что было в 1839 году в россии
Год 1839
События истории России за 1839 год
Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника » Развернутая хронология » 1839
ГОД СВИНЬИ Говорят, рожденным в этот год были свойственны доброта, честность, наивность, обаяние
КАПИТАЛИЗМ НАДВИГАЕТСЯ. КРЕПОСТНЫЕ НЕВЫГОДНЫ
Граф КАНКРИН вошел в государственный совет с проектом правил о постепенной ликвидации посессионных фабрик. Государственный совет нашел, что «уважений, по которым казна жертвовала своим достоянием в пользу частных фабрик и допустила косвенное изъятие из коренного закона о праве владения крепостными людьми теперь не существует. и что ныне, когда и в простом народе распространился дух фабричной промышленности и число вольных рабочих и мастеровых быстро увеличивается, удобнее и едва ли не выгоднее для фабрикантов иметь сих людей по найму, нежели держать собственных и приписных».
КТО НЕ РАБОТАЕТ ТОТ ТЕРЯЕТ ПРИВИЛЕГИИ
3 мая утвержден Устав 1-го частного общества страхования скота от падежа. Обществу предоставлена исключительная в течение 25 лет привилегия страхования скота, но с тем, что если общество не откроет своих действий в какой-либо губернии, то она свободна для деятельности других обществ. Общество может пользоваться услугами правительственных ветеринаров.
ВОССОЕДИНЕНИЕ. РАЗВЕ ТАК БЫВАЕТ?
1 марта в западных областях империи воссоединилась униатская церковь с православной.
КОМУ ВЫГОДНА ДЕНЕЖНАЯ РЕФОРМА?
Денежная реформа Е. Ф. КАНКРИНА. Курс в 3 рубля 50 копеек ассигнациями за серебряный рубль объявлен постоянным с принятием серебряного рубля единственной монетной единицей. Решено заменить ассигнации по означенному курсу кредитными знаками безостановочно разменными на полноценную монету. В июне издан закон, который установил, что во всех расчетах казны с населением и во всех коммерческих сделках счет должен вестись на серебро. Серебряный рубль объявлен главной монетой, а курс ассигнаций установлен раз и навсегда 350 копеек за рубль.
Губернатор в день открытия Нижегородской ярмарки пригласил к себе крупнейших коммерсантов и изложил им давно признанные неудобства существующей в империи денежной системы, и пересказал указ императора. Закончил он речь призывом немедленно осуществить реформу, причем придать закону обратную силу. Купцы согласились, но ничего подобного не сделали.
На хлопчатобумажной фабрике Гейера в Лодзи установлены паровые машины, ввезенные из Бельгии.
ЧЕМ ИМ НЕ НРАВИТСЯ ЕГИПЕТ?
Европейские державы продолжают вмешиваться в турецко-египетский конфликт, причем Россия ищет сближения с Англией.
Учреждена для целей военного ведомства варшавская телеграфная линия, соединившая Санкт-Петербург с Варшавой.
Высадка десанта на Суббаши.
КРЕПОСТЬ – ЭТО НЕ ТЮРЬМА
25 июня издан первый в России свод военных постановлений. Военно-уголовный устав впервые упомянул крепость в числе наказаний, но никаких дальнейших определений о том не содержит.
ЗНАЮТ ЛИ В ГЕНЕРАЛЬНОМ ШТАБЕ КАК ВЕЛИКА РОССИЯ?
Генеральный штаб возглавляет генерал ШУБЕРТ. В здании Генерального штаба можно увидеть чертежную, в которой исполняют планы по системе Лемана, затем сеть триангуляции, произведенной в Русской империи. Нельзя продолжить триангуляцию далее по степям, прежде всего по недостатку материала для постройки сигналов и обсерваторий.
НЕМЦЫ И РУССКИЕ. СКОЛЬКО НУЖНО ДЕНЕГ, ЧТОБЫ СЛУЖИТЬ В АРМИИ?
Немцы нелюбимы в армии, им там дано прозвище «Lieber Bruder», «ремешки» и «экзерцирмейстеры». Служат они пунктуально, но горды, скупы, боязливо-осторожны. Водворись немец в каком-нибудь полку, скоро все его семейство со всеми двоюродными братьями будет там обеспечено. Русские военные менее образованны и часто обращаются с подчиненными с беспощадной суровостью, но на другой день это заглаживают, приветливо обратившись к солдатам. Русские воруют, но не копят денег и живут открыто. В гвардии офицеров мало; трудно найти их в достаточном количестве, потому что для этого надо значительное состояние. Пехотный гвардейский офицер по крайней мере должен иметь пять тысяч рублей, кавалерийский – пятнадцать тысяч рублей дохода, а кавалергардский – еще более.
