Кажется что все вымерло на земле что никогда уж не настанет утро
Перевал
Ночь давно, а я все еще бреду по горам к перевалу, бреду под ветром, среди холодного тумана, и безнадежно, но покорно идет за мной в поводу мокрая, усталая лошадь, звякая пустыми стременами.
«Скоро перевал, — говорил я себе. — Скоро я буду в затишье, за горами, в светлом, людном доме…»
Впереди что-то смутно чернеет среди бегущего тумана… какие-то темные холмы, похожие на спящих медведей. Я пробираюсь по ним, с одного камня на другой, лошадь, срываясь и лязгая подковами по мокрым голышам, с трудом влезает за мною, — и вдруг я замечаю, что дорога снова начинает медленно подниматься в гору! Тогда я останавливаюсь, и меня охватывает отчаяние. Я весь дрожу от напряжения и усталости, одежда моя вся промокла от снега, а ветер так и пронизывает ее насквозь. Не крикнуть ли? Но теперь даже чабаны забились в свои гомеровские хижины вместе с козами и овцами — кто услышит меня? И я с ужасом озираюсь:
— Боже мой! Неужели я заблудился?
Поздно. Бор глухо и сонно гудит в отдалении. Ночь становится все таинственнее, и я чувствую это, хотя не знаю ни времени, ни места. Теперь погас последний огонек в глубоких долинах, и седой туман воцаряется над ними, зная, что пришел его час, долгий час, когда кажется, что все вымерло на земле и уже никогда не настанет утро, а будут только возрастать туманы, окутывая величавые в своей полночной страже горы, будут глухо гудеть леса по горам и все гуще лететь снег на пустынном перевале.
Закрываясь от ветра, я поворачиваюсь к лошади. Единственное живое существо, оставшееся со мною! Но лошадь не глядит на меня. Мокрая, озябшая, сгорбившись под высоким седлом, которое неуклюже торчит на ее спине, она стоит, покорно опустив голову с прижатыми ушами. И я злобно дергаю повод, и снова подставляю лицо мокрому снегу и ветру, и снова упорно иду навстречу им. Когда я пытаюсь разглядеть то, что окружает меня, я вижу только седую бегущую мглу, которая слепит снегом. Когда я вслушиваюсь, я различаю только свист ветра в уши и однообразное позвякивание за спиною: это стучат стремена, сталкиваясь друг с другом…
Но странно — мое отчаяние начинает укреплять меня! Я начинаю шагать смелее, и злобный укор кому-то за все, что я выношу, радует меня. Он уже переходит в ту мрачную и стойкую покорность всему, что надо вынести, при которой сладостна безнадежность…
Вот наконец и перевал. Но мне уже все равно. Я иду по ровной и плоской степи, ветер несет туман длинными космами и валит меня с ног, но я не обращаю на него внимания. Уже по одному свисту ветра и по туману чувствуется, как глубоко овладела поздняя ночь горами, — уже давным-давно спят в долинах, в своих маленьких хижинах маленькие люди; но я не тороплюсь, я иду, стиснув зубы, и бормочу, обращаясь к лошади:
— Иди, иди. Будем брести, пока не свалимся. Сколько уже было в моей жизни этих трудных и одиноких перевалов! Как ночь, надвигались на меня горести, страдания, болезни, измены любимых и горькие обиды дружбы — и наступил час разлуки со всем, с чем сроднился. И, скрепивши сердце, опять брал я в руки свой страннический посох. А подъемы к новому счастью были высоки и трудны, ночь, туман и буря встречали меня на высоте, жуткое одиночество охватывало на перевалах… Но — идем, идем!
Спотыкаясь, я бреду как во сне. До утра далеко. Целую ночь придется спускаться к долинам и только на заре удастся, может быть, уснуть где-нибудь мертвым сном, — сжаться и чувствовать только одно — сладость тепла после холода.
День опять обрадует меня людьми и солнцем и опять надолго обманет меня… Где-то упаду я и уже навсегда останусь среди ночи и вьюги на голых и от века пустынных горах?
Журн. «Русская мысль», М., 1901, N58, август, вместе с рассказами «Костер» и «В августе» под общим заголовком «Три рассказа». Печатается по тексту Полного собрания сочинений.
«Перевал» датирован 1892—1898 гг.; очевидно, были ранние редакции рассказа, не дошедшие до нас.
