Богатство подобно морской воде чем больше ее пьешь тем сильнее жажда автор
Уроки мудрости от Артура Шопенгауэра
Философы, поэты и мыслители на протяжении веков высказывали различные идеи, концепции, наставления. В их размышлениях современный человек может найти множество инсайтов и мыслей, которые поспособствуют его полноценному развитию. Многие из этих наработок, кстати, используются и современными авторами популярных книг по саморазвитию, известными тренерами и мотивационными спикерами.
В первой статье цикла «уроков мудрости» вы познакомитесь с высказываниями знаменитого немецкого философа Артура Шопенгауэра. Уверен, что его мысли окажутся полезными для вас и подтолкнут на собственные размышления.
Находясь в одинаковых обстоятельствах, люди всё же живут в разных мирах.
Можно перефразировать: человек может жить в разных мирах при одних и тех же обстоятельствах. Иначе говоря, наше внутреннее восприятие и отношение имеет большее значение, чем объективная реальность. Давайте обратимся к примеру.
Два человека добились абсолютно одинакового успеха в жизни. Но одному этого достаточно, а другой хочет большего. В таком случае первый будет счастлив, а второй будет находиться в фрустрации, хотя добились они одинакового количества благ.
Иными словами, какими бы ни были жизненные обстоятельства, конечное решение о своём самочувствии и отношении к происходящему принимаете вы сами. Если вы не умеете довольствоваться тем, что имеете сейчас (а это не означает отказ от большего), то вы будете несчастны, хотя могли бы пребывать в гармонии и радости при тех же условиях.
Также будет важным сказать об отношении к проблемам. Для одних любая неудача – катастрофа, а для других – естественное явление, которое не вызывает особого стресса.
Вы не всегда можете изменить обстоятельства, но всегда можете изменить отношение к ним. Вам решать, в каком мире жить!
Обыкновенно завидуют тем, кому в жизни удавалось сталкиваться с интересными событиями; в таких случаях скорее стоит завидовать той собственности к восприятию, которая придает событию тот интерес, то значение, какое он имеет на взгляд рассказчика.
Интересное происходит только с теми, кто умеет заметить это самое интересное. Как уже было сказано, одни и те же обстоятельства могут восприниматься по-разному: с интересными людьми, готовыми к приключениям, всегда происходит что-то необычное. Может быть, и в вашей жизни много интересного и прекрасного, а вы не замечаете, и ждёте то, что уже имеете?
Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда. Это относится и к славе.
Если подумать, это сравнение можно провести и со многими другими вещами. Вывод один: человек ненасытен. Большинство людей, чего бы они ни достигли, всегда хотят большего. Это приводит к страданиям на фоне полноценного успеха.
Мне кажется, эта цитата должна вызывать у читателя вопрос: «А не получил ли я всего, в чём действительно нуждаюсь?». Когда человек зарабатывает достаточно, чтобы выйти из бизнеса и жить для себя, он уходит. Это называется «отойти от дел».
Возможно, вы тоже гонитесь за чем-то ненужным? Необязательно это деньги, это может быть и что-то другое. Что-то излишнее и напрасно расходующее ваше время и ваши силы.
Даже при поверхностном наблюдении нельзя не заметить двух врагов человеческого счастья: горя и скуки. Надо прибавить, что поскольку нам удается отдалиться от одного из них, постольку мы приближаемся к другому, и наоборот, так что вся наша жизнь протекает в более или менее частом колебании между этими двумя бедами.
И тут же следует упомянуть другое высказывание Шопенгауэра: «Нужда и лишения порождают горе, а изобилие и обеспеченность – скуку».
Получается, что человек либо стремится к чему-то, испытывает нужду, лишения, страдание и горе, либо он всего достиг и скучает, пытается развлечь себя, но развлечения со временем тоже надоедают. Шопенгауэр воистину «философ пессимизма», но и из этого колебания между горем и скукой есть выход.
Нужно научиться быть другом самому себе. Попробуйте провести день в одиночестве. Без других людей, интернета, телевизора и т.д. Сможете ли вы насладиться своим же обществом или заскучаете?
Возможно, вы видите другой способ избежать и горя, и скуки? Мне и другим читателям будет интересно услышать ваше мнение, поделитесь им в комментариях!
В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.
Думаю, что здесь комментарии излишни.