С этого года полковники, увольняемые в отставку «для определения к статским делам» получают чин статского советника (пятого класса, то есть на один класс выше). Гвардейские поручики и армейские капитаны получают чин того же девятого класса – чин титулярного советника. До этого года капитаны получали чин восьмого класса – коллежского асессора.
ПРИЮТ – НЕ ДЕТСКИЙ ДОМ, А СМЕСЬ ДЕТСКОГО САДА СО ШКОЛОЙ
БРАКОСОЧЕТАНИЕ В ВЕРХАХ
14 июля состоялось бракосочетание великой княжны Марии Николаевны с герцогом Лейхтенбергским. Дворцовую церковь наполнили представители всех монархов Европы и Азии, несколько иностранцев, получивших разрешение присутствовать в составе дипломатического корпуса, жены послов и придворные чины. Балюстрада отделяла их от полукруглого зала, в котором помещался алтарь. На клиросе находились места для царской фамилии. Корону над головой герцога Лейхтенбергского держал граф ПАЛЕН, русский посол в Париже, над великой княжной – ее брат, цесаревич-наследник.
КТО ПРАВИТ РОССИЕЙ?
Император НИКОЛАЙ деятелен и энергичен, но имеет обыкновение переходить от фамильярности к отталкивающей гордости. Императрица АЛЕКСАНДРА ФЕДОРОВНА имеет болезненный вид и расстроенные нервы. Наследник цесаревич по слухам добродушен, но здоровье его пострадало от путешествий, которые он предпринимал в юношеском возрасте в обществе отца. Второй сын, великий князь КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ, считается умным, но предназначенным для флота. Младшие сыновья себя еще никак не проявили – дети. Старшая дочь, великая княгиня МАРИЯ НИКОЛАЕВНА – супруга герцога Лейхтенбергского и любимица отца. Вторая великая княжна, ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА, по слухам предназначена герцогу Альбрехту, сыну эрцгерцога Карла, но ничто этот слух не подтверждает. Самой младшей великой княжне Александре еще 13 лет. Брат императора, великий князь МИХАИЛ – начальник гвардейского корпуса и всей артиллерии. В делах он имеет мало влияние и слаб здоровьем. Его супруга, великая княгиня ЕЛЕНА, урожденная принцесса Вюртембергская и сестра герцогини Нассау.
КАК ПУТЕШЕСТВУЮ ПРИНЦЫ
Нидерландский король назначил полковника Фридриха Гагерна состоять при принце Александре для сопровождения его во время поездки ко двору императора Николая. Принц АЛЕКСАНДР – старший сын принца Оранского и великой княгини АННЫ ПАВЛОВНЫ. Принцу 21 год. В конце июля они прибыли в Кронштадт. Комендант Кронштадта – генерал БЕЛЛИНСГАУЗЕН. На все время пребывания в России в должность адьютанта и постоянного провожатого к принцу назначен генерал-адьютант граф СУХТЕЛЕН.
В РОССИИ ВОДЯТСЯ СЛОНЫ
В конце лета между Владимиром и Москвой проезжающий иностранец встретил колоссального слона, окруженного кавалькадой всадников. Это подарок шаха персидского императору Николаю.
КТО БУДЕТ СКУЧАТЬ В ТОМ САДУ?
Николай I приобрел Нескучный сад, возникший из объединения садов-усадеб, принадлежащих князьям ГОЛИЦЫНЫМ, ТРУБЕЦКИМ и заводчику П. А. ДЕМИДОВУ.
Зимний дворец вновь выстроен после пожара за самое короткое время почти в том же виде, что прежде. Невыгодные последствия слишком большой поспешности видны повсюду: сырые, нездоровые стены; все комнаты летом много топились для просушки и в комнатах к 1 августа почти невозможно жить.
ГУЛЯКА СТРОИТ СОБОР
Исаакиевский собор в лесах. Строительство идет с 1818 г. (и будет завершено только в 1858 г.) Архитектор МОНФЕРРАН, 1786 г. р., на массу приобретенных от больших построек жизнь ведет разгульную жизнь, и в доме его собираются все иностранные художники.
ЕЩЕ ОДНА ОБСЕРВАТОРИЯ
В августе открыта Пулковская обсерватория.
