Безногий мальчишка бросился в атаку на танк о чем это
Иван – я, Фёдоровы – мы: Как безрукий мальчишка остановил танк под Сталинградом
В год 75-летия Победы Царьград рассказывает невероятные истории героев Великой Отечественной войны. Сегодня речь пойдёт о простом русском мальчишке Иване Фёдорове из Смоленска. Он прожил всего 14 лет и умер как настоящий герой. Он до последней капли крови стоял на подступах к Сталинграду и своим поступком поверг в шок не только своих старших однополчан, но и немецких танкистов. Ему не воздвигали памятников, о нём не ходила народная молва. Всё, что о нём напоминает сегодня, – лишь выбитое имя на 22-м знамени в Зале воинской славы мемориала на Мамаевом кургане.
«Зайцем» пробирался на фронт
Иван родился в селе Бурцево Новодугинского района Смоленской области. Он рос в большой многодетной семье. С началом войны отец вместе со старшими братьями ушёл на фронт. Вскоре, спустя всего месяц, пришла похоронка – погиб отец Вани. Мальчик очень тяжело переживал потерю. По ночам он забирался в пустую и холодную кузницу, где в мирное время трудился глава семейства, и плакал навзрыд. Вскоре пришло новое несчастье – фашисты разбомбили родное село Вани. Под обломками горящей избы оказались мама и три младшие сестрёнки – Лида, Зина и Маша. Он метался среди пышущих жаром развалин, искал родных, звал маму.
Так в один день Иван стал сиротой. Он решил во что бы то ни стало отомстить фашистам и попасть на фронт. Понимая, что его, 14-летнего пацана, в армию не возьмут, он решил проникнуть на передовую «зайцем», спрятавшись в одном из проезжавших мимо эшелонов. Однако его быстро обнаружили и прогнали. Но Иван решил вновь испытать удачу. И снова его заметили. Мальчишка попросил бойцов взять его с собой на передовую. Он рассказал, что родители и сёстры погибли, а братья где-то воюют. На вопрос: «Как звать?» он ответил на деревенский манер: «Иван – я, Фёдоровы – мы».
Пылала кабина грузовика. Вот-вот огонь подберётся к бензобаку. Дымов стал сбивать пламя шинелью. Бойцы бросились разгружать из кузова боеприпасы. Ваня тоже схватил нагретый ящик со снарядами. Подняв его, он согнулся от тяжести и, не разгибаясь, засеменил в сторону. В любую секунду снаряды могли взорваться и разнести его в клочья, но он продолжал таскать их со всеми.
(Из книги-воспоминания лейтенанта Алексея Очкина «Иван – я, Фёдоровы – мы».)
Сталинградский кошмар
По воспоминаниям участников Сталинградской битвы, те дни были «сплошным грохочущим кошмаром». На бойцах буквально тлели гимнастёрки. Фото: dpa/ Globallookpress
Ваньку на штурм Мамаева кургана не пустили, он остался помогать при орудии. Когда наводчика ранило в лицо, Иван сам встал к пушке. Первые выстрелы дались ему очень тяжело, он никак не мог совместить перекрестие панорамы с танком.
После Мамаева кургана Ивану довелось принять участие в обороне разбитого завода «Красный Октябрь», потом, в сентябре, угроза нависла над другими районами города. Бойцы отбивались из последних сил в жарких развалинах, среди искорёженного железобетона и горячего пепла. Ванька был вместе с ними.
(Из книги-воспоминания лейтенанта Алексея Очкина «Иван – я, Фёдоровы – мы».)
С гранатой в зубах
13 октября 1942 года Ивану Фёдорову объявили, что, согласно распоряжению Сталина, ему, как и многим другим подросткам, предстояло обучение в ремесленном или военном училище. На следующий день его должны были эвакуировать на восток. Однако 14 октября в половине шестого немцы начали артиллерийскую подготовку. К восьми утра двинулись танки.
Он с отчаянием прижимал к груди свои изуродованные руки. Перед ним лежали противотанковые гранаты, а взять их он не мог. Тогда он сжал зубами ручку гранаты. Превозмогая боль, Ваня поддержал её ранеными руками и выбрался из окопа. Свидетель того боя лейтенант Алексей Очкин так описал детали тех страшных мгновений:
(Из книги-воспоминания лейтенанта Алексея Очкина «Иван – я, Фёдоровы – мы».)
Всем свидетелям геройской гибели Ивана тогда показалось, что стихли канонада и гул сражения. Время как будто замерло в минуте молчания по храброму мальчишке. Потом Великая битва разгорелась с новой силой.
