Близость что это такое
Близость как разрешение прикоснуться к вашей душе, а не телу
Физическая близость, не так ли? Половой акт, чувственные касания, жаркие объятия, прерывистое дыхание, тепло, удовольствие, возбуждение, похоть, сексуальное влечение, желание.
Вы не первые и не последние, у кого возникают подобные мысли. Близость — это понятие, которое большинство людей зачастую путает с сексом, даже если они знают, что оно означает на самом деле. По какой-то причине в нашей голове близость всегда напоминает нам о физическом контакте с другим человеком.
Но дело вот в чем. Вы можете вступить с кем-то в сексуальную связь, можете быть физически близкими, но это все равно нельзя будет назвать близостью. Потому что настоящая близость не имеет ничего общего с телесными контактами – поцелуями, сексом, держанием за руки, объятиями и ласками. Даже если все это имеет место, вы никогда не почувствуете истинную близость, пока не откроете перед другим человеком свое сердце и не впустите его внутрь.
А все потому, что близость это не просто прикосновения. Близость означает глубокое взаимное знание и понимание друг друга. Это искусство установления связи с на настолько глубоком уровне, что вы будто заглядываете партнеру в самую душу. Это свобода от лжи, пробелов, от всех своих страхов и запретов. Это готовность сбросить с себя все, представ перед партнером полностью обнаженными, уязвимыми, израненными и боящимися.
Близость и правда неразделимы. Суть в том, чтобы иметь храбрость дать кому-то понять, что он для вас – все. В том, чтобы иметь храбрость полюбить другого человека всем своим сердцем. В том, чтобы показать ему все свои стороны. В том, чтобы знать, что в его объятиях вы находитесь в безопасности. В том, чтобы быть свободными. Свободными быть тем, кем вы есть. Свободными следовать зову своего сердца.
Вот почему настоящая близость такая редкая, особенно в наши дни.
Она не возникает между двумя людьми после милого разговора на первом свидании. Не появляется она и в первые месяцы отношений. Иногда ее нет даже спустя годы, проведенные вместе. Быть близкими это страшно, и некоторые люди просто не такие храбрые, как другие.
Кроме того, для развития близости требуется больше, чем просто время. Она нуждается в чистой, честной, детской любви, безусловной поддержке, приверженности, верности и доверии. Вы должны быть готовы принимать недостатки друг друга, любить друг друга такими, какими вы есть, прощать друг друга за каждую допущенную вами ошибку и двигаться вперед, несмотря ни на что. Вы должны быть готовыми извлекать жизненные уроки из каждой ситуации и использовать их для укрепления ваших отношений.
Итак, готовы ли вы? Готовы и хотите ли открыть свою душу, чтобы впустить в нее другого человека? Готовы ли вы к тому, чтобы вас видели и знали такими, какие вы есть на самом деле?
Новое видео:
3 критерия близости. Что такое близость?
Как понять, существует ли близость в ваших отношениях? Подразумеваются отношения, созданные двумя взрослыми людьми (романтическая, любовная, сексуальная связь) – это могут быть как женско-мужские взаимоотношения, так и парные однополые (женщина и женщина, мужчина и мужчина).
Близость – это возможность разрешить партнеру проникнуть на вашу территорию, или самому попасть на территорию партнера, но при этом не бояться попасть в слияние или зависимость, не бояться быть уличенным в чем-то, не бояться чрезмерной боли. Мы можем побаиваться, разрешая человеку пересекать наши личные границы, но, тем не менее, готовы это сделать.
Итак, если вы претендуете на то, чтобы ваши отношения назывались близкими, можно проверить себя по короткому чек-листу.
Первый критерий касается лично каждого из участников той близости, на которую мы претендуем – вы в принципе способны к близости, у вас нет страха зайти на территорию друг друга, вы делали это в детстве с близкими и спокойно можете повторить сейчас. В некоторых местах у вас есть границы, а в некоторых – эмоциональный доступ друг к другу.