Киргизский князь Большой Орды прибыл с двумя сыновьями, братом, главным судьей и секретарем предложить императору свои услуги. Он прямой потомок Чингисхана. Киргизы еще кочевники, кочуют по степи, живя в кибитках. Богатство их состоит из лошадей. Существуют скотоводством и отчасти разбоем. Не платят ясака, но делают время от времени подарок лошадьми.
ЛЮБЯТ ЛИ НЕМЦЫ ПОКОЙНОГО АЛЕКСАНДРА
Немецкие колонии в Петергофе основаны императором Александром. Дома деревянные, построенные по одному и тому же плану. Летом колонисты отдают обыкновенно внаем комнаты две иностранцу. Немецкий язык у них еще чист и приятен, но воспоминания о родине исчезли. Император Александр вывез их не из Германии, а из внутренних колоний в России. Они лютеране, имеют пастора. Главные виды их промышленной деятельности – разведение овса и картофеля. Новые поселенцы в течение 10 лет свободны от податей и воинской повинности. Для детей устроена немецкая школа.
Императору Александру обязаны своим возникновением бумажная и гранильная фабрики в Петербурге.
ПЕТУШИНЫЕ БОИ В МОСКВЕ
В Москве процветают петушиные бои. Совсем недавно охотники начали устраивать для них арены, или ширмы. В глубоком открытом месте (чтобы в арену проходил свободно воздух), на дворе или в саду ставят крышу. Под ней в середине устраивают круглую сплошную загородку без входов в диаметре не более одной сажени, а в вышину от земли несколько более аршина. Ее обивают внутри войлоком для сохранения птицы от ушибов. Вокруг арены ставят амфитеатром в несколько рядов скамейки для зрителей – ближайшие пониже, а дальние повыше. Между рядами скамеек с противоположных сторон оставляют узкие проходы к арене, по которым вносят на бой петухов. Каждый охотник, неся петуха на арену, старается показать ему противника с противоположной стороны. Бои бывают вечером, поэтому на крышке арены привешивают большую лампу. Иногда арену освещают свечами сидящие в первом ряду зрители.
КАК ПРАЗДНУЮТ ТЕЗОИМЕНИТСТВО ИМПЕРАТРИЦЫ
В день тезоименитства императрицы шесть тысяч экипажей, бесчисленное множество лодок покидают Петербург и располагаются лагерем вокруг Петергофа. Две или три ночи все живут на биваках вокруг села. Женщины спят в каретах или колясках, крестьянки – в своих телегах. В это время комната стоит от двухсот до пятисот рублей ассигнациями (75–160 рублей серебром). Посланники с семьями и свитой, а также представленные ко двору иностранцы получают квартиру и стол за счет императора в Английском дворце.
Бал начинается в семь вечера. Он считается маскарадом, поэтому для мужчин кроме мужиков в национальных костюмах и купцов в кафтанах обязателен венецианский плащ поверх мундира. Император танцует, беседует с гостями, затем подает знак и начинается иллюминация. В тридцать минут зажигают все огни парка, прилегающую к дворцу часть парка освещают в первые пять минут. Обычно в этот момент корабли императорского флота приближаются к берегу и отдаленными орудийными залпами вторят музыке, однако при плохой погоде это могут отменить.
Бал заканчивается ужином, после чего все общество кроме крестьян и купечества размещается по повозкам, называемым линейками и около часа гуляют по иллюминированному парку. Линейки – дроги с двойными сиденьями на восемь человек, размещающихся спиной друг к другу.
На следующий день император делает смотр кадетам. После парада императорская чета возвращается во дворец, для приема всех желающих им представиться. Около одиннадцати государь с государыней выходят на балкон, перед которым солдаты черкесской гвардии проделывают джигитовку.
ПРАЗДНОВАНИЕ В МОСКВЕ БОРОДИНСКИХ ТОРЖЕСТВ
К годовщине коронации и бородинским торжествам Москва иллюминирована. В самом Бородино на неделю возникли город и парк вокруг дворца. Выстроено несколько театров и между воинственными пантомимами разыгрывают комедийные интермедии. Программа торжества состоит в точном воспроизведении Бородинской битвы. Со всех концов империи созвали всех ветеранов 1812 года, принимавших участие в знаменитом сражении. Старики, грубо пробужденные на краю могилы, уже много лет не садились на коня. Имитация сражения пугает их больше самого сражения.