Бунин долго не публиковал этот рассказ. До него уже были изданы сборники «На край света», «Стихи и рассказы», «Полевые цветы», в периодике появилось немало очерков и рассказов писателя. Сопоставляя «Перевал» с произведениями Бунина, опубликованными раньше, критика усмотрела в нем определенный рубеж в творчестве писателя: «Неизвестно, случайно ли в новом сборнике рассказов г. Бунина первым поставлен рассказ „Перевал“, — писал И. Джонсон. — Во всяком случае, было бы уместно перенести это название и на весь сборник. Именно, кажется, что творчество нашего автора проходит в настоящее время какой-то перевал… Прежний г. Бунин представлялся по преимуществу писателем обиженных и угнетенных, занимался общественными явлениями… Теперь у писателя на первом плане только его настроение, теперь для него другие люди — только повод высказать свои чувства, мысли, ощущения» (журн. «Образование», СПб., 1902, № 12, декабрь). И. Джонсон был не одинок в своих суждениях о «Перевале» как определенном рубеже в раннем творчестве Бунина. А. Басаргин в рецензии на журнальную публикацию трех рассказов Бунина (в том числе и «Перевала») писал, что рассказы передают «жизнь настроения» и лишены «жизни идей». Критик усматривал в этом своеобразный импрессионизм: «… беллетристы „настроения“… делают своего рода нажимы… на свою чувствительность, на свою „художественную“ фантазию, чтобы через них вызвать желательное настроение: впечатление такое — одно настроение, другое впечатление — и настроение другое… в „рассказах“ г. Бунина перед нами какая-то отрывочная и неустановившаяся жизнь… Не человек строит свою судьбу, но судьба… через случайные впечатления, которым она подвергает человека, бросает его то в одну, то в другую сторону, заставлял посменно переживать самые разнообразные настроения…» (газ. «Московские ведомости», 1901, N0 240, 1 сентября). Ник. Ашешов находил, что у Бунина «реальная жизнь вытесняется… вечным раздумьем автора… раздумьем, не лишенным пессимистических нот, ясно звучащих в его душе, и постоянным анализом ощущений, неожиданно всплывающих и обычно исчезающих бесследно» (журн. «Вестник и Библиотека самообразования», СПб., 1903, № 13).
Одновременно критики отмечали и своеобразие художественной манеры Бунина, особенно явственно проявившейся именно в «Перевале». И. Джонсон писал: «…художественная манера г. Бунина напоминает мопассановскую. Таково, например, в рассказе „Перевал“ описание ощущений одинокого путника, застигнутого непогодою ночью на трудном и долгом переходе через горный кряж… Оно так и вызывает в памяти мопассановское описание ощущений человека, заблудившегося в парижских улицах глухою и темною ночью».
При переизданиях Бунин почти не изменял текста. Лишь в третьем от конца абзаце, в словах: «Будем брести, пока не свалимся. Дойдем — хорошо, не дойдем — все равно», в издании 1902 года и последующих снята последняя фраза, возможно в связи с критическим выступлением А. Басаргина, который по поводу этой фразы в своей рецензии писал: «Ничего, будем брести, пока бредется! Не большое утешение и не слишком глубокая философия жизни».
Бунин дорожил «Перевалом», многократно включал его в сборники, по заглавию рассказа было дано название сборнику, вышедшему в 1912 г. В Полном собрании сочинений «Перевалом» начинался первый том прозы.
I. Проверка домашнего задания.
II. Запись в ученический словарь.
Ровесник («ровный, одинаковый по годам»); сверстник («одинаковый по возрасту»; восходит к древнерус. верста — мера длины); аккомпанемент, аккомпанировать.
III. Работа с таблицей «Написание ь на конце слов после шипящих».
БУКВА Ь ПИШЕТСЯ НА КОНЦЕ СЛОВ ПОСЛЕ ШИПЯЩИХ
1) в существительных 3-го скл.: дочь, мышь;
в начальной форме: стеречь, беречь;
во 2-м л. наст., буд. вр.: пишешь, напишешь;
в повел, накл.: режь, мажьте;
3) в наречиях: прочь, вскачь (исключение: уж, замуж, невтерпеж).
