что было после учредительного собрания во франции
Учредительное собрание (1789—1791)
Учредительное собрание 1789 года (фр. Assemblée constituante de 1789 ) или Национальное учредительное собрание, также Национальная конституционная ассамблея (фр. Assemblée nationale constituante ) — первое учредительное собрание представителей французского народа, организованное депутатами французских генеральных штатов 17 июня 1789 года в начале Великой революции.
Содержание
Учреждение
Генеральные штаты 1789 года, которые были созваны 5 мая, зашли в тупик в своих обсуждениях на следующий день. Представители третьего сословия пытались создать орган, представляющий граждан Франции. Они с 11 мая собирались отдельно от первых двух классов, образовав так называемые «коммуны». 12 июня коммуны предложил другим сословиям присоединиться к ним. Большая часть второго сословия так и сделала, но почти всё дворянство отказалось. 17 июня созданные коммуны объявили себя Национальным собранием в результате итогов голосования: за — 490, против — 90. Второе сословие вступило в новое собрание за два следующих дня.
После попыток Людовика XVI и первого сословия не позволить представителям народа устраивать заседания новому собранию, слушания пришлось перенести 20 июня в королевский зал для игры в мяч. Собравшись, они принесли знаменитую «клятву в зале для игры в мяч», пообещав не прекращать работать, пока Франция не получит конституцию. После неудачных попыток разогнать ассамблею силой Людовик XVI был вынужден 27 июня признать её законной. Парламент изменил своё название на Национальное учредительное собрание и стал функционировать как законодательный орган. Тем не менее, во многих источниках для законодательного органа этого периода используется его изначальное название — «Национальное собрание».
Самороспуск
Учредительное собрание самораспустилось на заседании 30 сентября 1791 года. На следующий день в силу вступила Конституция Франции 1791 года, на основе которой стало действовать Законодательное собрание.
Состав
После взятия Бастилии 14 июля 1789 года Национальная конституционная ассамблея фактически приняла на себя управление Францией. В неё входили следующие лица:
1. Консерваторы-противники революции, позже ставшие известными как «правые»:
2. «Роялисты-демократы» (позже известные как «конституционалисты» или «монархикалисты») в союзе с Жаком Неккером, склонные к организации устройства Франции на основе британской конституционной модели (Палата лордов и Палата общин):
3. «Национальная партия», в это время всё ещё относительно единая в поддержке революции и демократизации, представляющая в основном интересы среднего класса, но симпатизировавшая более широкому кругу простых людей. В ранний период её наиболее заметными лидерами были граф Мирабо, маркиз де Лафайет и Жан Сильвен Байи.
Лидерами левого крыла «национальной партии» были Антуан Барнав, Александр Ламет и Адриен Дюпор («триумвират»). Со временем их влияние на работу Ассамблеи стало определяющим; такая ситуация сохранялась вплоть до роспуска Национального собрания в 1791 году.
К этому списку следует добавить аббата Сийеса, одного из наиболее авторитетных законодателей, человека, которому за некоторое время удалось преодолеть разногласия между сторонниками конституционной монархии и демократической республики.
Что было после учредительного собрания во франции
В условиях жестокого финансового кризиса последний французский абсолютный монарх Людовик XVI Бурбон был вынужден созвать Генеральные штаты, впервые почти за 200 лет. Значительное количество мест в нем занимали представители третьего сословия (хотя голосование проводилось еще, как и прежде, по сословиям), многие из них были юристами. 5 мая 1789 г. Генеральные штаты собрались в Версале, третье сословие сразу встало в оппозицию к королю, его представители (и примкнувшие к ним некоторые делегаты других сословий, включая Талейрана, Мирабо и др.) провозгласили себя Национальным собранием, потребовав принятия Конституции Франции. Национальное собрание стало Учредительным. 14 июля 1789 г. в результате народного бунта в Париже штурмом была взята Бастилия, политическая тюрьма, абсолютная монархия во Франции была свергнута, началась Великая французская буржуазная революция.
· перестал выражать общенациональные интересы;
· защищал средневековые сословные привилегии;
· защищал исключительные права дворянства на землю;
· поддерживал цеховой строй;
· установил торговые монополии и др.
3. Якобинский период (1793-1794). 31 мая-2 июня 1793 г. власть перешла от жирондистов к якобинцам, устанавливается якобинская диктатура, республика была укреплена. Разработанная якобинцами Конституция Франции так и не была введена в действие.
4. Термидорианский период (1794-1795). В июле 1794 г. в результате термидорианского переворота якобинцы были свергнуты, а их лидеры казнены. Во французской революции обозначился консервативный поворот.
4. Декларация прав человека и гражданина
Ст. 1 Декларации заявляла: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах». В качестве естественных и неотъемлемых прав в ст. 2 провозглашались:
Свобода определялась как возможность делать все, что не причиняет вреда другому (ст. 4). Статьи 7, 9, 10 и 11 утверждали свободу личности, свободу совести, вероисповедания, слова и печати. Ст. 9 провозглашала принцип презумпции невиновности: обвиняемые, в том числе и задержанные, считаются невиновными, пока их виновность не будет доказана в установленном законом порядке. Идея о суверенитете была закреплена ст. 3. Она служила обоснованием принципа народного представительства. Ст. 6 декларировала право всех граждан лично или через своих представителей участвовать в образовании закона, который объявлялся выражением общей воли. Статьи 13 и 14 устанавливали порядок, размеры налогов, а также продолжительность их взимания.
Ст. 15 провозглашала право граждан требовать отчета от каждого должностного лица по вверенной ему части управления. Ст. 17, последняя, объявляла право на собственность неприкосновенным и священным.
Одновременно с составлением Декларации Учредительное собрание приступило к выработке конституции.
Конституцией утверждались основные принципы, определяющие статус высшего органа законодательной власти, короля, правительства, суда, избирательной системы.
Конституция устанавливала государственный строй, основанный на принципах разделения властей, ограничения монархии, утверждения национального суверенитета и представительного правления. Она была утверждена 3 сентября 1791 г., а через несколько дней король присягнул на верность Конституции.