Во время торжеств среди глубокой ночи арестован француз Луи Перне, приехавший в Москву несколько дней назад. Отобрали всю его корреспонденцию и отвели в городскую тюрьму, где посадили в карцер на четыре дня. Первые два дня его оставляли без пищи. В соседней комнате секли крепостных, его отделяла от нее тонкая перегородка. Всего он пробыл в тюрьме три недели и отпущен без объяснения причин ареста.
НОВАЯ ЗАКЛАДКА ХРАМА ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ. ИМЕННО ТУТ ЕГО И ПОСТРОЯТ, СЛОМАЮТ, А ПОТОМ ПОСТРОЯТ СНОВА
10 сентября произошла вторая торжественная закладка храма Христа Спасителя, на месте, которое выбрал Николай I.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. В феврале в Лондоне открылся чартистский Национальный конвент – съезд чартистских делегатов. В мае чартисты представили в парламент петицию, ее отклонили. В июле выступление рабочих в Бирмингеме.
Выпущена первая в мире почтовая марка – «черный пенни» с портретом юной королевы Виктории, цена 1 пенс, тираж 68 млн. экз.
ВОЙНЫ. Первая опиумная война Англии с Китаем. Английские войска захватили Аден (Тунис). В августе английские войска захватили Гонконг. Англо-афганская война.
ФРАНЦИЯ. Восстание в Париже, организованное «Обществом времен года» под руководством Огюста Бланки. Этот человек – сторонник захвата власти силами тайной организации революционеров, последователь революционной диктатуры. Заговорщицкую тактику по его имени назовут «бланкизмом».
БЕНКЕНДОРФ. В августе на маневрах генерал БЕНКЕНДОРФ упал в овраге с лошади и был ею придавлен. Шеф жандармов и начальник тайной полиции по слухам выполняет свои обязанности с большой добросовестностью и искусством, никогда не возбуждает у государя подозрений по поводу незначащих доносов и смеет высказывать государю истину.
БЕСТУЖЕВ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ, декабрист, приговоренный к 20 годам каторги, которую он отбывал в Шлиссельбурге, а затем в Читинском остроге, с этого года будет жить на поселении в Селенгинске Иркутской губернии.
БЭР К. М. со своим старшим сыном совершил плавание по островам и шхерам восточной части Финского залива, чтобы исследовать движение ледника и уровень Балтийского моря. В этом году он начал издавать с академиком Г. П. Гельмерсеном журнал на немецком языке при Академии наук «Материалы к познанию Российской империи и сопредельных стран Азии».
ВОРОНЦОВ, одесский генерал-губернатор, в августе находился в отпуску при дворе.
ДАНИЛЕВСКИЙ Г. П., 1829 г. р., отвезен отчимом в Москву и определен в закрытое учебное заведение для мальчиков, дворянский институт.
ЖИРАРДОТ КАРЛ КАРЛОВИЧ с этого года стал русским поданным. Он преподает в Пажеском корпусе французский язык и воинский устав. В 1831-1840 и 1843-1859 годах он был командиром роты.
КАВЕЛИН К. Д. окончил юридический факультет первым кандидатом с золотой медалью, что дало ему право начать службу в одном из министерств по собственному выбору, однако он остался в Москве, посвятив себя научной работе. В 1840 году он сдаст экзамен на степень магистра гражданского права и приступит к написанию магистерской диссертации.
КОВАЛЕВСКИЙ Е. П. отправлен в Бухару. Он будет участвовать в экспедиции Перовского, в обороне Ак-булакского укрепления.
КРАЕВСКИЙ А. А. стал редактором-издателем журнала «Отечественные записки» до 1867 года.
ЛЕРМОНТОВ М. Ю. 26 июня написал в альбом СОФЬИ НИКОЛАЕВНЫ КАРАМЗИНОЙ стихи, и попросил если не понравятся, порвать их, и он напишет другие. Не понравились, она вырвала листок, разорвала на мелкие кусочки и бросила на пол. Он подобрал их, сжег над свечой и попросил дать альбом, чтобы написать что-нибудь другое. Написал. Это она уже не порвала. В этом году Лермонтов увлекся княгиней МАРИЕЙ АЛЕКСЕЕВНОЙ ЩЕРБАТОВОЙ. Она велела ему молиться, когда у него тоска. Позже он из-за нее будет драться на дуэли с атташе французского посольства, сыном французского посла А. Г. П. БАРАНТОМ.
