что было в азербайджане 20 января 1990
«Они расчищали себе путь огнем» 30 лет назад советские войска заняли Баку. Что стояло за операцией, которая унесла десятки жизней?
30 лет назад, в ночь на 20 января 1990 года, советские войска вошли в Баку. В ходе операции по пресечению массовых беспорядков были убиты более 100 и ранены около 700 мирных жителей. Власти заявили, что армию ввели для защиты армянского населения. Однако беспорядки, прокатившиеся по городу, к тому времени уже закончились, и советские войска, стоявшие все это время на окраине Баку, не вмешивались в происходящее. «Черный январь» стал переломным моментом в истории Азербайджанской ССР и толчком к выходу республики из состава Союза. В чем был истинный смысл этой военной операции и как она повлияла на дальнейшие события в Азербайджане, разбиралась «Лента.ру».
Утро 20 января 1990 года началось для многих граждан СССР с необычного выпуска новостей. Советские войска штурмовали советский же город. Всего год назад завершился вывод ограниченного контингента из Афганистана, а люди снова услышали знакомые слова: «исламский фундаментализм», «терроризм», «вооруженные боевики». В это время по бакинским моргам развозили тела горожан, погибших ночью от пуль своих же солдат. А исламисты с автоматами как сквозь землю провалились.
Корни конфликта
Как и в случае многих других кризисов, которые сотрясали Закавказье в конце восьмидесятых и начале девяностых, истоки январских событий в Баку необходимо искать в Карабахе. Этому конфликту уже более ста лет. После развала Российской империи страны Закавказья создали общую республику, однако вскоре распалась и она. Между ними начались территориальные конфликты, в том числе и за Карабах. После установления в Закавказье советской власти справиться с этой проблемой не удалось, и 5 июля 1921 года пленум Кавбюро ЦК РКП(б) наделил Нагорный Карабах статусом автономии, сохранив его в составе Азербайджана.
Деревня Спитакеш, июнь 1989 года
Боец с винтовкой охраняет задержанных армян.. Фото: Сергей Титов / РИА Новости
Уживаться удавалось относительно мирно, хоть и не без проблем: армяне регулярно заявляли о попытках ассимиляции со стороны азербайджанских властей, азербайджанцы жаловались, что власти Армении всячески осложняют жизнь их соотечественникам, проживающим на территории республики. В итоге к концу 1980-х азербайджанское население Еревана сократилось до одного процента, притом что в начале ХХ века азербайджанцев в городе было чуть меньше половины. Конфликт постоянно тлел, но его удавалось сдерживать.
Все изменилось с началом перестройки. В 1988 году армянские депутаты Нагорно-Карабахской автономии заявили о присоединении к Армении, что было прямым нарушением Конституции СССР и вызвало ожидаемо жесткую реакцию с азербайджанской стороны. Конфликт выплеснулся за пределы самого Карабаха. Если в 1989 году в Азербайджане проживали 390 тысяч армян, а в Армении — 85 тысяч азербайджанцев, то через год эти данные почти обнулились. Обе республики захлестнул поток беженцев, спасавшихся от дискриминации и погромов.
Подъем Народного фронта
Неспособность руководства СССР разрешить карабахский кризис привела к взрывному росту национального самосознания в республике. В июле 1989 года азербайджанские общественные деятели создали Народный фронт Азербайджана (НФА). Защита национальных азербайджанских интересов в конфликте с Армянской ССР стала главной задачей организации.
Популярность НФА росла на фоне бездействия республиканских и союзных властей, не особо пытавшихся разрешить кризис вокруг Нагорного Карабаха. Кроме того, в Азербайджан начали массово прибывать беженцы как из Карабаха, так и с территории Армении. Председатель Совмина Азербайджана Аяз Муталибов вспоминал, что республиканские власти чувствовали полную беспомощность перед НФА. Они решили запросить помощи у Москвы.
31 декабря 1989 года НФА провел одну из крупнейших своих акций. Тысячи людей, по сути, разрушили советскую границу с Ираном и начали пересекать реку Аракс, на другом берегу которой также проживали этнические азербайджанцы. Именно после этих событий в центральной печати впервые появились тезисы об опасности проникновения исламского фундаментализма в СССР через Азербайджан, которые еще сыграют большую роль в этой истории.