От Генеральных штатов к Национальному собранию
Вероника Никитенко
Французская революция XVIII века уникальна тем, что ее опыт востребован и актуален вот уже более двух столетий. Она — точка отсчета и матрица для всех последующих революций, участники которых равнялись на нее, подражая ей или пытаясь ее превзойти. Неудивительно, что и в наши дни историки и социологи видят в ней идеальную модель для изучения динамики революций в целом и выявления их общих закономерностей, обращаются к ее опыту вновь и вновь, пытаясь понять, как происходят и как развиваются революции. Жившие два с лишним века тому назад люди в напудренных париках и камзолах были не так далеки от нас, как это может показаться на первый взгляд…
Французская революция
Дмитрий Бовыкин, Александр Чудинов
Издательство Альпина нон-фикшн, 2020
Граф де Мирабо / Гравюра с портрета кисти Ж. Бозе
Впрочем, внутри самих Генеральных штатов также имелось политически активное меньшинство. «Патриотическая партия» приняла в выборах самое деятельное участие. Комитет тридцати и аналогичные ассоциации в провинции энергично помогали своим единомышленникам, издавали памфлеты в их поддержку, разрабатывали образцы наказов, принимавшихся затем на собраниях избирателей. В результате практически все ведущие деятели антиправительственной оппозиции получили депутатские мандаты.
Ни одна из сторон не хотела уступать, и споры по сугубо техническому, казалось бы, вопросу — как именно проверять полномочия депутатов — растянулись более чем на месяц
Вот тут бы и сказать свое веское слово главе государства, чтобы немедленно, раз и навсегда разрешить спор, но Людовик XVI не умел ставить государственные интересы выше личных чувств, как делали по-настоящему великие монархи. Так, его теща, императрица Мария-Терезия, рожая будущую королеву Франции Марию-Антуанетту, продолжала работать с документами даже после начала схваток и прервалась лишь на полчаса, чтобы произвести дочь на свет. Людовик XVI был бесконечно далек от подобного самоотречения и не умел отвлекаться от семейных забот ради государственных проблем. После открытия Генеральных штатов он пустил все дела на самотек и занимался только своим старшим сыном, безнадежно больным и угасавшим буквально на глазах. Когда 4 июня ребенок умер, Людовик и вовсе впал в глубокую депрессию. Его не интересовал разгоравшийся в Генеральных штатах конфликт между сословиями, а тот между тем приобретал все большую остроту.
Невмешательство короля и бескомпромиссная позиция привилегированных сословий привели к тому, что среди депутатов от третьего сословия возобладала точка зрения бретонцев. Большое значение имело и то, что радикально настроенные депутаты из Бретани были хорошо организованы. Прибыв в Версаль, они еще за неделю до начала работы Генеральных штатов создали Бретонский клуб, на заседаниях которого договаривались о своих дальнейших действиях и согласовывали их с теми депутатами, которые пользовались наибольшим влиянием среди представителей третьего сословия. В первые недели заседаний таковыми стали люди, уже проявившие себя в период Предреволюции: адвокаты из Гренобля Мунье и Барнав, аббат Сийес и, конечно же, граф Мирабо, который, благодаря своему мощному голосу и выдающемуся ораторскому дару, задавал тон дискуссиям.
Основную массу депутатов третьего сословия составляли люди, не чуждые идеям Просвещения, критически относившиеся к отдельным аспектам Старого порядка и выражавшие эмоциональную поддержку переменам, не вникая глубоко в суть политических проблем.
Большинство из них охотно шло за теми лидерами, которые от имени «патриотической партии» определяли практическую повестку дня. Механизм манипулирования аморфной депутатской массой описал в своих мемуарах видный деятель Революции аббат Анри Жан-Батист Грегуар, рассказывая о заседании Бретонского клуба накануне одного из важных голосований: «“Каким образом, — спросил кто-то, — желание 12–15 лиц может определить поведение двенадцати сотен депутатов?» Ему ответили, что безличные обороты обладают магической силой. Мы скажем: «Вот что должен сделать двор, а среди патриотов уже условлено принять такие-то меры»… Условлено может предполагать и четыреста человек, и десять. Уловка удалась”. Перед каждым из решающих заседаний лидеры третьего сословия проводили подобную «сверку часов», определяя цели, к которым необходимо вести пассивное большинство, абстрактно желавшее перемен.
10 июня депутаты третьего сословия заявили, что поскольку они представляют всю нацию, то готовы начать проверку полномочий самостоятельно. День спустя к ним присоединились трое священников, а потом и еще полтора десятка. Приходские кюре обычно являлись выходцами из третьего сословия, хорошо знали нужды рядовых прихожан и были достаточно восприимчивыми к оппозиционным настроениям.
Решение объявить о создании Национального собрания принималось прежде всего из тактических соображений — чтобы оказать давление на депутатов первых двух сословий
Однако оно неожиданно для самих инициаторов этого шага вызвало гораздо более серьезные последствия, нежели изначально предполагалось. Провозглашение нации носителем верховного суверенитета подорвало правовые основы абсолютной монархии, где высшей властью — суверенитетом — мог обладать только король.
Появление Учредительного собрания
Первое время после провозглашения Национального собрания казалось, что третье сословие добилось именно той цели, ради которой и предпринимались столь решительные действия. Не желая противопоставлять себя нации в лице новообразованного Собрания, большинство депутатов от духовенства решили присоединиться к нему. Того же потребовали в своей палате и либерально настроенные дворяне, составлявшие примерно треть представителей второго сословия. Однако большинство дворян и верхушка духовенства не хотели уступать и обратились к королю с просьбой вмешаться и разрешить спор. Людовик XVI, подавленный смертью сына, вяло согласился. Однако те меры, на которые удалось его подвигнуть, не только не исправили ситуацию, но и невольно способствовали дальнейшей эскалации событий.
Клятва в зале для игры в мяч / Рисунок Ж.Л. Давида
В момент открытия Генеральных штатов такую программу преобразований, скорее всего, встретили бы на ура, а установление королем традиционного порядка голосования едва ли столкнулось бы с серьезным сопротивлением тогда еще разрозненных и почти не знакомых друг с другом представителей третьего сословия. Однако теперь, когда последние за полтора месяца дебатов достаточно хорошо узнали друг друга, обрели лидеров и успели оценить эффективность поддержки со стороны трибун, одного лишь брошенного мимоходом королевского распоряжения было явно недостаточно для того, чтобы самопровозглашенное Национальное собрание безропотно ему подчинилось. Поэтому после ухода Людовика XVI депутаты третьего сословия просто проигнорировали его приказ.
Столкнувшись с актом открытого неповиновения, монарх был обязан предпринять какие-то решительные действия, дабы показать, что произнесенные им слова не пустой звук. Но Людовик XVI вновь погрузился в апатию и не ответил на брошенный ему вызов, тем самым по умолчанию приняв свое поражение. Власть, как вода, утекала у него сквозь пальцы. На другой день к третьему сословию присоединилось духовенство, затем — либеральные дворяне с герцогом Орлеанским во главе. И, наконец, Людовик XVI сам попросил оставшихся ему верными депутатов последовать за остальными.