ЛЕСКОВ СЕМЕН ДМИТРИЕВИЧ ушел в отставку. Семья переселилась в Кромской уезд на небольшой хутор Панино. Там есть водяная мельница с толчеею, сад, два двора крестьян и около сорока десятин земли. Дом Лесковых состоит из большого крестьянского сруба, оштукатуренного внутри и покрытого соломой.
МИДДЕНДОРФ А. Ф. назначен адъюнкт-профессором Киевского университета по кафедре зоологии. Он пробудет там всего восемь месяцев и примет приглашение К. М. БЭРА участвовать в экспедиции на Мурман. В простой лодке они объедут северный берег Кольского полуострова и совершат несколько экскурсий вглубь страны. По возвращении из экспедиции А. Ф. Миддендорф будет назначен экстраординарным профессором университета в Киеве, но все развивающееся стремление к путешествиям заставит его прекратить профессорскую деятельность.
ОГАРЕВ Н. П. освобожден из ссылки.
ОРЛОВ, граф, больше влияет на государя, чем граф НЕССЕЛЬРОДЕ. Это началось с возмущения военных поселений близ Новгорода, которое граф Орлов лично усмирил. Он славится чистосердечностью, с которой высказывает истину, имеет внушительную наружность и невыносимо высокомерен. Более надменный вид только у графа ЧЕРНЫШЕВА, военного министра и бывшего красавца.
ПЕРОВСКИЙ В. А., оренбургский губернатор решил положить конец постоянным грабежам и уводам русских в плен и на свой страх предпринял зимнюю экспедицию в Хиву (начало в ноябре). Поход во время летней жары представлялся почти неосуществимым, но оказалось, что зимой в этих краях свирепствуют сильные морозы и снежные бураны, и вся экспедиция чуть не погибла.
ПУШКИН Л. С. участвовал в экспедиции на восточном берегу Черного моря под командованием Н. Н. РАЕВСКОГО.
ПУШКИНА Н. Н. заказывает петербургскому мастеру ПЕРМАГОРОВУ памятник надгробие на могилу мужа в Святогорском монастыре.
В ЭТОМ ГОДУ ПОЯВЯТСЯ НА СВЕТ:
Новое в блогах
За двести лет в России ничего не изменилось
Имя Кюстина знают даже те, кто не прочел ни строки, им написанной. Эту известность ему принесла книга «Россия в 1839 году» («La Russie en 1839») — выпущенное в мае 1843 года повествование о путешествии, совершенном летом 1839 года. Сам автор, пожалуй, не склонен был считать «Россию» своим главным произведением; меж тем именно эта книга, сразу же по выходе переведенная на английский и немецкий языки, принесла ему европейскую славу.
В свое время Кюстин пользовался немалой известностью; среди поклонников его таланта был такой искушенный ценитель, как Бальзак, который, прочтя книгу Кюстина об Испании, убеждал ее автора, что, «посвятив подобное произведение каждой из европейских стран, он создаст собрание, единственное в своем роде и поистине бесценное».
В России книга Кюстина была немедленно запрещена и надолго сделалась легендой для всех, кто не читает по-французски; можно сказать, что легендой она остается и до сегодняшнего дня, потому что все существующие ее «переводы» на русский язык воспроизводят текст неполностью и представляют собою сделанные с разной степенью подробности выжимки из него. Сокращенные переводы «России в 1839 году» выходили и в Европе, и в Америке; сами французы не раз выпускали эту книгу, «сжав» ее до одного тома. Однако при желании французские читатели могут познакомиться и с полным текстом, та же возможность есть и у тех, кто читает по-английски, в России же полный Кюстин до сих пор не издан.
Меж тем полный текст «России в 1839 году» и ее сокращенные варианты — произведения разных жанров. Авторы «дайджестов», выбирая из Кюстина самые хлесткие, самые «антирусские» пассажи, превращали его книгу в памфлет. Кюстин же написал нечто совсем другое — автобиографическую книгу, рассказ о своем собственном (автобиографический момент здесь чрезвычайно важен) путешествии по России в форме писем к другу. Кюстин предложил вниманию читателей свои впечатления и размышления, не пугаясь повторов и противоречий (он специально оговаривает эту особенность книги). «Россия в 1839 году» — произведение не только об увиденной Кюстином стране, но и о нем самом; эта сторона дела полностью ускользает от внимания тех, кто читает «Россию» в сокращенном виде, а ведь близкое знакомство с умным автором, возможно, заставило бы кого-то из читателей отнестись с меньшим предубеждением к тому, о чем он рассказывает. Свою биографию Кюстин отчасти изложил в «России в 1839 году» (письма второе и третье).