Блокпосты в районе города Борсунлу, 1 января 1990 года
Активисты Народного фронта Азербайджана (НФА) заблокировали дорогу, чтобы помешать продвижению военных колонн.. Фото: Игорь Михалев / РИА Новости
Параллельно с ситуацией на советско-иранской границе волнения охватили и другие районы Азербайджана. Например, в Джалилабаде активисты НФА захватили местный горком КПСС, при штурме десятки людей с обеих сторон были ранены. В городе Ленкорань на юге Азербайджана НФА практически взял власть в своих руки. В целом к началу 1990 года местные ячейки НФА свергли секретарей в 27 райкомах КПСС. Свои действия они объяснили необходимостью привлечь внимание властей к конфликту в Карабахе. НФА удавалось выстроить собственные структуры власти, заменяя ими советские. В том, что Народный фронт победит на выборах в Верховный совет республики, запланированных на март 1990 года, не сомневался уже практически никто.
Из-за наплыва беженцев обострилась ситуация и в столице республики Баку. 3-4 января 1990 года члены НФА, по сути, взяли город в кольцо. На всех крупнейших магистралях и выездных трассах появились пикеты НФА. На них досматривали машины и их пассажиров. Параллельно с этим в здании Академии наук АзССР открылась конференция НФА. На ней многие представители либерального крыла вышли из состава организации, полностью передав контроль над ней в руки крыла радикальных сторонников независимости.
Революция в Баку
Народный фронт начал проводить в столице Азербайджана массовые митинги. 11 января протестующие требовали более деятельного участия союзного правительства в делах Карабаха, а уже 13 января прозвучали лозунги об отставке первого секретаря Компартии Азербайджана Абдурахмана Везирова. Его также обвиняли в бездействии и неспособности защитить азербайджанское население Карабаха. В этот же день в городе начались погромы.
Их истинные виновники до сих пор неизвестны. По одной из версий, на армян начали нападать беженцы-азербайджанцы, покинувшие Армению из-за притеснений. Большинство из них жили у родственников или ютились в тесных общежитиях. В какой-то момент на митингах стали звучать предложения восстановить справедливость и поселить беженцев в квартирах бакинских армян.
Митинг Народного фронта в Баку, лето 1989 года
Фото: С. Ползиков / РИА Новости
По другой версии, к началу погромов были причастны активисты Народного фронта (об этом заявляли и некоторые пережившие погромы армяне). С одной стороны, радикальные представители НФА действительно старались нагнетать в своих речах атмосферу ненависти. С другой — организация официально осудила погромы и даже пыталась спасать армян. Впрочем, одно не исключает другого: Народный фронт представлял собой огромную разношерстную и децентрализованную организацию. Пока более радикальные его члены призывали к погромам, умеренные вполне могли пытаться их остановить.
Следствие рассматривало и еще одну версию — участие внешних сил. В частности, высказывалось предположение о причастности к погромам неких провокаторов, которых подготовили и спонсировали те, кто желал скорейшего развала Союза. Они (агенты внутри СССР, связанные с иностранными организациями) должны были устроить крупный межэтнический конфликт в Закавказье и спровоцировать неадекватно жесткую реакцию союзных властей. Цель провокации — показать слабость советской власти, не способной сохранить межнациональный мир в стране, и в то же время карательную сущность режима, который решает внутренние проблемы исключительно силовым путем.
По этой версии первая такая провокация была в Сумгаите, но ради большего резонанса ее повторили в Баку. Появились даже сообщения о том, что перед началом беспорядков в городе собирались установить скрытые камеры, а записи с них отправить в иностранные информагентства. Некоторые очевидцы тех событий позже утверждали, что действиями погромщиков руководили некие активисты, ранее не замеченные в рядах НФА, а в солдат стреляли провокаторы, передвигавшиеся по городу на машинах без номеров.