Вобрав в себя весь депутатский корпус Генеральных штатов, Национальное собрание 9 июля объявило себя Учредительным, то есть учреждающим конституцию
Бунт 14 июля
И все же, в отличие от монарха, его окружение так легко сдаваться не собиралось: оно предприняло новую попытку подтолкнуть короля к решительным действиям, чтобы переломить неуклонно ухудшавшуюся ситуацию. 11 июля под нажимом королевы и своих братьев Людовик XVI уволил Неккера как виновника всех проблем, возникших после созыва Генеральных штатов.
У городских низов имелся собственный повод для недовольства. Зерно, собранное в предыдущем, и так весьма неблагоприятном, году, подходило к концу и цены на хлеб в преддверии нового урожая неуклонно росли. В те дни юный русский граф Павел Строганов писал отцу из Парижа: «Мы здесь имеем весьма дождливое время, что заставляет опасаться великого голода, который уже причинил во многих городах бунты. Теперь в Париже премножество войск собраны, чтобы от возмущения удерживать народ, который везде ужасно беден».
Однако отправка Безанвалем в центр Парижа немецкой кавалерии без четкой постановки задачи, а только в качестве демонстрации силы, оказалась далеко не лучшей идеей и лишь привела публику в раздражение, которое выплеснулось на ничем еще не успевших провиниться солдат. С террасы сада Тюильри их принялись оскорблять и забрасывать различными предметами. Командовавший полком принц Ламбеск, утратив терпение, приказал подчиненным разогнать толпу в Тюильри, нанося саблями удары плашмя. Приказ был выполнен, в результате чего несколько человек оказались помяты, в том числе почтенный старик, оказавшийся на пути коня самого Ламбеска. Молва, однако, тут же объявила, что принц лично зарубил саблей несчастного. К вечеру Безанвалю пришлось отозвать с площади Людовика XV немецкую кавалерию, которую к тому времени стали обстреливать еще и солдаты французской гвардии, покинувшие свои казармы.
Милиция нуждалась в оружии, и вечером делегация Постоянного комитета посетила Дом инвалидов, попросив коменданта замка — а им был маркиз де Сомбрей — выдать ружья и пушки. Старый служака, участвовавший еще мальчишкой в войне за Австрийское наследство, ответил именно так, как ответил бы на его месте любой кадровый офицер любой армии — отказал.
Взятие Бастилии / Раскрашенная гравюра XVIII в.
Начался так называемый штурм Бастилии, выражавшийся в беспорядочном обстреле ее каменных стен из ружей. Только с прибытием солдат французской гвардии и пяти пушек из Дома инвалидов действия повстанцев приобрели более или менее организованный характер.
В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, революция конца 18 в., ликвидировавшая «старый порядок».
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ
Предпосылки. 1787–1789.
Великую французскую революцию с достаточным основанием можно рассматривать как начало современной эпохи. Вместе с тем революция во Франции сама явилась частью широкого движения, начавшегося еще до 1789 и затронувшего многие страны Европы, а также Северную Америку.
«Старый порядок» («ancien régime») был недемократическим по самой своей сути. Обладавшие особыми привилегиями два первых сословия – дворянство и духовенство – укрепляли свои позиции, опираясь на систему разного рода государственных институтов. Правление монарха опиралось на эти привилегированные сословия. «Абсолютные» монархи могли осуществлять только такую политику и проводить только такие реформы, которые укрепляли власть этих сословий.
К 1770-м годам аристократия почувствовала давление сразу с двух сторон. С одной стороны, на ее права посягали «просвещенные» монархи-реформаторы (во Франции, Швеции и Австрии); с другой стороны, третье, непривилегированное, сословие стремилось ликвидировать или хотя бы урезать привилегии аристократов и духовенства. К 1789 во Франции усиление позиций короля вызвало реакцию со стороны первых сословий, которые смогли свести на нет попытку монарха реформировать систему управления и укрепить финансы.
Во Франции устои старого режима расшатывали не только конфликты между аристократией и королевскими министрами, но также экономические и идеологические факторы. С 1730-х годов в стране происходил постоянный рост цен, вызванный обесцениванием нараставшей массы металлических денег и расширением льгот по кредитам – при отсутствии роста производства. Инфляция больнее всего ударяла по бедным слоям населения.
В то же время часть представителей всех трех сословий находилась под влиянием просветительских идей. Известные писатели Вольтер, Монтескье, Дидро, Руссо предлагали ввести во Франции английскую конституцию и систему судопроизводства, в которых они усматривали гарантии индивидуальных свобод и эффективного правительства. Успех Войны на независимость США вдохнул в решительно настроенных французов новые надежды.
Созыв Генеральных штатов.
Перед созванными 5 мая 1789 Генеральными штатами стояла задача разрешения экономических, социальных и политических проблем, стоявших перед Францией в конце 18 в. Король надеялся достичь согласия по новой системе налогообложения и избежать финансового краха. Аристократия стремилась использовать Генеральные штаты для блокирования любых реформ. Третье сословие приветствовало созыв Генеральных штатов, усматривая возможность изложить на их заседаниях свои требования реформ.
Подготовка к революции, в ходе которой ширились дискуссии об общих принципах правления и необходимости конституции, продолжалась 10 месяцев. Повсеместно составлялись списки, так называемые наказы. Благодаря временному ослаблению цензуры страна была наводнена памфлетами. Было принято решение предоставить третьему сословию равное с двумя другими сословиями количество мест в Генеральных штатах. Однако вопрос о том, должны ли сословия голосовать отдельно или вместе с другими сословиями, не был решен, равно как оставался открытым вопрос о характере их властных полномочий. Весной 1789 состоялись выборы по всем трем сословиям на основе всеобщего избирательного права для мужчин. В итоге был избран 1201 депутат, из которых 610 представляли третье сословие. 5 мая 1789 в Версале король официально открыл первое заседание Генеральных штатов.
Первые признаки революции.
Генеральные штаты, не получившие каких-либо четких указаний со стороны короля и его министров, увязли в спорах о процедуре. Накаленные политическими дебатами, происходившими в стране, различные группы занимали непримиримые позиции по принципиальным вопросам. К концу мая второе и третье сословия (дворянство и буржуазия) полностью разошлись во мнениях, а первое (духовенство) раскололось и стремилось выиграть время. В период между 10 и 17 июня третье сословие взяло инициативу в свои руки и объявило себя Национальным собранием. Тем самым оно утвердило свое право представлять всю нацию и потребовало полномочий для пересмотра конституции. Поступая таким образом, оно пренебрегало авторитетом короля и требованиями двух других сословий. Национальное собрание постановило, что в случае его роспуска будет отменена временно одобренная система налогообложения. 19 июня духовенство незначительным большинством проголосовало за то, чтобы присоединиться к третьему сословию. К ним примкнули также и группы либерально мыслящих дворян.