Итак, один из источников долголетия книги Кюстина — в том, что она не только описывает поездку по реальной России реального маркиза-писателя, но осуществляет своеобразный суд над идеей, над мифом о России, якобы призванной спасти старую Европу от демократической революции.
В книге «Россия в 1839» — восприятие России как страны «варваров» и рабов, всеобщего страха и «бюрократической тирании», книга вызвала поток официозных опровержений. Отношение к ней русской интеллигенции было разноречивым. Жуковский назвал Кюстина собакой, однако не смог не признать того, что большая часть написанного соответствует действительности.
Если русские печатные отзывы на книгу Кюстина были, по понятным причинам, выдержаны только во враждебных тонах, то приватная реакция на «Россию в 1839 ГОДУ» оказалась весьма разнообразна: от решительного отрицания за иностранцем, да вдобавок человеком сомнительной репутации, права критиковать Россию, пусть даже она эту критику в какой-то мере заслуживает (согласно «формуле», выведенной по другому поводу Пушкиным: «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство»), до признания, что Кюстин, сделав ошибки в подробностях, изобразил «сущность русского быта справедливо и точно» (Н. И. Тургенев), «раздражил нашу мертвечину» и тем «заслужил народную благодарность» (А. И. Тургенев).
Книга Кюстина затрагивает столько больных мест в национальном самолюбии, что восприятие ее многими людьми (как правило, полного текста «России в 1839 году» не читавшими и судящими о ней по нескольким эффектным цитатам) до сих пор отличается горячностью, какую вызывает обычно только самая злободневная публицистика: на Кюстина обижаются, его бранят, клеймят за «русофобию» и проч. Меж тем Кюстин не был ни столь прямолинеен, ни столь агрессивен. Формула, мимоходом выведенная московским почтдиректором А.Я. Булгаковым: «И черт его знает, какое его истинное заключение, то мы первый народ в мире, то мы самый гнуснейший!» — замечательно охватывает весь спектр кюстиновских впечатлений от России. Тот, кто хочет взращивать за счет Кюстина собственный комплекс национальной неполноценности, волен читать его книгу как пасквиль и доказывать автору прошлого столетия, что он неправ. Но, как представляется, разумнее наконец прочесть эту книгу как исторический документ, как свидетельство умного и тонкого (хотя порой вызывающе пристрастного) человека о чужой стране, увиденной в течение двух летних месяцев 1839 года.
Тонкий наблюдатель, Кюстин ярко отметил отрицательные явления русской жизни, дал удачные характеристики многим деятелям того времени, проанализировал историческую судьбу государства и представил в своей книге множество оправдавшихся прогнозов о будущем страны и её взаимоотношениях с европейскими державами. Во Франции главная книга Кюстина считается не столько «обличительным» памфлетом на конкретный режим, сколько глубокой социально-философской работой о государственном строе — в одном ряду с книгой Токвиля «О демократии в Америке».
Русский историк В. В. Нечаев усматривал в описании Астольфом де Кюстином нравов и судьбы России — «параллель со знаменитыми письмами Чаадаева», а самого автора характеризовал однозначно: «Добросовестность Кюстина, конечно, стоит вне всяких сомнений.»
Русские издания «La Russie en 1839»
И в царской, и в советской России с полным текстом книги Кюстина русский читатель мог ознакомиться только по французским оригиналам, нелегально ввезенным в страну. Несколько отрывков из записок Кюстина (неполные описания почтового тракта Петербург-Москва, Нижегородской ярмарки и др.) были переведены в «Русской старине» (1890—1891). После революции 1905 года и ослабления цензуры московскому историку В. В. Нечаеву удалось в 1910 году издать за свой счёт краткий пересказ труда маркиза под названием: «ЗАПИСКИ О РОССИИ французского путешественника Маркиза де КЮСТИНА, изложенные и прокомментированные В. НЕЧАЕВЫМ»
В СССР почти в 3 раза сокращённый текст, в котором практически остались только выпады в адрес Николая I и русского высшего света, с грубыми неточностями в переводе под названием «Николаевская Россия» был издан в 1930 году издательством политкаторжан. В предисловии разъяснялось, что купюры вызваны тем, что якобы «в книге Кюстина заключено много излишних семейных и автобиографических подробностей, чрезвычайно ча́сты повторения, встречаются обширные и не всегда идущие к делу исторические экскурсы, и … книга Кюстина перегружена философскими размышлениями»).