Баку, январь 1990 года
В начале 1990 года в Баку сложилась напряженная обстановка. По столице республики прокатилась волна массовых беспорядков.. Фото: Андрей Соловьев / ТАСС
На фоне массовых беспорядков руководство (как республиканское, так и союзное) сохраняло поразительное спокойствие. 15 января в республике ввели чрезвычайное положение, которое, однако, не распространялось на Баку. Впрочем, даже если бы и распространялось — погромы к этому времени уже пошли на спад. Дислоцированные в городе армейские части никак не пытались препятствовать беспорядкам. Они занимались исключительно охраной административных и правительственных зданий.
Баку, январь 1990 года
Военнослужащие подразделения внутренних войск МВД СССР занимаются эвакуацией армянских беженцев.. Фото: Сергей Титов / РИА Новости
Вмешательство союзных властей
19 января, спустя несколько дней после начала протестов и беспорядков, в Баку прибыло союзное руководство, в том числе министр обороны Дмитрий Язов и его заместитель Валентин Варенников. Высокопоставленные лица быстро пришли к выводу, что республиканские власти ситуацию не контролируют, и пошли разговаривать с руководством НФА. «Фронтовикам» выдвинули ультиматум, заявив, что не потерпят выхода Азербайджана из состава СССР. Ультиматум руководство НФА отвергло, однако приняло решение снять пикеты и не оказывать сопротивления войскам.
Баку, 21 января 1990 года
Военное положение в Баку, на улицах города армейские машины.. Фото: Сергей Титов / РИА Новости
Десантники в бакинском аэропорту высадились еще 12 января. Однако до переговоров союзного руководства с республиканскими властями и лидерами НФА военные даже не пытались прийти на помощь заблокированным в городе частям и взять под контроль ситуацию в Баку. Теперь же штурм решили не откладывать и начать его в ночь на 20 января, сразу после провала переговоров. Уведомлять население о том, что в город будут вводить войска, не стали. К утру, конечно, прокрутили объявление по радио и разбросали листовки, но для многих это было уже слишком поздно.
Штурм
Сметая баррикады, танкисты сминали автомобили. При этом их особо не заботило, был ли кто-то внутри. Очевидцы также вспоминали о молодых людях, которые пытались лечь на проезжую часть и остановить движение колонны бронетехники. Колонна пошла дальше без каких-либо задержек.
Баку, 20 января 1990 года
Введение чрезвычайного положения в Баку. Азербайджанские женщины просят солдат не открывать огонь.. Фото: Сергей Титов / РИА Новости
«В ночь с 19-го на 20-е в город все-таки вошли войска. Но Советская армия вошла в советский город… как армия оккупантов: под покровом ночи, на танках и бронемашинах, расчищая себе путь огнем и мечом. По данным военного коменданта, расход боеприпасов в эту ночь — 60 тысяч патронов. На сумгаитской дороге стояла на обочине, пропуская танковую колонну, легковая машина, в ней — трое ученых из Академии наук, трое профессоров, одна из них — женщина. Вдруг танк выехал из колонны, скрежеща гусеницами по металлу, переехал машину, раздавив всех пассажиров. Колонна не остановилась — ушла громить «врага, засевшего в городе»», — писал об этих событиях режиссер Станислав Говорухин.
В темноте и неразберихе военные не особо заботились о том, куда стреляли. Огонь велся по темным подворотням, по окнам домов. Иногда его открывали даже по милиционерам.
В течение ночи армия прорвалась в Бакинский порт, где находился штаб Народного фронта. Он был разогнан, а его лидеры арестованы. Казалось, советская власть в Азербайджане была восстановлена. Но какой ценой.
Баку, 28 января 1990 года
Женщины оплакивают родственника, погибшего в ходе трагических событий в январе 1990 года в Баку.. Фото: AP
В результате событий 20 января 1990 года в Баку погиб по меньшей мере 131 мирный житель, еще 744 человека были ранены. Называется и другое число — 137 погибших. По разным данным, погибли от 9 до 27 солдат Советской армии. Сложность подсчета армейских потерь заключается в том, что в официальную статистику включены все инциденты с советскими солдатами в Азербайджане за январь 1990 года. Причины смерти скрывались, все «погибли при невыясненных обстоятельствах». Так что сколько из них погибли той ночью в Баку и по какой причине, все еще неизвестно.
