что в россии демократия или капитализм
Какой строй сегодня в России
Чтобы ответить на этот вопрос, следует мысленно перенестись в далёкий 1917-й год.
В результате общего кризиса, охватившего страну, в феврале 1917 г. в России произошла буржуазно-демократическая революция.
Её результатом стало падение самодержавия, Россия была объявлена республикой. Были провозглашены широкие права и свободы для населения, отменены национальные, сословные и религиозные ограничения, введён 8-часовой рабочий день, начали работать свободные, независимые профсоюзы.
Ленин не стал ждать созыва Учредительного собрания, назначенного на январь 1918 г., поскольку не рассчитывал набрать большинство голосов в парламенте, а решил захватить власть в стране силой. 25 октября 1917 г. партией большевиков во главе с Лениным был осуществлён незаконный захват власти.
Ленин органически ненавидел западную демократию, которую он презрительно именовал «буржуазной». Находясь во главе большевистской партии, он хотел править единолично, не оглядываясь на «жалкие» демократическую конституцию, законы, оппозиционные партии, парламент, свободную прессу, профсоюзы.
Поэтому, захватив власть, он запретил все политические партии, независисимые СМИ (газеты), разгромил их редакции и приступил к уголовному преследованию членов партий.
Единственным исключением являлись левые эсеры, входящие на первых порах в коалиционное с большевиками правительство, но менее, чем через год вне закона были объявлены и они. Профсоюзы в своей работе теперь управлялись большевиками, от свободных, независимых профсоюзов осталось только название.
Ленин разогнал первый в истории России демократический парламент (Учредительное собрание) и больше не вспоминал о его созыве.
Позднее граждане России были лишены не только свободы слова и печати, но и свободы совести.
Таким образом, Ленин уничтожил в России демократию и вернул страну в худшие времена бесправия и реакции.
И если февральская революция по своему характеру являлась прогрессивной, демократической, то октябрьский вооружённый переворот, устроенный большевиками, по своей сути явился контрреволюционным переворотом, регрессом и откатом в развитии демократии на многие десятилетия назад.
Зарождающаяся в России демократия сменилась кровавой диктатурой, реакцией.
Так что, ни о какой «социалистической революции» и переходу к «строительству социализма» не могло быть и речи — началось всеобъемлющее наступление на демократию и права трудящихся.
В ходе строительства социализма, по Марксу, должно было неизбежно отмирать государство. Но оно вовсе не желало отмирать ни при Ленине, ни через 60 лет после его смерти.
Государственная собственность на средства производства отнюдь не превращалась во всенародную собственность, поскольку непрерывно крепнущее государство вовсе не желало выпускать собственность из своих рук и передавать её какому-то народу.
Так какую же общественно-экономическую формацию создал Ленин? Может быть, капитализм? Однако капитализм требует наличия широкого спектра демократических институтов — в иных условиях существовать капитализм не может.
Но Ленин, захватив власть, полностью уничтожил все демократические институты.
Тогда что же он построил в результате октябрьского переворота?
Единственной общественно-экономической формацией, которая остаётся, является феодализм.
Но ведь при феодализме, возразит читатель, монарх правит через помещиков-феодалов!
Да, но при сильной централизованной власти роль таких посредников вполне могут исполнять ставленники монарха — наместники, осуществляющие на местах волю монарха.
И если при феодализме правящим классом являлись феодалы, то при советской власти роль правящего класса выполняла бюрократия (или номенкалатура), которая играла посредническую роль между монархом и населением.
Таких чиновников-управленцев в бюрократическом государстве требовалось очень много, поэтому число бюрократов после октябрьского переворота чрезвычайно разрослось, что с тревогой отмечали и сам Ленин, и Троцкий.
Разумеется, Ленина и его соратников невозможно обвинить в какой-то симпатии к обанкротившемуся феодальному строю. И кто бы заподозрил ленинцев, профессиональных революционеров, марксистов, борцов против царизма, власти помещиков и буржуазии, в том, что они спасали феодальные устои общества?