Самое главное в вопросе близости – ваша собственная способность быть уязвимым, не слишком сильно бояться того, что вам наступят на раны, найдут какой-то триггер и сделают больно. Вы в состоянии вынести свою уязвимость, можете справиться с теми чувствами, когда партнер случайно наступил на вашу рану, на какую-то детскую травму. Такие ситуации не редкость и будут происходить, так устроены близкие отношения. Если говорить о друзьях – мы общаемся, дружим, но здесь другая степень привязанности, это дистантные отношения. К тому же, отношения с друзьями не вызывают столько боли. В близких отношениях мы максимально открываемся, доверяем и, соответственно, максимально уязвлены (если нам скажет партнер грубое слово, будет намного больнее, чем, если бы мы услышали это от друга). Чтобы в принципе была возможна близость, у вас должна быть собственная переносимость своей уязвимости – вы принимаете свои недостатки и готовы на них посмотреть, нормально с этим живете.
Здесь важно отметить, что вы умеете справляться со своими 3 самыми сложными чувствами – страх, вина, стыд. Нужно уметь не чувствовать себя чрезмерно виноватым в отношениях, уметь отстаивать свои границы, но в то же время где-то понимать, что вы могли быть неправы. Важно не застыдиться слишком сильно, когда партнер указывает на ваш недостаток, ведь это будет происходить так или иначе. Бывает, партнер просто отзеркаливает вас, а не показывает недостаток, но вам больно – вы не можете принять в себе какую-то черту (например, злобу или эгоистичность). Боль может быть связана с мамой, которая выходя из комнаты, говорила вам: «Да ты вообще эгоистка! Да ты вообще злой человек!». Соответственно сейчас, услышав даже нейтрально сказанную фразу «Ты довольно эгоистичный!», вы испытаете боль. Дайте себе право быть тем, кто вы есть! Вы даете себе такое право и благодаря этому у вас возможны отношения. Это совершенно не означает, что нужно быть эгоистом и злым человеком в паре. Работайте над чертами характера, которые вас не устраивают настолько, насколько можете, но поймите – сейчас вы такой человек и таким человеком вступаете в отношения. Важно, чтобы у вас был этот контакт с собой.
У вас есть доверие в паре. Вы знаете, что партнер не хочет вас обидеть, затоптать, не испытывает злость, он в принципе любит вас и принимает, не хочет причинить боль.
Боль будет в отношениях – какие-то слова партнера вас заденут, но это не из-за того, что он хотел сделать больно. Он отстаивал и защищал себя, не зная, что вам будет больно. Доверие в паре не наращивается одномоментно, оно развивается со временем благодаря тому, что вы общаетесь с партнером, разговариваете о ваших поступках, их причинах. Имея доверие в отношениях, вы будете понимать, что человек не был против вас, он попал в свою травму и защищал себя. Однако при этом вы все равно готовы продолжать беречь друг друга от травм. Итак, вы уверенны в своем партнере, а он в вас, а все возможные обидные слова сказаны случайно или из-за своей задетой травмы.
Важно общаться доверительно, делиться с партнером своими переживаниями, причинами поведения, мотивациями, травмами в том числе, какими-то болезненными воспоминаниями, опытом. Но при этом вы полностью уверенны в партнере – он будет беречь все это как хрустальную вазочку. Если же вдруг споткнется и разобьет, вы сможете склеить ее.
Каждый из вас желает счастья друг другу. Встречаются довольно печальные истории, когда в паре партнеры начинают соревноваться – нет, это моя территория, я лучше тебя. Если вы действительно заинтересованы в развитии другого, вы по-настоящему можете порадоваться.
Если в вашей жизни все складывается не очень, а партнер очень успешен, нужно уметь разделять («Я со своей жизнью должен/должна справиться сам/сама, а вот мой партнер молодец. Я рад/рада за него!»). Важно уметь поддержать и разделить его счастье, успех, развитие.
Недостатки. Вы видите недостатки друг друга, миритесь с ними, готовы адаптироваться, подстроиться. Почему? Достоинства важнее! Речь идет о тех достоинствах, которые дают вам эти отношения, о воодушевлении, возвышенных чувствах, эмоциональной близости, сопричастности. Вы чувствуете эмоциональную связь, когда находитесь рядом и соприкасаетесь с человеком. Это не означает, что нет моментов, когда каждый сидит в своем уголочке (произошло какое-то недоразумение, недопоняли друг друга, разошлись каждый к себе). Но вот вы подумали, почему так произошло, соединились и дальше общаетесь.