Встревоженное правительство решило перехватить инициативу и 20 июня попыталось изгнать членов Национального собрания из зала заседаний. Тогда собравшиеся в расположенном неподалеку зале для игры в мяч делегаты дали клятву не расходиться до тех пор, пока не будет введена в действие новая конституция. 9 июля Национальное собрание провозгласило себя Учредительным собранием. Стягивание королевских войск к Парижу вызвало брожение среди населения. В первой половине июля в столице начались волнения и беспорядки. Для защиты жизни и собственности граждан муниципальными властями была создана Национальная гвардия.
11 июля со своего поста был смещен министр-реформатор банкир Жак Неккер. После падения Бастилии король пошел на уступки, вернув Неккера и отведя от Парижа войска. Либеральный аристократ маркиз де Лафайет, герой Войны за независимость США, был избран командиром формировавшейся новой Национальной гвардии, состоявшей из представителей средних слоев. Был принят новый государственный трехцветный флаг, сочетавший традиционные красный и голубой цвета Парижа с белым цветом династии Бурбонов. Муниципалитет Парижа, подобно муниципалитетам многих других городов Франции, был преобразован в Коммуну – фактически независимое революционное правительство, признававшее лишь власть Национального собрания. Последнее взяло на себя ответственность за формирование нового правительства и принятие новой конституции.
4 августа аристократия и духовенство отказались от своих прав и привилегий. К 26 августа Национальное собрание утвердило Декларацию прав человека и гражданина, в которой провозглашались свобода личности, совести, слова, право на собственность и сопротивление угнетению. Подчеркивалось, что суверенитет принадлежит всей нации, а закон должен быть проявлением общей воли. Все граждане должны быть равны перед законом, обладать одинаковыми правами при занятии общественных должностей, а также равными обязательствами по уплате налогов. Декларация «подписывала» смертный приговор старому режиму.
Людовик XVI тянул с одобрением августовских декретов, отменявших церковную десятину и большинство феодальных сборов. 15 сентября Учредительное собрание потребовало от короля утвердить декреты. В ответ он начал стягивать войска к Версалю, где заседало собрание. Это оказало возбуждающее действие на горожан, усмотревших в действиях короля угрозу контрреволюции. Условия жизни в столице ухудшались, уменьшались запасы продовольствия, многие остались без работы. Парижская коммуна, настроения которой выражала популярная пресса, настраивала столицу на борьбу против короля. 5 октября сотни женщин прошли пешком под дождем от Парижа до Версаля, требуя хлеба, отвода войск и переезда короля в Париж. Людовика XVI заставили санкционировать августовские декреты и Декларацию прав человека и гражданина. На следующий день королевское семейство, ставшее фактически заложником злорадствующей толпы, под эскортом Национальной гвардии переехало в Париж. 10 дней спустя за ним последовало и Учредительное собрание.
Положение в октябре 1789.
К концу октября 1789 фигуры на шахматном поле революции передвинулись на новые позиции, что было вызвано как предшествующими изменениями, так и случайными обстоятельствами. С властью привилегированных сословий было покончено. Значительно увеличилась эмиграция представителей высшей аристократии. Церковь – за исключением части высшего духовенства – связала свою судьбу с либеральными преобразованиями. В Учредительном собрании преобладали либеральные и конституционные реформаторы, вступившие в конфронтацию с королем (теперь они могли считать себя голосом нации).
В этот период многое зависело от лиц, находившихся у власти. Людовик XVI, благонамеренный, но нерешительный и слабовольный король, потерял инициативу и уже не владел ситуацией. Королева Мария Антуанетта – «австриячка» – была непопулярна из-за своей расточительности и связей с другими королевскими дворами Европы. Графа де Мирабо – единственного из умеренных, обладавшего способностями государственного деятеля, – Собрание подозревало в поддержке двора. Лафайету верили куда больше, чем Мирабо, однако он не имел ясного представления о характере сил, которые были вовлечены в борьбу. Пресса, освободившаяся от цензуры и получившая значительное влияние, в основном перешла в руки крайних радикалов. Некоторые из них, например Марат, издававший газету «Друг народа» («Ami du Peuple»), оказывали энергичное воздействие на общественное мнение. Уличные ораторы и агитаторы на Пале-Рояль своими речами возбуждали толпу. Взятые в совокупности, эти элементы составляли гремучую смесь.
КОНСТИТУЦИОННАЯ МОНАРХИЯ
Работа Учредительного собрания.
Эксперимент с конституционной монархией, начавшийся в октябре, породил ряд проблем. Королевские министры не являлись депутатами Учредительного собрания. Людовик XVI был лишен права переносить заседания или распускать собрание, не обладал он и правом законодательной инициативы. Король мог откладывать принятие законов, но не имел права вето. Законодательный орган мог действовать независимо от исполнительной власти и намеревался использовать сложившуюся ситуацию.
Гражданское состояние духовенства.
Отношения между собранием и церковью вызвали следующий крупный кризис. До 1790 французская Римско-католическая церковь признавала изменения своих прав, статуса и финансовой базы в рамках государства. Но в 1790 собрание подготовило новый декрет о гражданском состоянии духовенства, фактически подчинивший церковь государству. Церковные должности следовало занимать по итогам народных выборов, а вновь избираемым епископам запрещалось признавать юрисдикцию папского престола. В ноябре 1790 от всего немонашествующего духовенства потребовали клятвы в верности государству. В течение 6 месяцев стало ясно, что по меньшей мере половина священников отказалась от принесения клятвы. Более того, папа отверг не только декрет о гражданском состоянии духовенства, но и другие социальные и политические реформы Собрания. К политическим разногласиям добавился религиозный раскол, в спор вступили церковь и государство. В мае 1791 был отозван папский нунций (посол), а в сентябре Собрание аннексировало Авиньон и Венессен – папские анклавы на французской территории.
Силы правопорядка находились в столь нервозном состоянии, что 17 июля Национальная гвардия открыла стрельбу по толпе на Марсовом поле в Париже. Эта «бойня» ослабила и дискредитировала партию умеренных конституционалистов в Собрании. В Учредительном собрании обострились расхождения между конституционалистами, стремившимися сохранить монархию и общественный порядок, и радикалами, ставившими целью свержение монархии и установление демократической республики. Последние укрепили свои позиции 27 августа, когда император Священной Римской империи и король Пруссии обнародовали Пильницкую декларацию. Хотя оба монарха воздерживались от вторжения и использовали в декларации достаточно осторожные формулировки, она была воспринята во Франции как призыв к совместной интервенции иностранных государств. Действительно, в ней ясно говорилось, что положение Людовика XVI – «забота всех суверенов Европы».
