немецких офицера. Всего в восстании участвовало около 47 тысяч военнослужащих. 31 августа 10 тысячам эсесовцев была дана команда разоружить словацкую армию, что они успешно сделали без какого-либо сопротивления со стороны войск. 27 октября восстание было подавлено. Вновь сформированная словацкая армия под наименованием «Домобрана», в количестве 23 тысячи человек, отправилась на фронт с Красной Армией. Дезертирство и переход к противнику стали бичом Домобраны. В итоге оставшихся в армии словаков отправили на строительные объекты.

Единственная часть, которая продолжала сражаться за гитлеровцев, был сформированный в сентябре 1944 года кавалерийский полк СС. Его уничтожили в окруженном Будапеште.

На Восточном фронте (июль 1941 — август 1944) словацкая армия потеряла 11 163 человека, из них безвозвратные потери — 6 765 человек, санитарные — 4 398 человек. Из числа безвозвратных потерь погибло и умерло — 1 565 человек, попало в плен 5 200 человек. Умерло в советском плену 300 словацких военнопленных.

Так желавшие защитить ценности национальной жизни словаки, ощутив близость поражения, предали своего сюзерена.

Союзники Гитлера. Италия

22 июня 1941 года войну СССР объявила не только Германия. Одновременно с ней, в разницу в несколько часов, сообщили о состоянии войны с СССР Италия и Румыния. Именно в такой последовательности. Итальянский МИД в своем меморандуме заявил, что находится в состоянии войны с 3 часов 22 июня, хотя сам факт объявления войны был несколько позже.

Подготовку плана «Барбаросса» и время нападения на Советский Союз Гитлер весьма тщательно скрывал от своего соратника Муссолини. Про начало войны МИД Германии сообщил своим итальянским коллегам только в ночь перед нападением.

Сразу же после объявления войны дуче принялся лично писать послание фюреру с предложением задействовать итальянские части на фронте «с большевизмом» и отдал указание готовить военный контингент для отправки в Советскую Россию. Однако Германия не очень жаждала видеть своих союзников в одном строю в СССР. Вермахт был прекрасно осведомлен о боевых возможностях итальянцев, не один раз им пришлось выручать из авантюр, в которые Италию втравливал дуче.

«Италия не может отсутствовать на новом фронте и должна активно участвовать в новой войне, – заявил Муссолини своим министрам. – Поэтому я отдал приказ немедленно послать в Россию три дивизии – они будут на фронте в конце июля. Я задал себе вопрос: успеют ли наши войска прибыть на поле боя до того, как судьба войны будет решена, и Россия будет уничтожена? Обуреваемый сомнениями, я вызвал германского военного атташе генерала Энно фон Ринтелена и задал ему этот вопрос. Я получил от него заверения, что итальянские дивизии прибудут вовремя, чтобы принять активное участие в боевых действиях».

В связи с тем, что Муссолини был уверен в быстрой победе немцев, он боялся не успеть к дележу «шкуры русского медведя», поэтому настаивал на быстрейшем получении согласии из Берлина. Такое согласие было получено 10 июля 1941 года. К этому времени было сформировано специальное подразделение «Экспедиционный итальянский корпус в России» (по итал. CorpodiSpedizioneItalianoinRussia, CSIR). В его состав входило три дивизии: две автотранспортируемые и одна подвижная. Автотранспортируемая дивизия означало использование для перевозки войск гражданских автомобилей разного назначения. В состав подвижной дивизии входило два кавалерийских полка, артиллерийский полк, полк берсальеров – элитных стрелков, которые передвигались на велосипедах и мотоциклах, и танковая группа на танкетках и легких танках Фиат. Кроме этого, в состав экспедиционного корпуса вход легион чернорубашечников – из т. н. «Добровольной милиции национальной безопасности». Всего в корпусе было 62 тыс. человек (3 тыс. офицеров и 59 тыс. солдат), 5,5 тыс. моторных транспортных средств.

Итальянцы прибыли на Восточный фронт в июле-августе 1941 года. Именно они захватывали Сталино (теперь – Донецк), а также Горловки и Орджоникидзе (ныне – Енакиево). В период побед у итальянцев моральный дух был очень высок. Но, с приходом холодов, боеспособность южных воинов падала все сильней. Их снабжением занимались тыловые подразделения вермахта, поэтому снабжали итальянцев по остаточному принципу.

Вместе с немецкими войсками итальянские фашисты двигались в направлении Сталинграда, прикрывая армию Паулюса на флангах. Подходя к городу на Волге, наступающие войска сталкивались с невероятным сопротивлением Красной Армии. Прибывающие солдаты из Италии и так были не очень морально устойчивы, а отсутствие нормального снабжения и постоянные контратаки полностью деморализовали итальянцев.

19 ноября 1942 года началась операция «Уран», советские войска начали контрнаступление. Операция предполагала окружение 6-ой немецкой армии. Обороняя участок длиной в 250 км около Дона, к январю 1943 года итальянская 8-я армия перестала существовать. Боеспособность в какой-то мере сохранила лишь альпийская дивизия «Тридентина» и остатки других альпийских подразделений. Прочий личный состав, избежавший окружения, превратился в толпы деморализованных, ободранных, обмороженных людей. По итальянским данным в окружение попало 130 тысяч человек, из них около 20 800 погибло, 64 000 было захвачено в плен и 45 000 смогли выйти к своим.

После разгрома армии Муссолини настаивал на отправке итальянских войск домой. Однако у нацистского командования были свои планы на союзников. Остатки 8-ой армии были выведены в Польшу и Украину, где занимались тыловыми работами и, частично, борьбой с партизанами.

После переворота в Италии 25 июля 1943 года и падения режима Муссолини итальянцев интернировали и поместили в лагеря для военнопленных. А затем немцы начали массовые убийства итальянских военнопленных, в том числе на территории Польши было уничтожено около 22 600 итальянских солдат и офицеров из бывшей 8-й армии, во Львове — ещё около 10 000 человек.

Примечательно высказывание профессора Государственного Университета Габриэля Д’Аннунцио Марии Терезы Джусти:

«Масштабы национальной драмы выражены в такой статистике: из Италии на Восток отправилось 700 железнодорожных составов с солдатами, а вернулось лишь 17. Другие цифры: 230 тыс. мобилизованных воинов, 100 тыс. павших, 80 тыс. военнопленных — остаток от армии подсчитать нетрудно. Так плачевно закончился поход Муссолини в «защиту европейской цивилизации».

Источник