Недостатки партнера вас не слишком раздражают, вы в состоянии вынести их. Вы знаете о его травмах и можете говорить о них друг с другом, обсуждать какие-то переживания, сложности детства. Близость формируется из детских мироощущений, из первого детского опыта. Первый опыт близости у вас был с мамой, и затем мы переносим его во взрослые отношения. В тот момент, когда мы сталкиваемся с тем, что где-то была неадекватная реакция, мы отзеркаливаем это. Главное, чтобы вы могли спокойно услышать слова человека, не провалиться в сильные переживания. Говорите о своих чувствах: «Мама обычно реагировала на меня вот так, и мне было больно от этого. А ты отреагировал как-то по-другому, и мне было неожиданно хуже». Подобная ситуация тоже бывает. Важно говорить об этом и уметь беречь друг друга и ваши травмы. Например, вы вспыльчиво относитесь к определенным фразам и до сих пор бунтуете против мамы, не любите убирать, но партнер принимает это, адаптируется и приспосабливается, надеясь, что, возможно, у вас получится измениться. Да – да, нет – нет. Если вы не изменитесь, ничего страшного не произойдет. Именно такое глубинное человеческое взаимопонимание и называется близостью.
Близость бывает и с друзьями, когда вы на одной волне, испытываете одну эмоцию, какую-то сопричастность, сопереживание, сочувствие. Однако заканчивается она в тот момент, когда вы расходитесь и возвращаетесь каждый к себе домой. Пары обычно живут вместе и, соответственно, испытывают регулярную близость.
Важный момент – близость не должна быть 24/7. Ничего страшного, что вы с партнером иногда расходитесь каждый в свой угол. Это время подумать, ведь в близких отношениях очень важно не зайти на территорию другого и вернуться к себе домой. Нужно уметь сохранить свое Я, но при этом быть вместе, только тогда это и будет близость. Если же партнеры все время в близости, это скорее всего слияние.
Значение слова «близость»
1. Состояние по знач. прил. близкий. Близость города. Близость зимы. Близость перевода к подлиннику. □ [Собаки] начинали тормозить уже в самой близости от полыньи, приседая на задние лапы. Конецкий, Островок.
2. Тесная дружеская связь, взаимопонимание. Я чувствовал, что я опять одинок, что близости между нами нет. Чехов, Рассказ неизвестного человека. || Интимные отношения между мужчиной и женщиной. Физическая близость. □ Их супружеская близость давно уже была прервана ее болезнью. Березко, Необыкновенные москвичи.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
«Близость» (англ. Proximity) — фильм США 2001 года.
«Близость» (англ. Closer) — психологическая драма 2004 года Майка Николса по одноименной пьесе Патрика Марбера.
«Близость» (англ. Affinity) — драма 2008 года режиссёра Тима Файвела, снятая по одноимённому роману Сары Уотерс.
БЛИ’ЗОСТЬ, и, ж. 1. Отвлеч. сущ. к близкий. Б. расстояния. Б. смерти. Б. взглядов. 2. Близкие отношения. Между ними установилась б.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
бли́зость
1. свойство по значению прилагательного близкий
2. тесная дружеская связь
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова рекурсивный (прилагательное):
В бёрновском понимании психологическая игра несёт в себе, как правило, элемент обмана, манипуляции, соревнования, пусть чаще всего и бессознательного. И здесь можно предложить третий критерий наличия в той или иной паре психологической близости: такая близость – это отсутствие в отношениях жёсткой иерархии, фиксированных ролей и обязанностей, отношения «сверху вниз».
Если в паре есть манипулятивные игры, то они ведутся для того, чтобы один из партнёров получил пусть неосознаваемый, но «выигрыш». А это означает, что другой при этом получает проигрыш. Что вряд ли способствует близости.
Наличие таких возможностей как бы «не даёт расслабляться», заставляет всегда «держать наготове ответную игру» или отслеживать игру партнёра/партнёрши. Такая совместная жизнь вскоре становится весьма утомительной. Как минимум, теряется важное при близости ощущение психологической безопасности при совместном существовании.