Если вы ещё не нашли подходящего дела для себя, советую вам прочесть статьи «Как найти своё призвание» и «Как найти цель и страсть в жизни».
Онлайн чтение книги Афоризмы житейской мудрости
Глава третья. О ТОМ, ЧТО ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ
Великий учитель счастья, Эпикур, вполне правильно разделил человеческие потребности на три класса. Во-первых, потребности естественные и необходимые, это те, которые причиняют страдания, если их не удовлетворить. Сюда относятся лишь одежда и пища. Удовлетворить их — не трудно. Во-вторых, потребности естественные, но не необходимые, такова потребность в половом общении (правда, Эпикур об этом не говорит, но вообще я передаю здесь его учение в несколько исправленном, подчищенном виде). Удовлетворить ее уже труднее. В-третьих, потребности не естественные и не необходимые, таковы роскошь, богатство, блеск, число их бесконечно и удовлетворить их крайне трудно (См. Diog. Laert. X, с. 28, §§ 149 и 127).
Определить границу разумности наших желаний в отношении к собственности — трудно, если не невозможно. Удовлетворенность человека в этом направлении обусловливается не абсолютной, а относительной величиной, а именно отношением между его запросами и его состоянием. Поэтому, это последнее, рассматриваемое отдельно, говорит так же мало, как числитель дроби без знаменателя. Отсутствие благ, о которых человек и не помышлял — не составит для него лишения: он и без них может быть вполне довольным, тогда как другой, имеющий в сто раз больше, чувствует себя несчастным из-за того, что у него нет чего-либо, в чем он имеет потребность. У каждого в этом отношении есть свой особый горизонт благ, которых он мог бы достичь, и потребности его не выходят за пределы этого круга. Если какой-либо из находящихся в нем объектов примет положение, вызывающее уверенность в его достижении — человек счастлив, он несчастлив, если какие-либо препятствия лишат его этой уверенности. Все, расположенное вне этого горизонта — для человека безразлично. Поэтому бедняка не смущают огромные состояния богачей, а с другой стороны, богачу не доставит утешения, при какой-либо неудаче, даже то многое, что у него есть. Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда. Это относится и к славе.
Если, лишь только минует первая боль после потери богатства и вообще состояния, наше настроение делается приблизительно таким же, каким было раньше, то это оттого, что как только судьба уменьшила один фактор — состояние, мы сами тотчас же сокращаем другой — наши потребности. При постигшем несчастии эта операция чрезвычайно болезненна, зато, как только она совершена, боль начинает стихать и в конце концов пропадает — рана зарубцовывается. Наоборот, при счастливом событии, пресс, сокращающий наши потребности, приподнимается и они начинают расти, в этом заключается радость. Но длится она лишь до тех пор, пока не закончится этот процесс, мы привыкаем к увеличенному масштабу наших потребностей и становимся равнодушными к соответствующему ему состоянию. Мысль эту можно найти и в Одиссее Гомера (XVIII, 130 1377).
Источник нашей неудовлетворенности заключается в наших постоянных попытках увеличить один фактор — потребности оставляя другой фактор без изменений.
Неудивительно, что в таком нуждающемся, как бы сотканном из потребностей роде, каков род человеческий, богатство ценится, даже уважается больше и откровеннее, чем все другое, даже власть служит лишь средством к этой цели, неудивительно, далее, что имея в виду обогащение, люди все остальное презирают и отбрасывают в сторону, такова, в частности, участь философии в руках ее профессоров.
На имеющееся у нас состояние следует смотреть, как на ограду от всевозможных бед и напастей, а не как на разрешение или даже обязательство купаться в удовольствиях. Люди, не получившие наследства, и достигшие благодаря тем или иным талантам, возможности много зарабатывать, почти всегда начиняют ошибочно считать свой талант — основным капиталом, а приобретаемые через его посредство деньги — прибылью. Поэтому они из заработка не откладывают ничего с целью составить неприкосновенный фонд, а тратят все, что удается добыть. Обычный результат этого — нищета, их заработок прекращается или после того, как исчерпан их талант, если это талант временный (как, напр., в искусствах), или же потому, что исчезли особые условия, делавшие данный талант прибыльным. В весьма благоприятных условиях находятся ремесленники: способность к ремеслу теряется не легко, или же может быть заменена работою помощников, а к тому же их изделия суть предметы необходимости, и следовательно, всегда найдут сбыт, вполне справедлива поговорка — «ремесло — это мешок с золотом». Не так обстоит дело с художниками и разными артистами, именно поэтому им и платят так дорого. Но поэтому же зарабатываемые ими средства должны считаться капиталом, они же, к сожалению, видят в них прибыль и таким образом сами идут к нищете.