Народный фронт уже окрестили исламскими фундаменталистами (в стране, которая только что пережила Афганскую войну). Теперь центральные власти могли уверенно сказать, что «фронтовики» еще и погромщики, против которых можно применять любые силовые меры. В то же время истинной задачей этой войсковой операции было не предотвращение насилия и не наказание виновных, а слом структур НФА, которые уже заменили собой советские органы власти в республике и всерьез рассчитывали победить на выборах.
Советское руководство решило показать силу именно здесь, в Азербайджане. Во-первых, ему уже удалось начать информационную кампанию по созданию из НФА образа исламских радикалов. Во-вторых, к событиям в Закавказье было приковано куда меньше международного внимания, чем к находящимся у границ Европы Прибалтике и Молдавии. Понимая, что западные республики уже потеряны, руководство КПСС решило с размахом показать, что ждет остальных.
О жертвах «Черного января» напоминает мемориальный комплекс в Баку под названием «Аллея шахидов». Политики часто говорят о кровавой цене, которую нужно заплатить за свободу. Но почему эту цену заплатили исключительно те, кто к самой борьбе за свободу был никак не причастен?
«Русские, не уезжайте, нам нужны рабы и проститутки»
Ежегодно 20 января Азербайджан отмечает траурную дату – «Чёрный январь»: в ночь с 19 на 20 января 1990 года в охваченный беспорядками Баку без согласования с правительством АзССР вошли воинские части и бронетехника, было введено чрезвычайное положение и комендантский час.
Войска были атакованы вооружёнными боевиками, и в результате боестолкновений были убиты 131 и ранены 744 бакинца. Войска также только убитыми потеряли более 20 человек. Своих погибших азербайджанцы назвали «шахидами» – невинно убиенными мучениками – и ежегодно устраивают по ним поминальные мероприятия.
Нельзя не сочувствовать горю родных, однако, правды ради, как не вспомнить о тех, кому в Баку цветов не приносят и слёз о них не льют – о простых русских людях, которые несколькими днями раньше безо всякой вины были убиты в этом самом интернациональном Баку, многие, возможно, руками этих самых оплакиваемых «шахидов».
Русские в Азербайджане
Строго говоря, никакого Азербайджана как единого суверенного государства до прихода на эти земли Российской Империи не существовало вовсе, как и единого азербайджанского народа. Имелась дюжина самостоятельных ханств, населённых и этнически, и религиозно различающимися народами (в Талышском ханстве, например, преобладали ираноязычные талыши, в Карабахском – армяне и т.д.). Ханства воевали друг с другом и периодически подвергались запредельным по своей жестокости набегам соперничающих в борьбе за Южный Кавказ империй – Ирана и Турции. Поэтому присоединение к Российской Империи в начале XIX века стало для этого края отнюдь не завоеванием, а спасением и шансом на дальнейшее развитие.
Вторая волна русских двинулась в Азербайджан после открытия бакинской нефти: ехали уже не крестьяне, а рабочие и инженеры, которых в самом регионе, естественно, почти не было. Уже к 1913 году русское население Азербайджана выросло почти вдвое – до 77 тысяч человек.
Эпоха СССР ознаменовалась новой волной русской и русскоязычной миграции: ехали рабочие, инженеры, учёные, молодые специалисты. В основном, конечно, селились в крупных городах. Баку, и раньше бывший весьма интернациональным по составу населения, выработал даже свой собственный жизненный уклад и свой специфический говор, где русские слова легко заменялись азербайджанскими, армянскими, еврейскими и т. д. – причём все это понимали. Межнациональные семьи появлялись во множестве, а о какой-либо ксенофобии поколениями жившие рядом люди разных национальностей и слыхом не слыхали.
Отобрать у «чужих» и отдать «своим»
Всё это рухнуло в страшные годы предсмертной агонии преданного элитами СССР, когда не стало ни цели, ни идеологии, ни общих интересов – всего, что скрепляло «союз нерушимый республик свободных». Местные этнократии, мгновенно перекрасившиеся из коммунистов-интернационалистов в ярых этнических националистов, пытались удержаться у власти, подыгрывая набирающей силу националистической волне. Центр же, поражённый перестроечным реформаторством и дракой за власть, оказался бессильным жёстко купировать всю эту дурно пахнущую волну регионального предательства. А, как известно, если власть слаба и люди голодны, то на первые роли выходят радикалы с их «простыми» решениями: отобрать у «чужих» и отдать «своим». Именно это и случилось в Азербайджане, как и практически во всех прочих «союзных республиках».