Известный психотерапевт В.В.Макаров часто подчёркивает, что семья, пара создаётся чаще всего затем, чтобы каждый из супругов/партнёров был своего рода «психотерапевтом» для другого: по крайней мере – поддержкой, тылом в трудную минуту по мере своих возможностей и потребностей другой стороны (причём роли «помогающего» и «принимающего помощь» не фиксированы намертво и не влекут за собой иерархических построений по принципу «сильный-слабый»). Но иногда случается так, что вместо психотерапевтического фактора существование в паре становится фактором психотравмирующим. Подобное бывает в том числе тогда, когда под «психологической близостью» подразумевается нечто иное, например – зависимость/созависимость, потребность в тотальном контроле, выраженная иерархия и т.п.
Здесь, увы, чаще всего либо иллюзия близости, либо игра в близость. «Мне надо вот это, так я тебе позволяю делать то же самое, и будем считать, что близость между нами сохранена и моя потребность ее не нарушает». А на поверку оказывается, что второй партнер или партнерша в этом «том же самом» не нуждается, и потому брать этого не хочет. А нуждается в чем-то другом, о чем напрямую сказать не может или тоже не хочет и предпочитает совершать с первым супругом свои манипуляции.
По сути психологическая близость во многом заключается в потребности и возможности обсуждать тонкости взаимоотношений между собой вслух. И результатом узнавания потребностей друг друга будет не манипуляция партнером с помощью этих знаний, а именно взаимное уважение потребностей. К тому же оба близких партнера готовы к своего рода компромиссам, и у них нет необходимости заставлять друг друга на них идти с помощью тех же игр. И тут в первую очередь присутствует желание уменьшить пересекающиеся трансакции и пересекающиеся интересы.
Кстати, в психологически близкой паре обычно учитываются потребности каждой стороны и находятся варианты для их реализации – потому, что обоим выгодно ощущение комфорта в данной паре, и потому оба с минимальными потерями пытаются этого обоюдного ощущения достичь.
Но в том-то и беда, что у большинства наших пар именно этой выгоды и нет, и их понимание близости по принципу «ну все, теперь ты мой/моя» подразумевает именно «обмен»: «Ах, тебе надо флиртовать, тогда и я буду флиртовать! Хотя мне это ни за что не надо и я наживу себе от этого сплошные проблемы (чтобы поиграть потом в игру «Вот до чего ты меня довел(а)». Или иначе: «Ах, тебе нужно флиртовать – пожалуйста, а я ни за что не буду этого делать, чтобы у меня остался повод поиграть с тобой в обиженного супруга (супругу) и обвинять тебя в том, что ты эгоист(ка)» и т.п. То есть нет желания обоим чувствовать себя комфортно, но есть желание что-то «выиграть» за счет другого. И если хотите, нередко у людей именно это право выигрыша и называется «близостью». А по сути близость – это в первую очередь взаимное уважение индивидуальности и взаимное нежелание делать друг другу больно. И если кто-то в чем-то нуждается, ему не нужно выстраивать для этого бастионы оправданий.
Один из возможных маркеров подобной «иллюзии близости» – ситуация, когда в паре хотя бы один из партнеров употребляет фразу «Мы любим друг друга».
Да, ощущение близости – чувство взаимное, и обычно сложно сказать, что «партнер А близок партнеру Б, а партнер Б – не близок партнеру А». Это примерно то же самое. как «точка А отстоит от точки Б на пять сантиметров. а точка Б от точки А – на пять километров». Но при этом близость – не полное слияние, это объединение двух независимых личностей, и в этом объединении ни один партнёр не берет на себя права решать за другого. Поэтому в такой прямой уверенной форме выводы о чувствах «второй стороны» обычно не делаются.
А попытка «влезть к человеку в сердце и там остаться, наводя при этом там свой порядок» – увы, не близость. Попытка пристать «Скажи, о чем ты сейчас думаешь, мы же близкие люди» – тоже не близость. Это скорее манипуляция «ни одной мысли без моего контроля». Близость подразумевает именно уважение потребностей, а не взаимоуничтожение и не слияние.
Но как быть, если одному из партнеров в определенных моментах жизни игры становятся для чего-то нужны?
И пожалуй, можно предложить такое «распознавание игры»: если где-то в общении вы натыкаетесь на упорную нелогичность – тут скорее всего идет игра. Сознательная или бессознательная – неважно. Может быть, потому психологические манипулятивные игры в нашей жизни столь распространены, что логикой человек в своем поведении пользуется куда реже, чем принято думать.