Напротив, люди, получившие наследство, отлично знают, по крайней мере в начале, что составляет капитал, и что — прибыль. Большинство постарается надежно поместить капитал, не будет его трогать, а даже, при возможности, станет откладывать хотя 1/8 дохода, чтобы обеспечить себя на черный день. Поэтому обычно такие люди остаются состоятельными.
Сказанного нельзя применять к купцам: для них сами деньги служат, подобно рабочим инструментам, средством дальнейшего обогащения, поэтому они, даже если деньги добыты ими самими, желая сохранить и приумножить их, будут пускать их в оборот. Ни в какой среде богатство не встречается столь часто, как в этой.
Можно сказать, что по общему правилу люди, испытавшие истинную нужду, боятся ее несравненно меньше и поэтому более склонны к расточительности, чем те, кто знаком с нуждой лишь понаслышке. К первой категории принадлежат люди, благодаря какой-либо удаче или особым талантам быстро перешедшие из бедности к богатству, ко второй — те, кто родился состоятельным и остался таким. Обычно эти последние больше заботятся о своем будущем и потому экономнее первых. Это наводит на мысль, что нужда не так уж тяжела, как она издали кажется. Однако, вероятнее, что истинная причина здесь другая: тому, кто вырос в богатстве, оно представляется чем-то необходимым, предпосылкой единственно возможной жизни — так же, как воздух, поэтому он заботится о богатстве не меньше, чем о своей жизни, а следовательно, окажется, вероятно, аккуратным, осторожным и бережливым.
Напротив, для человека, выросшего в бедности, она кажется естественным состоянием, а свалившееся ему каким-либо путем богатство — излишком, годным лишь для наслаждений и мотовства, исчезло оно — человек обойдется и без него, как обходился раньше, да к тому же спадет с плеч лишняя забота. Здесь уместно вспомнить слова Шекспира: «Должна оправдываться поговорка, что сев верхом, коня загонит нищий» (Henry VI, Р. 3. A.I).
К этому надо прибавить, что долго жившие в нужде люди питают чрезмерное доверие отчасти к судьбе, отчасти к собственным силам, помогшим им уже раз выбраться из бедности, они верят в это не столько разумом, сколько душою, и поэтому не считают, подобно родившимся в богатстве, нужду какою-то бездонною пропастью, а полагают, что стоит лишь толкнуться о дно, чтобы снова выбраться наверх. Этой оригинальной чертой объясняется, почему женщины, выросшие в бедности, становятся, после замужества, часто расточительнее, чем те, которые принесли богатое приданое: обычно богатые девушки бывают снабжены не только деньгами, но и унаследованною склонностью к сохранению богатства. Кто полагает противное, найдет себе поддержку у Ариосто, в 1-й сатире, д-р Джонсон склоняется к моему мнению: «Богатая женщина, привыкшая распоряжаться деньгами, тратит их разумно, той же, которая впервые получает в руки деньги лишь после замужества, так нравится тратить их, что она способна промотать все» (S. Boswell, Life of Johnson). Во всяком случае я советую тому, кто женится на бесприданнице, завещать в ее распоряжение не капитал, а лишь доходы с него, а в особенности следить, чтобы состояние детей не попало в ее руки.