Сами по себе, они, конечно, и не хотели власти дворянства и царизма, но еще больше стремились не допустить развития России по пути капитализма и создания парламентской республики. Тотальное огосударствление показалось большевикам намного предпочтительнее ненавидимых ими рыночных отношений.
В обстановке, когда капитализм закономерно начал побеждать феодальные структуры, борьба против капитализма и радикальная ликвидация буржуазии как класса в России привели не к некоему, никому не известному и непонятному «социализму», а к сохранению привычных, проверенных феодальных структур, что и было названо Лениным и Ко социализмом.
Люди думали: правда, «социализм по Марксу» получился каким-то малопривлекательным и несъедобным, но это, вероятно, всё же прогрессивное общество, так как новое.
Долго не понимали нового строя честные, думающие люди, у которых наступало раздвоение сознания: они слышали из уст агитаторов одно, а видели своими глазами совершенно противоположное. Наверное, у многих людей, живших в СССР, возникало похожее ощущение раздвоенности сознания, несовместимости увиденного своими глазами и услышанного по телевизору или прочитанного в газете.
Как феодализму, так и советскому режиму были присущи внеэкономические методы принуждения, на которых и зиждилась Советская власть.
Поскольку монархии чужды рынок и свободное предпринимательство, Сталин не знал, как заставить свободных производителей сдавать государству хлеб по низким закупочным ценам.
Поэтому он просто согнал крестьян, как баранов, в колхозы, в которых те эксплуатировались с помощью одних только внеэкономических методов принуждения, попросту — насилия. Широко был распространён также принудительный труд заключённых; последние, как и в древних рабовладельческих государствах, в нечеловеческих условиях трудились на «стройках века» за скудную еду.
О том, что блаженной памяти времена демократии, слава Богу, закончились, говорят и проводимые Сталиным широкие репрессии против народа, когда человек без всяких юридических оснований мог быть подвергнут аресту, жестоким пыткам и длительному сроку заключения в концлагерях, а то и расстрелу.
Спустя ещё долгие десятилетия после смерти Сталина люди говорили друг с другом, предварительно оглянувшись, шёпотом. Так глубоко въелся в людей страх, порождённый «счастливой эпохой победившего развитого социализма»!
Советские историки все 70 лет твердили, будто в октябре 1917 года было свергнуто некое «правительство помещиков и капиталистов». А ведь это ложь, в действительности ленинцы свергли революционное правительство двух социалистических партий: социалистов-революционеров (эсеров) и социал-демократов (меньшевиков); никакая иная партия в правительство не входила. Избранное населением страны Учредительное собрание, в котором абсолютное большинство составляли представители этих же социалистических партий, было разогнано ленинцами
Феодальный строй, воссозданный Лениным, был относительно жизнестоек и прекрасно выполнял свою задачу сохранения власти номенклатуры: народ своим каторжным трудом создал мощную экономическую базу, отстоял власть господствующего класса в жестокой войне с такой же диктатурой, что и сталинская.
Но феодальный строй был не способен к саморазвитию и проигрывал в экономическом соревновании с развитыми капиталистическими государствами. Назревший глубокий кризис в развитии общества привёл в конце 80-х — начале 90-х годов к смене режима, существовавшего при Советской власти, на созданный Ельциным и его командой некий иной строй, который можно назвать феодально-олигархическим; правда, существуют и другие его определения.
Просто-напросто номенклатура, стоящая у власти, сменила вывеску и приступила к открытому наступлению на социальные права трудящихся и разграблению колоссальных природных ресурсов страны.
Многие россияне сегодня сожалеют о том, что дважды была упущена счастливая возможность перехода к демократическому методу управления государством — в 1993 году, когда Ельцину сопротивлялся демократически настроенный Верховный Совет, и в 1996 году, когда на очередных президентских выборах вполне мог победить председатель Российской компартии Г.Зюганов.