Конституция 1791.
Между тем новая конституция была принята 3 сентября 1791, а 14 сентября публично утверждена королем. Она предполагала создание нового Законодательного собрания. Право голоса предоставлялось ограниченному числу представителей средних слоев. Члены Собрания не имели права на переизбрание. Тем самым новое Законодательное собрание одним ударом отбрасывало накопленный политический и парламентский опыт и побуждало энергичных политических деятелей проявлять активность вне его стен – в Парижской коммуне и ее отделениях, а также в Якобинском клубе. Разделение исполнительной и законодательной власти создавало предпосылки тупиковой ситуации, так как мало кто верил, что король и его министры пойдут на сотрудничество с Собранием. Сама по себе Конституция 1791 не имела шансов на воплощение своих принципов в той общественно-политической ситуации, какая сложилась во Франции после бегства королевской семьи. Королева Мария Антуанетта после пленения стала исповедовать крайне реакционные взгляды, возобновила интриги с императором Австрии и не предпринимала попыток возвратить эмигрантов.
Европейские монархи были встревожены событиями во Франции. Император Леопольд Австрийский, занявший трон после Иосифа II в феврале 1790, а также Густав III Шведский прекратили войны, в которые они были втянуты. К началу 1791 только Екатерина Великая, российская императрица, продолжала войну с турками. Екатерина открыто заявила о своей поддержке короля и королевы Франции, но ее цель заключалась в том, чтобы вовлечь Австрию и Пруссию в войну с Францией и обеспечить России свободу рук для продолжения войны с Османской империей.
Самый глубокий отклик на события во Франции появился в 1790 в Англии – в книге Э.Бёрка Размышления о революции во Франции. В течение нескольких последующих лет эту книгу читали по всей Европе. Доктрине естественных прав человека Бёрк противопоставил мудрость веков, проектам радикального переустройства – предупреждение о дорогой цене революционных изменений. Он предсказывал гражданскую войну, анархию и деспотизм и первым обратил внимание на начавшийся масштабный конфликт идеологий. Этот нараставший конфликт перевел национальную революцию в общеевропейскую войну.
Законодательное собрание.
Новая конституция породила неразрешимые противоречия, прежде всего между королем и Собранием, поскольку министры не пользовались доверием ни первого, ни второго и к тому же были лишены права заседать в Законодательном собрании. Кроме того, обострились противоречия между соперничавшими политическими силами, так как Парижская коммуна и политические клубы (например, якобинцы и кордельеры) стали выражать сомнение во властных полномочиях Собрания и центрального правительства. Наконец, Собрание стало ареной борьбы между враждующими политическими партиями – фельянами (умеренными конституционалистами), которые первыми пришли к власти, и бриссотинцами (радикальными последователями Ж.-П.Бриссо).
Ключевые министры – граф Луи де Нарбон (незаконнорожденный сын Людовика XV), а после него Шарль Дюмурье (бывший дипломат при Людовике XV) – проводили антиавстрийскую политику и рассматривали войну как средство сдерживания революции, а также восстановления порядка и монархии с опорой на армию. Проводя в жизнь подобную политику, Нарбон и Дюмурье все больше сближались с бриссотинцами, позже получившими название жирондистов, так как многие из их лидеров являлись выходцами из округа Жиронда.
В ноябре 1791, чтобы сбить волну эмиграции, которая негативно сказывалась на финансовой и коммерческой жизни Франции, а также армейской дисциплине, Собрание приняло декрет, обязавший эмигрантов возвратиться в страну к 1 января 1792 под угрозой конфискации имущества. Другой декрет от того же месяца требовал от духовенства принести новую присягу на верность нации, закону и королю. Всех священников, отказавшихся от этой новой политической клятвы, лишали денежного содержания и подвергали тюремному заключению. В декабре Людовик XVI наложил вето на оба декрета, что стало дальнейшим шагом к открытой конфронтации короны и радикалов. В марте 1792 король сместил Нарбона и министров-фельянов, которые были заменены бриссотинцами. Дюмурье стал министром иностранных дел. В это же время умер австрийский император Леопольд, и трон занял импульсивный Франц II. К власти по обе стороны границы пришли воинственно настроенные лидеры. 20 апреля 1792, после обмена нотами, которые впоследствии вылились в серию ультиматумов, Собрание объявило войну Австрии.
Война за пределами страны.
Французская армия оказалась слабо подготовленной к военным действиям, под ружьем находилось только около 130 тыс. недисциплинированных и плохо вооруженных солдат. Вскоре она потерпела несколько поражений, серьезные последствия которых немедленно сказались внутри страны. Максимильен Робеспьер – лидер крайнего якобинского крыла жирондистов – последовательно выступал против войны, считая, что сначала следует сокрушить контрреволюцию внутри страны, а затем уже бороться с ней за ее пределами. Теперь он предстал в роли мудрого народного вождя. Король и королева, вынужденные в ходе войны занимать открыто враждебные позиции по отношению к Австрии, ощущали нараставшую опасность. Расчеты партии войны восстановить престиж короля оказались полностью несостоятельными. Лидерство в Париже захватили радикалы.
Падение монархии.
13 июня 1792 король наложил вето на предшествующие декреты Собрания, уволил министров-бриссотинцев и вернул к власти фельянов. Этот шаг в сторону реакции спровоцировал ряд мятежей в Париже, где снова – как и в июле 1789 – наблюдался рост экономических трудностей. На 20 июля планировалось проведение народной демонстрации в честь годовщины клятвы в зале для игры в мяч. Народ передал Собранию петиции против смещения министров и королевского права вето. Затем толпа ворвалась в здание дворца Тюильри, заставила Людовика XVI надеть красный колпак свободы и предстать перед народом. Смелость короля вызвала к нему симпатию, и толпа мирно разошлась. Но эта передышка оказалась кратковременной.