Не думаю, что опозорю мое перо, если посоветую заботиться о сохранении заработанного и унаследованного состояния… Обладать со дня рождения состоянием, дающим возможность жить, хотя бы без семьи, только для самого себя, в полной независимости, т. е. без обязательного труда — это неоценимое преимущество. Состояние — это иммунитет, гарантия против присущих человеческой жизни нужды и горестей, избавление от кабалы, составляющей удел всех сынов земли. Лишь с этим даром судьбы можно родиться действительно свободным, лишь в этом случае человек полноправен, хозяин своего времени и вправе каждое утро говорить: «этот день — мой». Вот почему разница между получающим тысячу и сто тысяч рублей дохода несравненно меньше, чем между первым и тем, кто не имеет ничего. Высшую ценность наследственное состояние приобретает тогда, если оно достается человеку, одаренному духовными силами высшего порядка и преследующему цели, не имеющие ничего общего с обогащением. Свой долг людям один отплатит сторицею, создавая то, на что никто кроме него не способен, и что послужит к благу и чести всего человечества. Другой, при этих благоприятных условиях, окажет людям услуги на почве филантропической деятельности. Тот же, кто при унаследованном богатстве не окажет, не попытается оказать ни одной из этих услуг, и даже не постарается серьезным изучением какой-либо науки найти способ подвинуть ее вперед, тот ничто иное, как достойный презрения тунеядец. Счастлив он не будет: избавившись от нужды, он попадает на другой полюс человеческого горя — во власть скуки, настолько тяжелой, что он был бы рад, если бы нужда вынудила его заняться чем-либо. Скука эта легко может склонить его к излишествам, которые уничтожат в конце концов то преимущество, коего он оказался недостойным — богатство. Множество людей бедны лишь потому, что, имея деньги, они тратили их без остатка, чтобы хоть на миг заглушить давящую их скуку.
Иначе обстоит дело, если целью становится преуспевание в государственной службе, для чего надо иметь доброе имя, друзей и связи, через посредство коих можно постепенно добиться повышения вплоть до высших должностей, для этого, пожалуй, в сущности выгоднее начать жизнь без всякого состояния. Бедность послужит особенным преимуществом, как бы рекомендацией для того, кто, не будучи дворянином, наделен порядочными способностями. Ибо то, что любит, к чему стремится каждый, даже в беседе, а тем паче на службе, это свое превосходство над другими. Бедняк же убежден, проникнут сознанием своего полного, глубокого, всестороннего ничтожества, своей совершенной незначительности и малоценности в той именно мере, в какой это требуется для службы. Лишь он будет достаточно часто и низко кланяться, и сгибать свою спину до полных 90 градусов, только он позволит делать с собою что угодно, и улыбаться при этом, он один будет открыто и громко, хотя бы печатно возводить в шедевры литераторские мысли, выписываемые его начальниками и вообще влиятельными людьми, он один умеет выпрашивать, следовательно, только он усвоит вовремя, т. е. в юности, ту сокровенную истину, которую Гете выразил в стихах:
Übers Niederträchtige Niemand sich beklage Denn es ist das Mächtige Was man dir auch sage. [7] Не стоит досадовать на людскую низость: что бы о ней ни говорили, она — сила.
Наоборот, человек, имеющий достаток из дому, будет вести себя крайне упрямо: он привык ходить tête Levée, не умеет низкопоклонничать, и к тому, быть может, притязает на талант, не понимая, как он ничтожен в глазах царящей посредственности и приниженности, он способен, пожалуй, возмыслить, что поставленные над ним власти в сущности ниже его, когда же дело касается какой-либо низости — он становится мнительным и строптивым. На этом в жизни далеко не уедешь, и надо думать, что он придет в конце концов к выводу дерзкого Вольтера: «мы живем всего несколько дней, и не стоит проводить их пресмыкаясь пред „coquins méprisables“, к сожалению, к сказуемому „coquins méprisables“ на свете имеется дьявольски много подлежащих. Поэтому слова Ювенала: „Трудно выказать свои добродетели для тех, кто стеснен домашними обстоятельствами“ — применимы более к судьбе выдающихся людей, чем к уделу заурядных смертных.
Говоря о том, что имеет человек, я не считал его жены и детей, так как скорее он сам находится в их руках. С большим основанием можно упомянуть о друзьях, однако и здесь субъект является в равной мере и объектом обладания.
12 цитат из книги Артура Шопенгауэра «Афоризмы житейской мудрости»
Артур Шопенгауэр (1788 — 1860) — выдающийся немецкий философ, один из крупнейших представителей иррационализма. Его главным трудом стал трактат «Мир как воля и представление», в котором он провел метафизический анализ воли человека. Это сочинение оказало огромное влияние на Фридриха Ницше, Льва Толстого, Зигмунда Фрейда, Карла Юнга и многих других мыслителей XIX и XX веков.
Но самой популярной его работой считается книга «Афоризмы житейской мудрости». В этом своеобразном «учебнике жизни» Шопенгауэр отошел от свойственного ему пессимизма и взглянул на существование человека с позиций эпикуреизма.