IV. Запись упражнения с заданием графически объяснить написание ь после шипящих.
Съешь небольшой пирожок, умножь на пять, сделаешь точь-в-точь, удивишь сверстников, нарежьте немного сыра, откроешь настежь, песок сыпуч, лететь прочь, усеян сплошь, искусный ткач, мелкая дрожь, обнаружьте ошибку, лечь отдохнуть, немало зрелищ, несешься вскачь, слышишь негромкий плач, меж ровесниками, спрячься в зарослях тростника на берегу речонки, уютный шалаш, аккомпанемент хорош.
— Найдите по одному слову, в котором: 1) написание не совпадает с произношением; 2) букв больше, чем звуков; 3) звуков больше, чем букв.
Поздно. Бор глухо и сонно гудит в отдалении. Ночь становится таинственнее, и ты чувствуешь это, хотя не знаешь ни времени, ни места. Погас последний луч в глубоких долинах, и седой туман воцаряется над ними. Кажется, что все вымерло на земле, что никогда уж не настанет утро, а будут только возрастать туманы, окутывая величавые горы, будут гудеть леса по горам, гуще лететь снег на пустынном перевале.
Грустно, хоть плачь! Но спрячь подальше эти мрачные мысли! Ведь уже не раз подъемы к новому счастью были высоки и трудны. Надо превозмочь себя и идти вперед!
— Найдите в тексте а) словосочетание, характерное для книжного стиля речи (превозмочь — пересилить себя), б) средства художественной выразительности. С какой целью их использует автор?
— Укажите глаголы с безударной гласной в корне, проверяемой ударением. Подберите к ним (устно) однокоренные слова. Найдите глаголы с чередующейся гласной в корне. Назовите другие корни, в которых происходит чередование е — и, а — о. Приведите по 2—3 примера.
— Найдите слова, строение которых соответствует схемам: глагол: существительное: прилагательное:
— Найдите в тексте 2—3 слова: 1) без окончания; определите часть речи этих слов; 2) с нулевым окончанием.
— Укажите морфологические признаки слов таинственнее, высоки.
— Найдите разносклоняемое существительное.
— Сделайте синтаксический разбор четвертого предложения; начертите его схему; выпишите из него одно глагольное, одно именное словосочетания и разберите их.
Домашнее задание: знать написание словарных слов; упр. 13.
Библиотека образовательных материалов для студентов, учителей, учеников и их родителей.
Наш сайт не претендует на авторство размещенных материалов. Мы только конвертируем в удобный формат материалы из сети Интернет, которые находятся в открытом доступе и присланные нашими посетителями.
Если вы являетесь обладателем авторского права на любой размещенный у нас материал и намерены удалить его или получить ссылки на место коммерческого размещения материалов, обратитесь для согласования к администратору сайта.
Разрешается копировать материалы с обязательной гипертекстовой ссылкой на сайт, будьте благодарными мы затратили много усилий чтобы привести информацию в удобный вид.
© 2014-2021 Все права на дизайн сайта принадлежат С.Є.А.
Только возрастать туманы) плачь) спрячь)
1. Я покупаю не для какой-либо надобности, а так, по наклонности собственных мыслей.
2. Можно догадаться — заяц, услыхав непонятный шум, сказал себе что-нибудь вроде нашего: «Подальше от греха».
3. Кто думает, тот до чего-нибудь додумается.
4. Я думал прежде, что ты сколько-нибудь порядочный человек, а ты не понимаешь обращения.
5. Он хотел что-то сказать, но чувствовал, что губы шевелились без звука.
6. Однако несколько человек отправились на указанное место.
7. Он чувствовал, что глаза его липли, как будто их кто-нибудь вымазал медом.
Пароход, самолет, снегоход, пароход, землекоп, паровоз, утконос =), вертолет, вездеход.
Прочитав повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка», понимаешь, что одной из тем этого произведения является тема чести и бесчестия. В повести противопоставлены два героя : Гринев и Швабрин – и их представления о чести. Эти герои молоды, оба они дворяне. ДА и попадают в это захолустье (Белогорская крепость) не по собственной воле. Гринев – по настоянию отца, который решил, что его сыну необходимо «потянуть лямку, да понюхать пороху…» А Швабрин попал в Белогорскую крепость, возможно, из-за громкой истории, связанной с дуэлью. Мы знаем, что для дворянина дуэль – это способ отстоять честь. И Швабрин, в начале повести, кажется, человеком чести. Хотя с точки зрения простого человека, Василисы Егоровны, дуэль – это «смертоубийство». Такая оценка позволяет читателю, который симпатизирует этой героине, усомнится в благородстве Швабрина.