9 августа произошел третий инцидент. Делегаты 48 секций Парижа сместили легальную муниципальную власть и учредили революционную Коммуну. Генеральный совет Коммуны в составе 288 членов ежедневно собирался и оказывал постоянное давление на принятие политических решений. Радикальные секции контролировали полицию и Национальную гвардию и стали соперничать с самим Законодательным собранием, которое к тому времени утратило контроль над ситуацией. 10 августа по приказу Коммуны парижане, поддержанные отрядами федератов, направились к Тюильри и открыли огонь, уничтожив ок. 600 швейцарских гвардейцев. Король и королева укрылись в здании Законодательного собрания, однако под контролем восставших находился уже весь город. Собрание сместило короля, назначило временное правительство и приняло решение о созыве Национального конвента на основе всеобщего избирательного права для мужчин. Королевская семья была заключена в крепость Тампль.
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
Конвент и война.
Выборы в Национальный конвент, состоявшиеся в конце августа – начале сентября, проходили в атмосфере сильного возбуждения, страха и насилия. После того как Лафайет 17 августа дезертировал, началась чистка армейского командования. В Париже арестовали многих подозреваемых, включая священников. Был создан революционный трибунал. 23 августа перед пруссаками без боя капитулировала пограничная крепость Лонгви, и слухи о предательстве привели народ в ярость. В департаментах Вандея и Бретань вспыхнули мятежи. 1 сентября поступили сообщения о скором падении Вердена, а на следующий день началась «сентябрьская резня» заключенных, продолжавшаяся до 7 сентября, в которой погибли ок. 1200 человек.
20 сентября впервые собрался Конвент. Первым его актом от 21 сентября стала ликвидация монархии. Со следующего дня, 22 сентября 1792, начал отсчет времени новый революционный календарь Французской республики. Большинство членов Конвента составляли жирондисты, наследники бывших бриссотинцев. Основными их противниками стали представители бывшего левого крыла – якобинцы во главе с Дантоном, Маратом и Робеспьером. Сначала лидеры жирондистов захватили все министерские посты и обеспечили себе мощную поддержку прессы и общественного мнения в провинции. Силы якобинцев концентрировались в Париже, где находился центр разветвленной организации Якобинского клуба. После того как экстремисты дискредитировали себя во время «сентябрьской резни», жирондисты укрепили свой авторитет, подтвердив его победой Дюмурье и Франсуа де Келлермана над пруссаками в битве при Вальми 20 сентября.
Однако в течение зимы 1792–1793 жирондисты утратили свои позиции, что открыло путь к власти Робеспьеру. Они погрязли в личных спорах, выступая в первую очередь (что оказалось для них гибельным) против Дантона, сумевшего добиться поддержки левых. Жирондисты стремились свергнуть Парижскую коммуну и лишить опоры якобинцев, выражавших интересы столицы, а не провинции. Они пытались спасти от суда короля. Однако Конвент фактически единогласно посчитал Людовика XVI виновным в предательстве и большинством в 70 голосов приговорил его к смертной казни. Король был казнен 21 января 1793 (Мария-Антуанетта была гильотинирована 16 октября 1793).
Жирондисты вовлекли Францию в войну почти со всей Европой. В ноябре 1792 Дюмурье одержал победу над австрийцами при Жемаппе и вторгся на территорию австрийских Нидерландов (совр. Бельгия). Французы открыли устье р. Шельды для кораблей всех стран, нарушив тем самым международные договоренности 1648 о том, что навигацию на Шельде должны контролировать исключительно голландцы. Это послужило сигналом к вторжению в Голландию Дюмурье, что вызвало враждебную реакцию англичан. 19 ноября жирондистское правительство пообещало «братскую помощь» всем народам, желавшим добиться свободы. Тем самым был брошен вызов всем европейским монархам. Одновременно Франция аннексировала Савойю, владение Сардинского короля. 31 января 1793 устами Дантона была провозглашена доктрина «естественных границ» Франции, подразумевавшая притязания на Альпы и на Рейнскую область. Вслед за этим последовал приказ Дюмурье оккупировать Голландию. 1 февраля Франция объявила войну Великобритании, открыв эпоху «всеобщей войны».
Национальная валюта Франции резко обесценилась вследствие падения стоимости ассигнатов и военных расходов. Военный министр Великобритании Уильям Питт Младший начал экономическую блокаду Франции. В Париже и других городах ощущалась нехватка самого необходимого, особенно продовольствия, что сопровождалось растущим недовольством народа. Ярую ненависть вызывали военные поставщики и спекулянты. В Вандее вновь разгорелся мятеж против военной мобилизации, который полыхал в течение всего лета. К марту 1793 в тылу обозначились все признаки кризиса. 18 и 21 марта войска Дюмурье потерпели поражение при Неервиндене и Лувене. Генерал подписал перемирие с австрийцами и пытался повернуть армию против Конвента, но после провала этих планов он и несколько человек из его штаба 5 апреля перешли на сторону противника.
Теперь Конвент был обязан принять меры, направленные на умиротворение провинций. В политическом плане была разработана новая якобинская конституция, задуманная в качестве модели демократических принципов и практики. В экономическом плане Конвент выступил в поддержку крестьян и отменил все сеньоральные и феодальные повинности без компенсации, а также разделил имения эмигрантов на небольшие земельные наделы, чтобы их могли покупать или арендовать даже бедные крестьяне. Он провел также раздел общинных земель. Новое земельное законодательство было призвано стать одним из сильнейших звеньев, связывавших крестьянство с революцией. С этого момента самую большую опасность для крестьян представляла реставрация, которая могла отнять их земли, и поэтому ни один из последующих режимов не пытался аннулировать данное решение. К середине 1793 старый социальный и экономический строй был ликвидирован: были отменены феодальные повинности, упразднены налоги, дворянство и духовенство были лишены власти и земель. В местных округах и сельских коммунах установилась новая административная система. Непрочной осталась лишь центральная власть, которая еще долгие годы подвергалась резким насильственным изменениям. Непосредственной причиной нестабильности послужил продолжавшийся кризис, спровоцированный войной.
Самого страшного выражения якобинская диктатура достигла в декрете 22 прериаля (10 июня 1794), который ускорял процедуры революционного трибунала, лишая обвиняемых права на защиту и превращая смертный приговор в единственное наказание для тех, кто был признан виновным. Одновременно достигла пика пропаганда культа Верховного Существа, выдвинутого Робеспьером в качестве альтернативы как христианству, так и атеизму эберистов. Тирания дошла до фантастических крайностей – и это привело к мятежу Конвента и перевороту 9 термидора (27 июля), который ликвидировал диктатуру. Робеспьера вместе с двумя его главными помощниками – Луи Сен-Жюстом и Жоржем Кутоном – казнили на следующий вечер. В течение нескольких дней были гильотинированы и 87 членов Коммуны.