И что важно: любая психологическая близость никак не подразумевает отказ от игр. Скорее имеет место постепенный уход «за ненадобностью» этих игр из общения близких людей. Ибо формирование близости на самом деле идет через игры, но опять же – через конструктивные, не доставляющие боли, и несущие скорее тренинговую нагрузку, чем контрольно-подавляюще-манипулятивную.
Психологическая близость сама по себе может строиться достаточно сложно: потому что у каждого партнера есть свой прошлый личностный опыт со своими болевыми точками, комплексами, страхами, цензурными установками и т.п. Как говорится – «когда двое встречаются, каждый приносит свой чемодан, и не пустой». Более того, в процессе занятия было озвучено, что едва ли не основное условие для успешного построения психологической близости – это совпадение жизненных установок на цензурном уровне. И/или достаточная гибкость в этой области.
Еще – в вопросах психологической близости желательно избегать бинарности. Например, часто встречается мнение, что-де нужно стремиться к стопроцентной психологической близости, так как все прочие отношения неполноценны. Однако любая оценочность в разговоре об отношениях (особенно о чужих) – вряд ли правомерна. И если обоих партнеров устраивают те отношения, в которых они в данный момент находятся – то значит, это и есть оптимальное для них на данный момент состояние. А если они захотят сближаться далее – будут это делать, но не потому, что им велят со стороны, а потому, что они хотят сами. Можно даже сказать – для перфекционистов! – что «стопроцентная психологическая близость» – это сферический конь в вакууме. И если представлять себе прямую, на одном конце которой – эта самая полная близость, а на другом конце – отношения совершенно чужих людей, то каждая отдельно взятая пара находится между этими состояниями в своей точке: ближе либо к одному концу, либо к другому.
Близость
Проблематика психологической близости и социального дистанцирования субъектов взаимодействия является отчетливо ключевой в рамках социально-психологической науки. В той или иной степени практически все исследователи, работающие в области психологии групп и социальной психологии личности, а также социальной психологии развития в той или иной манере содержательно затрагивали этот круг вопросов. Так, например, исследуя процесс становления идентичности, Э. Эриксон пришел к выводу, что именно способность индивида к установлению адекватных ситуации форм близости с партнерами по взаимодействию является одним из главных проявлений качественной личностной идентичности в социальной жизни. При этом в критическом, с точки зрения формирования идентичности, юношеском возрасте взаимосвязь на уровне идентичность — близость носит двусторонний характер. Иными словами, на стадии психосоциального моратория близость является не только следствием, но и условием полноценного развития личности.
По словам Э. Эриксона, «то, что многие из наших пациентов “терпят катастрофу” в возрасте, который правильнее считать предвзрослым, чем постподростковым, объясняется фактом, что часто только попытка вступить в интимную дружбу и соперничество или сексуальную близость полностью обнаруживает латентную слабость идентичности.
При этом важно понимать, что способность индивида к установлению полноценных близких отношений ни в коем случае не означает формирование некоей фиксированной позитивной установки в отношении социального окружения. Это, скорее, способность к широкой вариативности в континууме «принятие — отвержение» при сохранении целостности личности: «Необходимо напомнить, что одним из компонентов близости является отдаление, то есть готовность отвергать, игнорировать или разрушать те силы и тех людей, чья сущность кажется угрожающей своей собственной. Близость с определенной частью людей или идеей не будет по-настоящему полной без эффективного отрицания другой части. Так, слабость или чрезмерность в отвержении является существенным аспектом неспособности достичь близости вследствие неполной идентичности: тот, кто не уверен в «своей точке зрения», не может отвергать разумно»1.