С самого начала своей деятельности на посту Президента Ельцин стремился к усилению президентской власти и поддерживал требования реформатов, сводящихся к широкому наступлению на социальные завоевания трудящихся и переходу к так называемой «либеральной экономике». Верховный Совет под предводительством Р. Хасбулатова препятствовал этому, выступая за сохранение всей полноты власти у Съезда народных депутатов.
Но Ельцин, будучи по своему советскому воспитанию «убеждённым марксистом» и «несгибаемым ленинцем», стремился к единоличной, абсолютной власти (как и Ленин в своё время) и вовсе не желал в своей работе оглядываться на «паршивый» Верховный Совет и учитывать ещё чьё-то мнение (по его глубокому убеждению, заведомо неправильное), а руководствоваться исключительно своим личным мнением — единственно верным и непогрешимым (каким некогда было объявлено и учение Маркса). В своей борьбе за власть Ельцин не остановился бы ни перед чем. Если уж Руцкой призывал лётчиков, своих сторонников и избирателей, бомбить Кремль, то чего можно было бы ожидать от Ельцина!?
Так мы узнали, чего они все стоят — «так называемые демократы».
Существует версия, что на президентских выборах 1996 года большинство голосов набрал Зюганов. Но страной давно уже правил вовсе не Ельцин, не эта «фарфровая кукла», как его в открытую называли, а всё та же совпартноменклатура, в одночасье превратившаяся в российскую номенклатуру. Её представители уже успели насладиться всеми прелестями безграничной свободы, вкусить роскошной жизни и вовсе не имели желания передавать власть лидеру коммунистов.
С Зюгановым, видимо, просто договорились «по хорошему», пообещав ему многочисленные земные блага в случае его отказа от президентской должности, и тот легко и сразу согласился: ведь и он был точно таким же представителем совпартноменклатуры! Ему ли не знать все правила игры!?
Задорого продав свой победу, Зюганов переместился вверх в своей негласной чиновничьей иерархии; но и у Жириновского не возникало повода для каких-то мелких обид. Оба они вот уже 30 лет беспрепятственно вещают на своих избирателей: один по привычке клянёт «кровавый антинародный режим», другой, вообще, несёт какую-то ахинею; но оба они выполняют свою важную миссию: отвлекают избирателей от реальной борьбы за свои права, и те отдают голоса тому или другому «кандидату в президенты», коими они и будут числиться до скончания века.
Всё равно в глазах народа Зюганов остаётся стойким борцом за права трудящихся: отстаивал народные интересы, отстаивает и ещё долго будет остаивать — дай ему Бог хоть сто лет жизни!
В конце 1999-го года одряхлевший вождь передал президентский трон и скипетр молодому, энергичному руководителю. Изрядно приунывший к тому времени российский народ восстал из пепла: пришёл Мессия, наш избавитель!
Долгие годы Путину удавалось за счёт высоких цен на нефть поддерживать уровень жизни народа на относительно высоком уровне.
Но в 2008 г. мировую экономику потряс кризис, от которого Россия не оправилась до сего дня; идёт рецессия. Один процент роста экономики в год — это вовсе не рост. Наши экономисты-юмористы ввели такой мудрёный термин, как «отрицательный рост» (чтобы не говорить: спад, деградация и тем самым расписаться в своей полной некомпетентности).
Феодальный строй, воссозданный в Советской России Лениным, без изменений сохранился и в сегодняшней России. Капитализм существует лишь на словах, свободного рынка в стране нет, как нет и условий для существования и развития капитализма. Заниматься бизнесом уже в первые годы президентства Путина с каждым годом становилось всё труднее и со временем оказалось попросту невозможным.
Олигархи владеют бывшими советскими активами лишь по факту захвата или передачи собственности в личные руки. Страной управляют наместники, один из которых всем прекрасно известен: это бессменный лидер Чечни.