Высшее оправдание террора – победа в войне – явилось и главной причиной его завершения. К весне 1794 французская республиканская армия насчитывала ок. 800 тыс. солдат и представляла собой крупнейшую и самую боеспособную армию в Европе. Благодаря этому она добилась превосходства над раздробленными войсками союзников, что стало ясно в июне 1794 в сражении при Флерюсе в испанских Нидерландах. В течение 6 месяцев революционные армии вновь оккупировали Нидерланды.
ТЕРМИДОРИАНСКИЙ КОНВЕНТ И ДИРЕКТОРИЯ. ИЮЛЬ 1794 – ДЕКАБРЬ 1799
Термидорианская реакция.
В последний год существования Конвента, избавившегося от якобинцев и роялистов, ключевые позиции в нем занимали умеренные республиканцы. Конвенту оказывали основательную поддержку крестьяне, довольные тем, что получили землю, армейские подрядчики и поставщики, деловые люди и спекулянты, торговавшие земельными владениями и нажившие на этом капитал. Его поддерживал также целый класс новых богачей, которые хотели избежать политических эксцессов. Социальная политика Конвента была направлена на обеспечение запросов указанных групп. Отмена ценового контроля привела к возобновлению инфляции и к новым бедствиям для рабочих и неимущих, утерявших своих вождей. Вспыхивали самостийные мятежи. Самым крупным из них стало восстание в столице в прериале (май 1795), поддержанное якобинцами. Мятежники воздвигли на улицах Парижа баррикады, захватили Конвент, тем самым ускорив его роспуск. Для подавления восстания в город (впервые после 1789) были введены войска. Мятеж был безжалостно подавлен, почти 10 тыс. его участников подверглись арестам, тюремному заключению или депортации, вожди закончили жизнь на гильотине.
Директория.
Укрепившие свою власть умеренные республиканцы и восстановившие свои позиции жирондисты разработали новую форму правления – Директорию. В ее основу легла так называемая конституция III года, которая официально утвердила Французскую республику, начавшую свое существование 28 октября 1795.
Директория опиралась на избирательное право, ограниченное имущественным цензом, и на непрямые выборы. Был утвержден принцип разделения властей между законодательной властью, представленной двумя собраниями (Советом пятисот и Советом старейшин), и исполнительной властью, возлагавшейся на Директорию из 5 человек (один из которых должен был ежегодно оставлять свой пост). Две трети новых законодателей избирались из членов Конвента. Неразрешимые противоречия, возникавшие в отношениях между законодательной и исполнительной властью, по-видимому, могли решаться только силой. Таким образом, с самого начала семена грядущих военных переворотов попали на благодатную почву. Новая система сохранялась в течение 4 лет. Ее прелюдией стал специально приуроченный к 5 октября мятеж роялистов, сметенный Бонапартом «залпом картечи». Нетрудно было предположить, что генерал покончит и с существующим режимом, прибегнув к таким же средствам силового давления, что и произошло в ходе «переворота 18 брюмера» (9 ноября 1799).
Четыре года Директории были временем правления коррупционного правительства внутри Франции и блестящих завоеваний за ее рубежами. Эти два фактора в их взаимодействии и определили судьбу страны. Необходимость продолжать войну теперь в меньшей степени диктовалась революционным идеализмом, а в большей – националистической агрессией. В договорах с Пруссией и Испанией, заключенных в 1795 в Базеле, Карно стремился удержать Францию практически в ее старых границах. Но агрессивная националистическая доктрина достижения «естественных границ» побуждала правительство претендовать на левый берег Рейна. Поскольку европейские государства не могли не реагировать на столь заметное расширение границ французской державы, война не прекращалась. Для Директории она становилась как экономической, так и политической константой, источником прибыли и средством утверждения престижа, необходимого для сохранения власти. Во внутренней политике Директория, представлявшая республиканское большинство среднего класса, в целях самосохранения должна была подавлять всякое сопротивление со стороны и левых, и правых, поскольку возвращение якобинства или роялизма угрожало ее власти.
Вследствие этого внутренняя политика Директории характеризовалась борьбой по этим двум направлениям. В 1796 был раскрыт «Заговор равных» – ультраякобинское и прокоммунистическое тайное общество во главе с Гракхом Бабефом. Его руководителей казнили. Суд над Бабефом и его соратниками создал новый республиканский миф, который спустя некоторое время приобрел большую притягательность среди приверженцев подпольных и тайных обществ в Европе. Заговорщики поддерживали идеи социальной и экономической революции – в противовес реакционной социальной политике Директории. В 1797 произошел переворот фрюктидора (4 сентября), когда на выборах одержали победу роялисты, и для аннулирования их результатов в 49 департаментах использовалась армия. Затем последовал переворот флореаля (11 мая 1798), в ходе которого в 37 департаментах произвольно отменялись результаты победы на выборах якобинцев. Вслед за ними состоялся переворот прериаля (18 июня 1799) – на выборах усилились обе крайние политические группы за счет центра, и в результате три члена Директории лишились власти.
Правление Директории было беспринципным и аморальным. Париж и другие крупные города заслужили репутацию рассадников распущенности и вульгарности. Впрочем, падение нравов не было всеобщим и повсеместным. Некоторые члены Директории, в первую очередь Карно, были деятельными и патриотически настроенными людьми. Но не они создавали репутацию Директории, а люди типа коррупционера и циника графа Барраса. В октябре 1795 он привлек молодого артиллерийского генерала Наполеона Бонапарта для подавления мятежа, а затем вознаградил его, отдав ему в жены свою бывшую любовницу Жозефину де Богарне. Однако Бонапарта куда более щедро поощрил Карно, поручив ему командование экспедицией в Италию, которая принесла ему полководческую славу.
Возвышение Бонапарта.
Стратегический замысел Карно в войне против Австрии предполагал концентрацию у Вены трех французских армий – двух двигавшихся с севера Альп, под командованием генералов Ж.Б.Журдана и Ж.-В.Моро, и одной из Италии, под командованием Бонапарта. Молодой корсиканец нанес поражение королю Сардинии, навязал условия мирного соглашения папе, разбил австрийцев в битве при Лоди (10 мая 1796) и 14 мая вошел в Милан. Журдан потерпел поражение, Моро был вынужден отступить. Австрийцы посылали против Бонапарта одну армию за другой. Все они по очереди были разгромлены. Захватив Венецию, Бонапарт превратил ее в предмет торга с австрийцами и в октябре 1797 заключил с Австрией мир в Кампо-Формио. Австрия передала Франции австрийские Нидерланды и по секретному пункту соглашения обещала уступить левый берег Рейна. Венеция оставалась за Австрией, которая признала созданную Францией в Ломбардии Цизальпинскую республику. После этого соглашения в состоянии войны с Францией оставалась одна Великобритания.