Армяно-азербайджанский конфликт тлел давно и не переходил в открытое сведение счётов, только пока оба народа входили в одну империю, пусть даже и «красную». Даже после потрясшего страну землетрясения в Спитаке и Ленинакане 1988 года Баку… ликовал. А на отправленном в Армению поезде с топливом и гуманитаркой (которые присылали тогда из всех республик) красовались надписи «Поздравляем с землетрясением! Желаем повторения!»
После начала карабахского конфликта и последовавших за ним взаимных погромов ненависть с обеих сторон и вовсе била через край. Писатель Виктор Николаев, сам служивший тогда в тех местах, приводит случай из жизни, когда в смешанном армяно-азербайджанском селе оказался всего один русский – врач местной маленькой больницы. Перед тем как схлестнуться в драке, его избили сначала одни, а потом другие. Потом пошли бить друг друга. А русский врач, едва к вечеру оклемавшись от побоев, всю ночь лечил в своей больнице раненых и с той, и с другой стороны, без всяких различий.
В Баку ситуацию накаляло присутствие в городе тысяч бездомных азербайджанских беженцев – жертв разгоравшегося конфликта. Однако до поры ситуацию удавалось удерживать – причём благодаря отнюдь не азербайджанским властям, а русскому генералу – военному коменданту города. Который в ответ на требование активистов «Народного фронта Азербайджана» (НФА) выслать из города всех неазербайджанцев, что-то прикинув в уме, ответил, что может это сделать всего за четыре дня, но потом превратит город в одно большое мусульманское кладбище. Радикалы отступили, но ненадолго.
Нельзя не сочувствовать горю родных, однако, правды ради, как не вспомнить о тех, кому в Баку цветов не приносят и слёз о них не льют – о простых русских людях, которые несколькими днями раньше безо всякой вины были убиты в этом самом интернациональном Баку. Фото: Aziz Karimov / Globallookpress
12 января представители радикального крыла НФА Панахов и Газиев выступили по бакинскому телевидению, заявив, что пока тысячи пришедших в Баку азербайджанских беженцев лишились домов, здесь же тысячи армян живут в комфортных квартирах. Это был открытый призыв к погромам, которые и начались уже на следующий день, 13 января, когда на массовом митинге, требовавшем отставки первого секретаря Компартии Абдурахмана Везирова за «неспособность обеспечить безопасность азербайджанского населения в Нагорном Карабахе», было объявлено о гибели от рук армянина Ованесова некого Мамедова, явившегося с бандой подельников выселять того из его квартиры.
Из 60 воинских частей Бакинского гарнизона были блокированы 34. Особой мишенью радикалов становились семьи военнослужащих. Сначала бандиты захватили ведомственный детский сад, впрочем, вскоре отбитый военными. Затем прямо в акватории Каспийского моря пытались затопить суда с беженцами – к счастью, тоже неудачно. На третий день резни 13 января взорвали штаб Каспийской флотилии (позднее, чтобы не нагнетать страсти, всё списали на несуществующий «оползень») – под обломками погибли 22 военнослужащих, сам главком флотилии уцелел чудом – вышел на балкон, и тут все три остальные стены здания рухнули.
Погромы в Баку
События между тем накалялись, и было совершенно ясно, что местные власти боятся выступить в защиту русских и армян против «своих», а то и просто опасаются за свою жизнь. Повсеместно шли забастовки – никто не работал, встали дороги и железнодорожный транспорт. В ряде районов митингующие попросту разгоняли местную власть и сами становились властью. Для привлечения внимания Народный фронт Азербайджана пошёл на откровенную провокацию: разрушена была инфраструктура целого участка советско-иранской границы.
Только тогда 15 января, на третий день погромов, Михаил Горбачёв решился подписать указ «Об объявлении чрезвычайного положения в Нагорно-Карабахской автономной области и некоторых других районах».