По неизвестной причине президент отмежёвается от Советского Союза, не признавая никаких его заслуг (хотя он, как и Ельцин, является плоть от плоти представителем воспитавшей его советской системы), и в то же время не отказывается от признания Победы в ВОВ. Довольно странно: даже о заслугах СССР в области космонавтики он не упоминает, а оседлал в качестве любимого конька одну только Победу, видимо, надеясь, что он вынесет и на последующих президентских выборах.
Феодальный строй, предвидя свой неизбежный проигрыш в противоборстве с капиталистическим, стремится к всемерному расширению сферы своего влияния, дабы затормозить поступательное движение истории вперёд.
Так, находясь в окружении более развитых государств, кочевники Чингизхана стремились захватить весь мир от моря и до моря, дабы законсервировать как можно большую часть мира в заскорузлых рамках отсталых общественных отношений. Но потомки Чингизхана споткнулись о более развитую Европу, воевать с которой были не в состоянии, и произошёл вначале откат полчищ назад, а затем и неизбежный крах и распад всей системы.
Такие же намерения после октябрьского переворота имела и Советская Россия, стремясь совершить захват власти в различных странах Европы и навязать в этих странах свой режим, но споткнулась о свободолюбивую Польшу.
В 1945 г. Советский Союз заключил Восточную Европу в свои «братские объятия», из которых ей, казалось, уже никогда было не выбраться. Но феодальная система дала трещину, «социалистический лагерь» рухнул, и восточные европейцы выбрались из-под обломков бывшей советской империи. Слкдом за ними, в 1990 г., из СССР выпорхнули на свободу и страны Балтии (о том, как они чувствуют себя сегодня, вкратце сказанов статье «Как живут страны Балтии»)
Сегодняшние помыслы российской власти намного скромнее, на весь мир и даже на Европу они не распространяются; изначальным желанием российской власти было удержать своё влияние хотя бы в рамках СНГ, затем — в более узких рамках ЕАЭС.
Но и тут замыслам не дано было осуществиться: сначала от России, вильнув хвостом, уплыла Украина. А что это за ЕАЭС без Украины!? И, хотя в этой стране господствует точно такой же как и в России, феодально-олигархический строй, народ уверен в правильности сделанного ими выбора и убежден, что и Россия, рано или поздно, пойдёт по их пути.
Казахстан медленно дрейфует в сторону Китая, наглядно демонстрирующего премущества конкурентной рыночной экономики.
И даже Лукашенко, которому союз с западом не сулит ничего хорошего, не торопится прильнуть к плечу «старшего брата». Россия, последняя из могиган, осталась практически в полной изоляции (за ислючнием дружеской Венесуэлы).
На резкое падение темпов роста российской экономики в последние годы наложились западные санкции, а теперь ещё и пандемия.
Реальная экономика в России отсутствует; есть только сырьевая, базирующася на высоких ценах на углеводороды. В стране построено немало современных производств, но мощной экономической базы, как в развитых странах мира, не существует.
Чубайс на своём нано-производстве уже более 10 лет неустанно что-то создаёт, успешно «осваивая» при этом немалые государственные средства. В это же время на своём «Восточном» космодроме священнодействует Рогозин, произнося привычные мантры о предстоящей колонизации Россией Луны и даже Марса, а также о прыжках американцев в космос на батуте.
Феодальный строй, реставрированный Лениным, продемонстрировал свою несостоятельность ещё в советское время, почему же он окажется работоспособным сегодня?
Единственным выходом из тупика является развитие реального производства, а для этого требуется создание высокоэффективной рыночной экономики, которая возможна только в странах с работающими демократическими институтами. Жизнь опять поставила российское общество в безвыходное положение.
В конце 80-х годов СССР стоял примерно перед таким же кризисом, из которого советские люди не видели выхода. Было предложено два варианта разрешения кризиса: фантастический и реальный.
По фантастическому сценарию мы должны были решить все проблемы сами. По реальному должны были прилететь инопланетяне и всё сделать за нас. Как известно, инопланетяне не прилетели. Общество частично сняло стоящие перед ним проблемы тем, что СССР распался на составляющие его части, и ряд социальных поблажек для населения были отменены.