Тем временем Директория находилась в агонии из-за поражений на фронтах и нараставшего недовольства внутри страны. Против Франции была сформирована вторая антифранцузская коалиция, в которой Англии удалось привлечь в качестве союзника нейтральную до того времени Россию. К альянсу присоединились также Австрия, Неаполитанское королевство, Португалия и Османская империя. Австрийцы и русские вытеснили французов из Италии, а англичане высадились в Голландии. Однако в сентябре 1799 английские войска потерпели поражение близ Бергена, и им пришлось уйти из Голландии, а русские были разбиты у Цюриха. Грозная с виду комбинация Австрии и России распалась после того, как из коалиции вышла Россия.
В августе Бонапарт покинул Александрию, избежав встречи с караулившим его английским флотом, и высадился во Франции. Несмотря на огромные потери и поражение на Ближнем Востоке, Наполеон оказался единственным человеком, который сумел внушить к себе доверие в стране, где власть была близка к банкротству. В результате выборов в мае 1799 в состав Законодательного собрания вошло много активных противников Директории, что привело к ее реорганизации. Баррас, как всегда, остался, но теперь он объединился с аббатом Сиейесом. В июле Директория назначила министром полиции Жозефа Фуше. Бывший якобинец-террорист, коварный и неразборчивый в средствах, он начал преследования бывших соратников, побудившие якобинцев к активному сопротивлению. 28 фрюктидора (14 сентября) они предприняли попытку заставить Совет пятисот провозгласить лозунг «отечество в опасности» и создать комиссию в духе якобинских традиций. Этой инициативе помешал Люсьен Бонапарт, самый умный и образованный из всех братьев Наполеона, которому удалось отложить обсуждение данного вопроса.
16 октября Наполеон прибыл в Париж. Его повсюду встречали и приветствовали как героя и спасителя страны. Бонапарт стал символом революционных упований и славы, прототипом идеального республиканского солдата, гарантом общественного порядка и безопасности. 21 октября Совет пятисот, разделяя народный энтузиазм, избрал Люсьена Бонапарта своим председателем. Хитроумный Сиейес решил привлечь его к заговору, который он давно вынашивал с целью свержения режима и пересмотра конституции. Наполеон и Люсьен рассматривали Сиейеса как инструмент, с помощью которого можно было бы расчистить путь к власти.
Переворот 18 брюмера (9 ноября 1799), можно сказать, был «внутренним делом» Директории, так как двое ее членов (Сиейес и Роже Дюко) возглавили заговор, который поддержало большинство Совета старейшин и часть Совета пятисот. Совет старейшин проголосовал за то, чтобы перенести заседание обоих собраний в парижский пригород Сен-Клу, и возложил командование войсками на Бонапарта. По плану заговорщиков собрания, устрашенные войсками, вынуждены были бы проголосовать за пересмотр конституции и создание временного правительства. После этого власть получили бы три консула, которым предписывалось подготовить новую Конституцию и утвердить ее на плебисците.
Главная причина успеха переворота, радостно встреченного в Париже и на большей части территории страны, заключалась в том, что народ крайне устал от правления Директории. Революционный напор окончательно иссяк, и Франция была готова признать сильного правителя, способного обеспечить порядок в стране.
Консульство.
Францией управляли три консула. Каждый из них обладал равной властью, они осуществляли руководство по очереди. Однако с самого начала решающим, несомненно, был голос Бонапарта. Декреты брюмера представляли собой переходную конституцию. В сущности, это была Директория, сводившаяся к власти трех. При этом Фуше остался министром полиции, а Талейран стал министром иностранных дел. Комиссии двух предшествующих собраний сохранились и разрабатывали новые законы по повелению консулов. 12 ноября консулы дали клятву «быть преданными Республике, единой и неделимой, основанной на равенстве, свободе и представительном правлении». Но якобинские лидеры были арестованы или высланы на время консолидации новой системы. Годен, которому поручалась важная задача по организации находившихся в состоянии хаоса финансов, достиг впечатляющих результатов благодаря своей честности, компетентности и изобретательности. В Вандее наступило перемирие с мятежниками-роялистами. Работа по созданию нового основного закона, получившего название Конституции VIII года, перешла в ведение Сиейеса. Он поддерживал доктрину, в соответствии с которой «доверие должно исходить снизу, а власть сверху».
Бонапарт имел далеко идущие планы. В «кулуарах переворота» было решено, что он сам, Ж.-Ж. де Камбасерес и Ш.-Ф. Лебрен станут консулами. Предполагалось, что Сиейес и Дюко возглавят списки будущих сенаторов. К 13 декабря новая конституция была завершена. Избирательная система формально опиралась на всеобщее избирательное право, но при этом устанавливалась сложная система непрямых выборов, исключавшая демократический контроль. Учреждались 4 собрания: Сенат, Законодательное собрание, Трибунат и Государственный совет, члены которых назначались сверху. Исполнительная власть передавалась трем консулам, но Бонапарт как первый консул возвышался над остальными двумя, которые довольствовались всего лишь совещательным голосом. Конституция не предусматривала никаких противовесов абсолютной власти первого консула. Она была утверждена посредством плебисцита в ходе открытого голосования. Бонапарт форсировал ход событий. 23 декабря он издал декрет, по которому новая конституция должна была войти в силу в день Рождества. Новые институты начали действовать еще до объявления результатов плебисцита. Тем самым оказывалось давление на результаты голосования: 3 млн. голосов за и только 1562 – против. Консульство открыло новую эру в истории Франции.
Наследие революционных лет.
Основным итогом деятельности Директории явилось создание за пределами Франции кольца республик-сателлитов, совершенно искусственных по системе управления и в отношениях с Францией: в Голландии – Батавской, в Швейцарии – Гельветической, в Италии – Цизальпинской, Лигурийской, Римской и Партенопейской республик. Франция аннексировала австрийские Нидерланды и левый берег Рейна. Таким образом она увеличила свою территорию и окружила себя созданными по образцу Французской республики шестью государствами-сателлитами.
Десять лет революции оставили неизгладимый след в государственном устройстве Франции, равно как в умах и сердцах французов. Наполеон смог завершить революцию, но ему не удалось вычеркнуть из памяти ее последствия. Аристократия и церковь уже не смогли восстановить своего дореволюционного статуса, хотя Наполеон создал новое дворянство и заключил новый конкордат с церковью. Революция породила не только идеалы свободы, равенства, братства, народного суверенитета, но и консерватизм, страх перед революцией и реакционные настроения.