22 января состоялась чрезвычайная сессия Верховного Совета АзССР, которая дала крайне негативную политическую оценку вводу войск, а Парламент принял постановление «Об отмене чрезвычайного положения в Баку», создав депутатскую «комиссию по расследованию». Которая быстро нашла «виновных»: «Союзные органы власти, игнорируя законы страны и международно-правовые нормы, пренебрегая суверенными правами Азербайджанской ССР, грубо нарушив условия Договора об образовании СССР, Конституцию СССР и Конституцию Азербайджанской ССР, без согласия высших органов государственной власти республики и при отсутствии регламентирующего чрезвычайное положение законодательного акта, незаконно осуществили ввод войск в Азербайджанскую ССР и объявили в её столице Баку чрезвычайное положение«.
При этом ещё в течение нескольких последующих месяцев русских продолжали вышвыривать из квартир – даже тех, чьи отцы и деды родились здесь, в Баку. В судах и милиции, куда обращались потерпевшие, узнав, что из дома их выгнали азербайджанцы, смеялись в лицо: «И правильно сделали! Езжайте в свою Россию и там командуйте, а здесь мы – хозяева!»
17 января в Баку свирепствуют погромы, из города бегут армяне и русские: только в Москве в итоге оказалось более 20 тысяч беженцев. Фото: Соколов Дмитрий/Фотохроника ТАСС
Разумеется, никто не собирается утверждать, что в погромах участвовали ВСЕ азербайджанцы. Немало было случаев, когда люди прятали своих армянских и русских соседей, помогали им уехать. Но факт есть факт: в цивилизованном интернациональном Баку при полном попустительстве властей несколько дней творился самый настоящий геноцид в лучших нацистских традициях, и огромное число нормальных людей оказались настолько захвачены националистическим психозом, что не сделали ничего, чтобы этому помешать – ибо «голос крови» возобладал над человеческой сущностью. Помешать смогли только войска, до конца выполнившие свой долг и именно за это получившие ярлык «душителей свободы», о чём в Баку вспоминают ежегодно.
С тех пор прошло много времени. Армяне с азербайджанцами по-прежнему продолжают выяснять принадлежность Карабаха. О фактически изгнанных из родного дома и не имевших никакого отношения к каким-либо погромам беженцах как-то подзабыли. И уж тем более никто не называет русских «репрессированным народом», хотя и следовало бы. Потому что из 475 тысяч русских после всего этого в Азербайджане осталось около 100 тысяч.
А в январе 2007 года произошёл случай, словно эхом напомнивший о сошедшем с ума Баку 1990 года. Некая «Организация освобождения Карабаха» выступила с прямыми угрозами, угрожая в отместку за азербайджанских торговцев в Москве, якобы подвергающихся «несправедливым» проверкам налоговиков, прекратить деятельность российского посольства в Баку и выселить из Азербайджана всех оставшихся русских. Почему-то сразу подумалось о том, что русские никогда и ни при каких обстоятельствах не стали бы мстить за что-то целому народу. Как не мстили они каждому немцу за всё, что понаделали вояки Гитлера на нашей земле. Наверно, именно это – одно из главных качеств, которым должен обладать действительно «имперский» государствообразующий народ, чтобы собрать вокруг себя сотню других народов и племён в единую имперскую государственность.
Ничто не забыто
Но не уподобляться потерявшему человеческий облик зверью – не значит забыть. Мы и так слишком много забыли и в конце 80-х, и в «лихие 90-е». Забыли главное – что отречение от своей роли «имперского» народа, не позволяющего одним уничтожать других, непременно бумерангом вернётся к нему самому, обернувшись русскими жертвами и русской кровью. По счастью, сегодня мы не таковы, как в начале 90-х, и многое понимаем иначе – так, как нужно. Поэтому мы не испытываем ненависти ни к московским, ни к бакинским азербайджанцам и рады будем при случае посетить снова гостеприимный и интернациональный Баку. Но при этом – мы помним всё. И пусть те, кто ежегодно поминает в Баку своих жертв «Чёрного января», тоже помнят, что мы помним.