Как российское общество разрешит новый-старый кризис, переходящий уже из поколения в поколение? За счёт дальнейшего распада страны и ухудшения положения народа или путём строительства демократического государства и перехода к рыночной экономике, доказавшей свои преимущества перед ныне существующим в России феодальным строем?
Но в условиях демократии сегодяшняя власть существовать не способна.
Почему в России всё пошло не так с демократией и капитализмом
Россия всегда была одним из крупнейших в мире полем идеологических баталий. В XIX веке она служила знаменосцем абсолютной монархии в её борьбе с парламентаризмом. В начале XX века в России зародились коммунизм и тоталитаризм. В 90-е годы XX века на российской почве была опробована «американская модель». После падения коммунизма США остались единственной в мире сверхдержавой, и перед ними встала историческая задача: передать свою идеологию бывшему геополитическому противнику. Американская модель состояла из разных компонентов: политического, экономического, социального и культурного. Могла ли эта модель сработать в такой большой стране, как Россия, в стране с такими устоявшимися традициями? История ельцинского режима даёт отрицательный ответ.
Едва ли Соединённым Штатам снова представится такая возможность насадить в России систему своих ценностей. Когда в 1991 году Ельцин пришёл к власти, идеологию в России можно было писать с чистого листа. Коммунизм себя полностью дискредитировал. Никакой другой идеологии под рукой не было. Россияне с надеждой смотрели на Америку. Им хотелось стать с американцами союзниками, друзьями, хотелось воспроизвести Америку у себя, жить «в нормальной стране». Негласным оправданием всех страданий, выпавших на долю россиян в эпоху ельцинских реформ, были именно американские ценности. И когда эти реформы провалились, безоглядное восхищение, с каким Россия смотрела на Америку, тоже умерло.
Возможно, проблема в том, что американская модель, как она была подана американскими идеологами и воспринята россиянами, являла собой искажённую версию модели подлинной. Западные идеологи и консультанты ошибочно полагали: чтобы выпихнуть Россию из коммунизма в светлое западное будущее, достаточно разрушить старую административно-командную систему и ввести рыночную торговлю и частную собственность. Они забыли, что к такой перемене государство и общество нужно готовить.
Частная собственность и свободный рынок — это ещё не гарантия высокого уровня цивилизации. Свободный рынок и частная собственность есть и в самых бедных странах. Но там нет здорового государства и здорового общества. Сегодня именно эти две категории необходимы для цивилизованной жизни.
Есть несколько базовых характеристик, определяющих здоровое государство: надёжное законодательство и средства для правоприменения; равенство всех граждан перед законом и государством; прочная финансовая основа, без которой невозможны такие институты, как национальная оборона, правоохранение, транспорт, образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение; эффективный и действенный правительственный аппарат. Здоровое государство не коррумпировано богатыми гражданами, могущественными бизнесменами или группами, отстаивающими свои узкие интересы; оно стоит на страже интересов всего общества и разрешает возникающие в нём конфликты. Наконец, здоровое государство защищает слабых от нападок сильных.
Здоровое государство не следует путать с сильным. Советский Союз был страной сильной, но отнюдь не здоровой. Его сила зиждилась на страхе, безоговорочном подчинении, бюрократии, подкупе, произволе и отсутствии независимых местных властей или гражданских организаций. Роковая болезнь Советского Союза явилась результатом того, что при всей массированной пропаганде государству не удалось пробудить чувство долга и гражданской ответственности ни у рядовых граждан, ни у элиты. Государству не удалось воспитать граждан. Те, кто считает, что здоровое государство — это сильный центр, забывают об одном: сильный центр — это лишь вершина пирамиды. Фундамент — это местные власти и независимые общественные структуры, которые конкурируют с центральным правительством, решая местные и государственные задачи. Без такой мощной базы из местных и общественных учреждений сильный центр оказывается весьма хрупкой структурой — высокая башня, выстроенная на мелком фундаменте. Такой структурой и был Советский Союз. В течение семи десятилетий коммунистическая диктатура уничтожала церкви, независимые местные власти, подлинные профсоюзы, профессиональные ассоциации, благотворительные организации — другими словами, контролировала все независимые структуры, которые могли посягнуть на монополию компартии на власть. В конечном счёте государственная власть пришла в состояние гипертрофии и Советский Союз рухнул.