Первый полный перевод на русский язык обоих томов под авторским названием «Россия в 1839 году», с обширными комментариями В. Мильчиной и А. Осповата, разъясняющими культурно-исторические, литературные и политические реалии, был издан в 1996 году издательством им. Сабашниковых. Также этот перевод был переиздан в 2000, 2003, 2006 и 2008 годах, в 2009 вышла аудиокнига.
Сравнение полного перевода с изданием 1930 года показывает, что из оригинального текста были выброшены все приводимые автором иллюстрации генерального тезиса его книги — о пагубности режима единоличной власти и чрезмерной централизации бюрократического аппарата для управления столь обширной территорией, как Россия. Не вошли в издание политкаторжан и прогнозы Кюстина (если не изменится образ правления) — о неизбежности грядущей революции и о её движущих силах. Не нашлось места и его соображениям о геополитической роли России, которую она, по мнению автора, могла бы играть в будущем, не входя в конфликты с мировыми державами. Также были пропущены почти все наблюдения автора о рабском положении и нищенском существовании большинства народа России, и все его многочисленные возмущения по поводу варварских, по мнению автора, планов Николая I о сносе исторических памятников и, на их месте, — уродливому новому строительству в Санкт-Петербурге и особенно — в Москве. И, что совсем уж необъяснимо для издательства бывших политкаторжан, так пострадавших при самодержавии: от пространных и прочувствованных описаний Астольфом де Кюстином бедствий сосланных декабристов и страданий их семей, жестокостей царских тюремщиков и возмутительных порядках, царящих в российской полиции, в их переводе было оставлено только несколько абзацев.
Вот лишь некоторые цитаты из книги:
«Чем больше я узнаю Россию, тем больше понимаю, отчего император запрещает русским путешествовать и затрудняет иностранцам доступ в Россию. Российские порядки не выдержали бы и двадцати лет свободных отношений между Россией и Западной Европой. Не верьте хвастливым речам русских: они принимают богатство за элегантность, роскошь — за светскость, страх и благочиние — за основания общества. По их понятиям, быть цивилизованным — значит быть покорным; они забывают, что дикари иной раз отличаются кротостью нрава, а солдаты — жестокостью; несмотря на все их старания казаться прекрасно воспитанными, несмотря на получаемое ими поверхностное образование и их раннюю и глубокую развращенность, несмотря на их превосходную практическую сметку, русские еще не могут считаться людьми цивилизованными. Это татары в военном строю — и не более».
. задаюсь вопросом, характер ли народа создал самодержавие, или же самодержавие создало русский характер, и, подобно немецкому дипломату, не могу отыскать ответа.
Здесь народ и правительство едины; даже ради того, чтобы воскресить погибших, русские не отреклись бы от чудес, свершенных по воле их правителя, — чудес, свидетелями, соучастниками и жертвами которых они являются. Меня же более всего удивляет не то, что человек, с детства приученный поклоняться самому себе, человек, которого шестьдесят миллионов людей или полулюдей именуют всемогущим, замышляет и доводит до конца подобные предприятия, но то, что среди голосов, повествующих об этих деяниях к вящей славе этого человека, не находится ни одного, который бы выбился из общего хора и вступился за несчастных, заплативших жизнью за самодержавные чудеса. Обо всех русских, какое бы положение они ни занимали, можно сказать, что они упиваются своим рабством.
Россия — это лагерная дисциплина вместо государственного устройства, это осадное положение, возведенное в ранг нормального состояния общества.
Страна эта, говоря по правде, отлично подходит для всякого рода надувательств; рабы есть и в других странах, но чтобы найти столько рабовпридворных, надо побывать в России. Не знаешь, чему дивиться больше, — то ли безрассудству, то ли лицемерию, которые царят в этой империи; Россией по-прежнему правят с помощью скрытности и притворства… В этой стране признать тиранию уже было бы прогрессом.
Пусть даже Россия не пойдет дальше дипломатических притязаний и не отважится на военные действия, все равно ее владычество представляется мне одной из опаснейших вещей в мире. Никто не понимает той роли, какая суждена этому государству среди европейских стран: в согласии со своим устройством оно будет олицетворять порядок, но в согласии с характером своих подданных под предлогом борьбы с анархией начнет насаждать тиранию
Россия — нация немых; какой-то чародей превратил шестьдесят миллионов человек в механических кукол, и теперь для того, чтобы воскреснуть и снова начать жить, они ожидают мановения волшебной палочки другого чародея.