Мы выбрали 12 цитат из этой книги:
Иногда нам кажется, что мы тоскуем по какому-нибудь отдаленному месту, тогда как на самом деле мы тоскуем о том времени, которое мы там провели, будучи моложе и бодрее, чем теперь. Так обманывает нас время под маской пространства.
Богатство подобно соленой воде, чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда. Это относится и к славе.
«Нормальный», средний человек вынужден искать жизненных наслаждений вне себя: в имуществе, чине, жене и детях, друзьях, в обществе и т. п., и на них воздвигать свое счастье, поэтому счастье рушится, если он их теряет или в них обманывается. Его положение можно выразить формулой: центр его тяжести — вне его. Поэтому его желания и капризы постоянно меняются, если позволяют средства — он то покупает дачу, лошадей, то устраивает празднества и поездки, вообще ведет широкую жизнь. Удовольствия он ищет во всем окружающем, вовне, подобно больному, надеющемуся в бульоне и лекарствах найти здоровье, истинный источник которого — его жизненная сила.
Спокойный, веселый темперамент, являющийся следствием хорошего здоровья и сильного организма, ясный, живой, проницательный и правильно мыслящий ум, сдержанная воля и с тем вместе чистая совесть — вот блага, которых заменить не смогут никакие чины и сокровища.
Любой ум останется незамеченным тем, кто сам его не имеет.
Мир, в котором живет человек, зависит прежде всего от того, как его данный человек понимает, а следовательно, от свойств его мозга: сообразно с последним мир оказывается то бедным, скучным и пошлым, то наоборот, богатым, полным интереса и величия.
Восклицать с энтузиазмом: «честь выше жизни», значит в сущности утверждать: «наша жизнь и довольство — ничто, суть в том, что думают о нас другие».
Умный человек в одиночестве найдет отличное развлечение в своих мыслях и воображении, тогда как даже беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок и увеселений не оградит тупицу от терзающей его скуки.
Следует воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных замечаний: обидеть человека — легко, исправить же его — трудно, если не невозможно.
Люди, живущие стремлениями и надеждами, т. е. будущим, смотрящие всегда вперед и с нетерпением спешащие навстречу грядущим событиям, будто эти события принесут им истинное счастье, и пропускающие тем временем настоящее, не успев им насладиться, эти люди, несмотря на написанную на их лицах серьезность, подобны тем ослам, которых в Италии заставляют идти быстрее, привешивая к концу палки, укрепленной на их голове, охапку сена, которую они видят близко перед собою и вот-вот надеются достать.
Самая дешевая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться; ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит ее недостатки. Но убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватает за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит; он готов с чувством умиления защищать все ее недостатки и глупости.
Час ребёнка длиннее, чем день старика
Мысли выдающихся умов не переносят фильтрации через ординарную голову.
Если хочешь подчинить себе все, подчини себя разуму.
Каждый человек может вполне быть самим собою только пока он одинок.
Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя.
То, что есть в человеке, несомненно, важнее того, что есть у человека.
Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут, не зная зачем.
Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом, ибо он может постичь его и понимать его лишь в меру своего собственного интеллекта.
Болезнь есть целебное средство самой природы с целью устранить расстройство в организме; следовательно, лекарство приходит лишь на помощь целительной силе природы.
А что люди называют судьбой, это большей частью просто их собственные глупые выходки.
Всякий раз, как умирает человек, погибает некий мир, который он носит в своей голове; чем интеллигентней голова, тем этот мир отчётливее, яснее, значительнее, обширнее, тем ужаснее его гибель.
Как рабочий, трудясь над возведением здания или не знает или не всегда отчетливо представляет себе план целого, так же и человек, отбывая отдельные дни и часы своей жизни не имеет общего представления о ходе и характере своего существования.
Нужно сдерживать свое воображение во всем, что касается нашего счастья или несчастья.
Чтобы оценить положение человека с точки зрения счастья, надо знать не то, что дает ему удовлетворение, а то, что способно опечалить его, и чем незначительнее это последнее, тем человек счастливее: чтобы быть чувствительным к мелочам, надо жить в известном довольстве: в несчастии ведь мы их вовсе не ощущаем.
Судьба тасует карты, а мы играем.
Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать: кто жесток с животными, тот не может быть добрым человеком.