Сила системы ценностей — вот что характеризует здоровое общество. Этот фактор чрезвычайно важен, хотя и с трудом поддаётся измерению. У страны, доставшейся Ельцину в наследство, этих ценностей не хватало, а ведь они — основа процветания и демократии. Как может развиваться частное предпринимательство, если общество пронизано завистью? О каком экономическом росте может идти речь, если добросовестный труд повсеместно презирается? Как расцветёт демократия, когда никто не хочет действовать во имя общего блага? Всепроникающий российский нигилизм — это результат того, что коммунистический режим разрушил такие важные кирпичики здорового общества, как семья, религия, независимые общественные организации. Борису Ельцину досталась не страна граждан, а масса раздробленных семей и разобщённых личностей. Россияне были не гражданами, а субъектами.
Именно потому, что Борис Ельцин унаследовал нездоровое государство и нездоровое общество, ему было так трудно провести реформы. В то же время Ельцин и его министры и сами не предприняли никаких шагов, чтобы исцелить общество и государство. При них государство стало более коррумпированным, более тяжеловесным, более безответственным. Болезнь, какой российское общество страдало при коммунизме, стала ещё глубже. Семейные ценности и чувство гражданской ответственности ещё больше потеряли в весе. В ельцинскую вахту усилилось неуважение к людям, и без того сильное при коммунизме. Иногда казалось, что российская перевёрнутая шкала ценностей вознаграждала того, кто бросал камень в огород соседа. Это уголовное мировоззрение стало доминирующим, и, если ты продолжал исповедовать принципы честности, порядочности и законопослушания, твоё поведение приравнивалось к нравственному диссидентству.
Без здорового государства и здорового общества либеральные западные принципы — приватизация и свободные цены — могли лишь ускорить распад России. Чубайс и другие молодые реформаторы, проводя макроэкономические реформы, наивно насаждали однобокий вариант американской модели (пренебрегая ролью хорошего правительства и здоровых общественных ценностей), а российские бизнесмены тем временем на микроэкономическом уровне руководствовались своим пониманием американского капитализма, пониманием весьма искажённым. Стоило мне спросить магнатов русского бизнеса о разгуле преступности, порождённом рыночными реформами, я неизбежно слышал в ответ историю о грабителях — воротилах американского капитализма. Российский бандитский капитализм, утверждали они, ничем не отличается от американского капитализма конца XIX столетия.
«Возможно, наши преступники сегодня — самые могущественные люди в стране, но эта фаза пройдёт, — говорили они. — Как в Америке. Посмотрите на своих крупных капиталистов, Рокфеллер, Форд, Карнеги, Морган. Все они начинали как преступники». Возможно, воротилы американского бизнеса былых времён порой вступали в противоречие с законом, но они не были преступниками или расхитителями. Рокфеллер не убивал своих соперников или должников. Морган не развивал свой банк за счёт обмана американской казны. Форд не подкладывал бомбы под своих конкурентов. Карнеги не подкармливал семью президента США. Наоборот, эти воротилы, при всех своих пороках, помогали превратить Соединённые Штаты в сильнейшую экономическую державу мира. Они строили железные дороги, которые делали страну более открытой. Карнеги построил крупнейшую в мире сталелитейную отрасль. Рокфеллер создал крупнейшую в мире нефтяную промышленность. Форд изобрёл поточное производство автомобилей для американского среднего класса. Морган вкладывал деньги в индустриализацию США, он превратил Уолл-стрит в рынок, на котором мелкий инвестор может не бояться за свои деньги. Нет, Березовский и его коллеги никоим образом не выдерживают сравнения с воротилами бизнеса из американской истории.