После нашествия монголов славяне, до того один из свободнейших народов мира, попали в рабство сначала к завоевателям, а затем к своим собственным князьям. Тогда рабство сделалось не только реальностью, но и основополагающим законом общества. Оно извратило человеческое слово до такой степени, что русские стали видеть в нем всего лишь уловку; правительство наше живет обманом, ибо правда страшит тирана не меньше, чем раба. Поэтому, как ни мало говорят русские, они всегда говорят больше, чем требуется, ибо в России всякая речь есть выражение религиозного или политического лицемерия.
Обилие ненужных предосторожностей дает работу массе мелких чиновников; каждый из них выполняет свои обязанности с видом педантическим, строгим и важным, призванным внушать уважение к бессмысленнейшему из занятий; он не удостаивает вас ни единым словом, но на лице его вы читаете: «Дайте мне дорогу, я — составная часть огромной государственной машины». Эта составная часть, действующая не по своей воле, подобна винтику часового механизма — и вот что в России именуют человеком!
обилие предосторожностей, которые здесь почитают необходимыми, но без которых прекрасно обходятся во всех других странах, показывало мне, что я стою перед входом в империю страха, а страх заразителен, как и грусть: итак, я боялся и грустил… из вежливости… чтобы не слишком отличаться от других.
Этот народ, лишенный досуга и собственной воли, — не что иное, как скопище тел без душ; невозможно без трепета думать о том, что на столь огромное число рук и ног приходится одна-единственная голова. Деспотизм — смесь нетерпения и лени; будь правительство чуть более кротко, а народ чуть более деятелен, можно было бы достичь тех же результатов менее дорогой ценой, но что сталось бы тогда с тиранией. люди увидели бы, что она бесполезна. Тирания — мнимая болезнь народов; тиран, переодетый врачом, внушает им, что цивилизованный человек никогда не бывает здоров и что чем сильнее грозящая ему опасность, тем решительнее следует приняться за лечение: так под предлогом борьбы со злом тиран лишь усугубляет его. Общественный порядок в России стоит слишком дорого, чтобы снискать мое восхищение. Если же вы упрекнете меня в том, что я путаю деспотизм и тиранию, я отвечу, что поступаю так нарочно. Деспотизм и тирания — столь близкие родственники, что почти никогда не упускают возможности заключить на горе людям тайный союз. При деспотическом правлении тиран остается у власти долгие годы, ибо носит маску.
Мы, жители Запада, видим в государственном преступнике, заключенном в петербургскую крепость, лишь невинную жертву деспотизма, русские же видят в нем отверженного. Вот до чего доводит политическое идолопоклонство. Россия — страна, где беда покрывает незаслуженным позором всех, кого постигает.
Притворное смирение кажется мне величайшей гнусностью, до какой может опуститься нация рабов; бунт, отчаяние были бы, конечно, более страшны, но менее подлы; слабость, которая пала так низко, что не позволяет себе даже жалобного стона — этого утешения невольников; страх, изгоняемый страхом еще более сильным, — все это нравственные феномены, которые невозможно наблюдать
Я не упрекаю русских в том, что они таковы, каковы они есть, я осуждаю в них притязания казаться такими же, как мы. Пока они еще необразованны — но это состояние по крайней мере позволяет надеяться на лучшее; хуже другое: они постоянно снедаемы желанием подражать другим нациям, и подражают они точно как обезьяны, оглупляя предмет подражания. Видя все это, я говорю: эти люди разучились жить как дикари, но не научились жить как существа цивилизованные, и вспоминаю страшную фразу Вольтера или Дидро, забытую французами: «Русские сгнили, не успев созреть».
— Вы знаете Россию? — спросил я у него.
— Нет, сударь, но я знаю русских; они часто проезжают через Любек, и я сужу о стране по лицам ее жителей.
— Что же такое страшное прочли вы на их лицах, раз уговариваете меня не ездить к ним?
— Сударь, у них два выражения лица; я говорю не о слугах — у слуг лица всегда одинаковые, — но о господах: когда они едут в Европу, вид у них веселый, свободный, довольный; они похожи на вырвавшихся из загона лошадей, на птичек, которым отворили клетку; все — мужчины, женщины, молодые, старые — выглядят счастливыми, как школьники на каникулах; на обратном пути те же люди приезжают в Любек с вытянутыми, мрачными, мученическими лицами; они говорят мало, бросают отрывистые фразы; вид у них озабоченный. Я пришел к выводу, что страна, которую ее жители покидают с такой радостью и в которую возвращаются с такой неохотой, — дурная страна.