Глубокие истины можно только усмотреть, а не вычислить, то есть впервые вы познаете их, непосредственно осененные мгновенным впечатлением.
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар.
В некоторых частях света водятся обезьяны, в Европе же водятся французы, что почти одно и то же.
Всякая ложь и абсурд разоблачаются обычно потому, что в момент апогея в них обнаруживается внутреннее противоречие.
Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.
Кто критикует других, тот работает над собственным исправлением.
Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но она избавила меня от очень многих трат.
Немцев упрекают в том, что они всегда подражали во всем французам и англичанам; но забывают, что это самое умное, что они, как нация, могли сделать, потому что собственными силами они не произвели бы ничего дельного и хорошего.
Для того, чтобы добровольно и свободно признавать и ценить чужие достоинства, надо иметь собственное.
Чем больше человек имеет в себе, тем меньше требуется ему извне, тем меньше могут дать ему другие люди.
Человек, одаренный духовными силами высшего порядка, преследует задачи, которые не вяжутся с заработком.
Постоянный умственный труд делает нас более или менее непригодными к заботам и треволнениям действительной жизни.
Под конец жизни дело идёт, как в конце маскарада, когда снимают маски.
Плохие книги не только бесполезны, но положительно вредны. Ведь девять десятых текущей литературы только затем и публикуются, чтобы выманить из кармана доверчивой публики пару лишних талеров.
Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
Общительность людей основана не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством.
Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.
Мы только к концу известного периода жизни, а то и к концу самой жизни, можем правильно судить о наших поступках и творениях, понять их связь и сцепление и, наконец, оценить их по достоинству.
Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
Кто придает большое значение мнению людей, делает им слишком много чести.
Здоровый нищий счастливее больного короля.
Для того, чтобы добровольно и свободно признавать и ценить чужие достоинства, надо иметь собственное.
Когда человек отнес все страдания и муки в ад, для неба не осталось ничего, кроме скуки.
В этом и заключается сила истины: ее победа трудна и мучительна, но зато, раз одержанная, она уже не может быть отторгнута.
Мы редко думаем о том, что имеем, но всегда беспокоимся о том, чего у нас нет.
Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.
Богатство подобно соленой воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда.
Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать.
Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.
Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собой.
Гениальный человек не есть только моральное существо, каким бывают обыкновенные люди; напротив он носитель интеллекта многих веков и целого мира. Он поэтому живет больше ради других, чем ради себя.
.
(из др.сайта- возможны повторы)
Каждый ребенок отчасти гений, а каждый гений отчасти ребенок.
В практической жизни от гения проку не больше, чем от телескопа в театре.
Ставить кому-либо памятник при жизни, значит обьявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.
Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может перестать хотеть.
Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя.
Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
То, что есть в человеке, бессомненно, важнее того, что есть у человека.
Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон; лишь в сообществе с другими он может сделать многое.
Я держался истины, а не Господа Бога.
Кто любит истину, тот ненавидит богов, как в единственном, так и во множественном числе.
Едва ли люди стали бы философствовать, если бы не было смерти.
«Почему» можно назвать матерью всех наук.
Все, что совершается от величайшего до последней мелочи, совершается необходимо.
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных нами глупостей.
Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.
Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование, мудрец же только избегает горя.
Из личных качеств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав.
Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собою.
Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
Кто умеет мыслить, для того движение от толчка нисколько не понятнее, чем движение от притяжения: в основе того и другого явления лежат неведомые нам силы природы.
Относительно многих самое умное будет думать: «Изменить я его не изменю, постараюсь поэтому его использовать».
Каждый имеет для другого лишь то значение, какое тот имеет для него.
Тысячи наслаждений не окупают одного страдания.
Каждое деяние человека есть необходимое произведение его характера и наступающего мотива.
Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.
Ценить высоко мнение людей будет для них слишком много чести.
Всякое страдание есть не что иное, как неисполненное и пресеченное хотение.
Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут, не зная зачем.
Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но зато избавила меня от очень многих трат.
Придет поколение, которое будет радостно одобрять каждую мою строчку.
Мне моя философия ничего не дала, зато многое сохранила.
Излучение Упанишад было утешением моей жизни и будет утешением, когда я буду умирать.
Ты из себя должен понять природу, а не себя из природы. Это мой революционный принцип.
Каждый истинный мыслитель в известном смысле подобен монарху: он непосредствен и никого не признает над собой.