В этих условиях все попытки установить отношения близости, неизбежно приобретают характер идеализации объекта, на который они направлены. В случае успеха подобных попыток, возникающие отношения, какие бы внешние формы они не принимали (сексуальные отношения, деловое взаимодействие, дружба и т. д.), в своей психологической сути являются, как правило, симбиотической зависимостью. Именно этим объясняется тот факт, что «молодые люди часто достаточно патетически демонстрируют, что спасение для них возможно только в результате слияния с лидером; лидером является взрослый, который обладает способностью и желанием выступить в роли надежного объекта для экспериментирования с отвержением и гида на самых первых шагах к интимной взаимности и законному отвержению. Старший подросток хочет быть учеником или последователем, сексуальным “слугой” или “клиентом” такой личности. Если это не удается, как это часто случается вследствие абсолютности этой личности, молодой человек обращается к напряженной интроспекции и самопознанию, которые могут привести его к состоянию, граничащему с параличом. С точки зрения симптоматики, это состояние проявляется в болезненном чувстве изоляции, дезинтеграции внутренней целостности и тождественности, чувстве всеохватывающего стыда, неспособности ощутить достижения от любой деятельности»2.
Совершенно очевидно, что такие молодые люди составляют отчетливо выраженную группу риска, подверженную влиянию деструктивных лидеров, авторитарных и тоталитарных идеологий. Не менее очевидно, в свете сказанного, что необходимым условием формирования качественной идентичности и полноценной способности к установлению отношений близости является наличие благоприятных социально-психологических условий (включающих особенности организации среды жизнедеятельности личности и институциональную поддержку ее витальности со стороны общества), обеспечивающих широкие возможности для ролевого экспериментирования и межличностного взаимодействия в логике «субъект — субъект» в юношеском возрасте.
Между тем в современном российском обществе не только сохраняется целый ряд социальных, политических и экономических факторов, существенно ограничивающих личностную активность такого рода (например, относительно поздняя сепарация молодых людей с родительской семьей и т. п.), но периодически раздаются призывы типа введения раздельного обучения для мальчиков и девочек, направленные, по сути дела, на усиление личностной изоляции подростков и юношей якобы во имя «нравственности» и «традиционных ценностей». Подобного рода «инновации» не только не способствуют решению таких действительно актуальных и взаимосвязанных проблем российского общества, как демографический кризис и кризис семьи, но и усугубляют их, поскольку индивиды со спутанной идентичностью оказываются попросту неспособны к установлению межличностных отношений, которые являются основой создания действительно функциональной семьи. Как пишет Э. Фромм, «есть лишь одна форма близости, которая не тормозит развития личности и не вызывает противоречий и потерь энергии, это зрелая любовь; этим термином я обозначаю полную близость между двумя людьми, каждый из которых сохраняет полную независимость и в каком-то смысле отделенность. Любовь поистине не вызывает конфликтов и не приводит к потерям энергии, поскольку она сочетает две глубокие человеческие потребности: в близости и в независимости»1. То, что подобные отношения, основанные на динамическом балансе «принятие-отвержение» являются обязательным условием сохранения семьи и поддержания ее функциональности, подтверждается многочисленными социологическими и социально-психологическими исследованиями: «исследование за исследованием свидетельствует, что несчастливые супруги проявляют несговорчивость, авторитарность, склонны критиковать и подавлять друг друга. Счастливые пары учатся, иногда с помощью психологического тренинга, воздерживаться от резкостей и малодушного подливания масла в огонь, честно спорить, излагая свои чувства в неоскорбительной для оппонента манере. »2.
Заметим, что все сказанное справедливо как в контексте супружеских, так и детско-родительских отношений. Родители, неспособные к зрелой любви, как правило, используют ребенка в качестве удобного объекта для сублимации собственных инфантильных детских фантазий. Важно понимать, что деструктивное взаимодействие такого рода может принимать самые разнообразные формы — от откровенно жестокого отношения к детям до гипертрофированной, возведенный в своеобразный культ заботы о них.
Вполне понятно, что способность к установлению адекватных отношений близости, является существенно важным и во многом определяющим не только с точки зрения перспектив индивида в плане создания полноценной семьи, но и в гораздо более широком социальном контексте. Так, например, индивиды, у которых эта способность существенно ограничена, как правило, не могут полностью интегрироваться в группу, «застревая» на стадиях адаптации или индивидуализации. В роли руководителя они склонны к авторитарному стилю управления, подмене творческих и креативных прессов бюрократическими процедурами, одновременно рискуя оказаться фактически марионеткой в руках «сильного» заместителя или даже секретаря.
Практический социальный психолог, планируя те или иные личностноразвивающие и группообразующие мероприятия, должен учитывать характер межличностных отношений партнеров по решению предстоящих задач, в том числе и степень их психологической близости.