В основе катастрофы также лежала российская привычка исповедовать двойную шкалу ценностей, без стеснения вести нечестную игру. Таков российский менталитет: говорить одно, а делать другое. Привычки строго следовать предписанным правилам не было. Вот пример двойной игры: готовность КГБ финансировать в 80-е годы и преступные группировки, и новые коммерческие банки в надежде взять их под свой контроль и продлить существование Советского Союза. Ещё пример: режим Ельцина финансировал горстку «приближённых» капиталистов в надежде через их посредство создать подлинную рыночную экономику. Сюда же можно отнести длительные и запутанные отношения России с Чечнёй.
В двойной игре можно упрекнуть и Запад. На то, что ельцинский режим превратился в гангстерское государство, Запад обычно предпочитал закрывать глаза. Не ведавший законов российский рынок на Западе описывали, как «незрелый капитализм» или «капитализм освоения новых территорий», с явным намёком на США XIX века. В частности, администрация Клинтона, трубившая о принципах демократии и свободного рынка, не раз игнорировала свидетельства того, что режим Ельцина — это клептократия.
Правительство США многократно восхваляло режим Ельцина, как «демократический» и «реформаторский», чем нанесло существенный вред либеральным принципам, по которым живут на Западе. Этот вопрос встал ребром в ходе предвыборной кампании 1996 года в России, когда администрация Клинтона оказалась перед выбором: поддерживать Ельцина или же коммунистического кандидата Геннадия Зюганова. У США не было оснований поддерживать ни того, ни другого. Когда тебе предлагают выбор из двух зол, но выбирать на самом деле не обязательно, правильнее всего воздержаться. Но администрация Клинтона отошла от официальной американской политики не вмешиваться в демократические выборы, протекающие в других странах, и оказала Ельцину солидную помощь, поддержав его кампанию и лозунгами, и средствами.
Карьера Березовского в 90-е годы выглядит воистину головокружительной: он в центре событий, вокруг творится история — рухнул коммунизм, распался Советский Союз, провозглашены демократия и свободные рынки, люди зарабатывали бешеные деньги. Но каков итог? Россия оказалась изодранной в клочья и раздавленной. Миллионы россиян умерли раньше положенного срока. Во имя чего всё это было?
Пожалуй, никогда прежде в долгой и нередко трагической истории России картина не была более грустной и безнадёжной. В прошлом крупнейшие национальные бедствия — нашествие татаро-монголов, период Смуты, Гражданская война и коллективизация, нацистская оккупация — удавалось преодолеть, потому что страна располагала гигантскими человеческими ресурсами. У страны была мощная и растущая демографическая база и здоровая народная культура, что передавалось из поколения в поколение. Кроме того, на выручку России приходили миллионы скромных героев, помогавших выстоять новому поколению. Но сегодня всё иначе.
Демографическое будущее представляется туманным. Народ полностью деморализован. Можно сказать, что россияне совершают коллективное самоубийство. Где те богатыри и святые, которые спасут Святую Русь? Конечно, они всё ещё есть, но они гибнут в безвестности, борясь с непреодолимыми препятствиями. Возможно, России уже не подняться. Ни одной стране, ни одной, пусть даже великой, цивилизации не дано жить вечно. Без сомнения, Россия, как географическое единство, будет существовать ещё долго. Константинополь существует по сей день — как место на карте, которое называется Стамбул, — но великая и славная Византийская империя живёт только в музеях и учебниках истории. Точно так же и существование России — как народа и культуры — вопрос очень спорный.
Принесёт ли катастрофа ельцинской эры фатальный результат? Это зависит от того, сумеет ли страна вовремя проснуться, услышит ли молодое поколение зов предков, захотят ли женщины посвятить себя созданию больших и здоровых семей, сумеют ли правительственные чиновники поступиться собственными интересами ради чувства долга, проснётся ли у российских бизнесменов гражданское сознание.
Фотография на обложке: Владимир Родионов, Сергей Величкин / ИТАР-ТАСС