Лейтенант Алексей Очкин устоял в том сражении, дожил он и до Победы. Через всю свою жизнь он пронёс в памяти подвиг Ивана Фёдорова. В 1973 году он описал в своей книге о юном герое все подробности того страшного дня. А позже он выяснил, что жива мама Вани – Наталья Никитична. Как оказалось, ей вместе с дочками удалось спастись из-под обломков. Но ни один её сын с войны не вернулся.
На родине Вани Фёдорова, в райцентре Новодугино Смоленской области, есть улица его имени. А в самом Волгограде, на площади Дзержинского, где совершил свой бессмертный подвиг Ваня, на школе № 3 установлена мемориальная доска в память о мальчишке, шагнувшем в бессмертие.
Баллада о мальчишке
По улице стрелой бежал мальчишка,
Улыбка до ушей.
В руках держал кедровую он шишку,
Лесник дал добродей.
Поделится орешками с сестрёнкой,
Она больна цингой.
Погладит шаловливого котёнка,
Когда придёт домой.
Родился в довоенном Ленинграде,
На Невском дом стоял.
Успел год только проучиться в школе,
Там спорт всем правил бал.
Война идёт два года, гибнут люди,
Исхода не видать.
Поломано людских немало судеб,
Ужасна смерти стать.
Мечтает Гитлер быть Владыкой Мира,
Союз не покорить.
Играет храбрым песнь на лире Ника,
Плетя победы нить.
Отец его Отчизну защищает,
На фронте фрицев бьёт.
А мама строит танки на заводе,
Побед они оплот.
Давно мальчишка дома самый старший,
Отец ему велел.
Хотел фашистов бить мечом бесстрашно,
Годами слишком мал.
Стреляет Робин Гудом он из лука
И быстрый как олень.
Есть что-то в нём от Маленького Мука,
Близка мечтаний тень.
Всегда он первый из мальчишек в тире,
Ни разу в «молоко».
Боятся все соседские задиры,
С ним сладить нелегко.
В лесу свои не растеряет силы,
Отец учил как быть.
От страшной боли стискивает зубы,
Не валится без сил.
Мог быстро окопаться, как бывалый,
Гордился военрук.
Он фрицев поразил в бою немало,
Домой пришёл без рук.
Друзья мальчишку очень уважали,
Заступник и храбрец.
Пошли бы следом в голубые дали,
Таков был молодец.
Давно отец не отвечал на письма,
Война тому виной.
Мать тихо успокаивала сына:
«Вернётся он живой»
Прошла неделя, дочке стало хуже,
Прерваться может жизнь.
Врачи сказали:»Воздух моря нужен,
Уйдёт тогда болезнь»
Отправила детей на море мама,
К двоюродной сестре.
А утром похоронку получила
О муже и отце.
Погиб под Сталинградом бравый воин,
Закрыв собою дзот.
Из глаз текли рекою горя слёзы,
Пробрал холодный пот.
Детей поднять без мужа очень трудно,
Нет крепкого плеча.
Таких в стране немало горьких судеб,
Страшна войны мораль.
Приехали на берег моря дети,
Их приняли в семью.
Пригожее тогда стояло лето,
Песнь пели соловьи.
Всего неделю пробыли у тёти,
Фашист напал на край.
Сгоняли всю деревню на работу,
Сменил Ад Рай земной.
На утро в дом пришли за дядей двое,
Он коммунистом был.
И тётя громко плакала от горя,
Совсем лишившись сил.
Фашист партийных опасался очень,
Идейные враги.
Расстрел вели всегда глубокой ночью,
Спасти чтоб не смогли.
А утром бабы выживших искали,
В живых ни одного.
Давно ушли за голубые дали,
Назад не суждено.
Сестрёнку на руках понёс мальчишка,
Забрала ноги хворь.
Не лаяла немецкая овчарка,
Не тронул дикий зверь.
В лесу нашли охотничью избушку,
Там жил глухой старик.
Давно прибрал Творец его старушку
И коротал он век.
Гостей хозяин принял с добротою,
Жить вместе предложил.
Ниспослан был на помощь им Судьбою,
Валились с ног без сил.
Старик девчушку положил на печку,
Была она как лёд.
Сварил им с олениной гречку,
Давно урчал живот.
Неделя пролетела быстро,
Хранил лес от беды.
Избушка средь деревьев неприметна,
Запутаны следы.
Старик отварами лечил девчушку,
Болезнь на спад пошла.
Ему по дому помогал мальчишка,
Был за сестрёнку рад.
За ними следом потянулись люди,
Тайга родимый дом.
Людских спасёт ещё немало судеб,
Фашисту не знаком.
Землянки вырыли вокруг избушки,
Зима всегда зима.
Всё лето дети бегали с лукошком,
Заполнив закрома.
Пытался враг в тайгу прийти с облавой,
Овчарок не жалел.
Но не сыскал победоносной славы,
Остался не у дел.
На сход собравшись, беглецы решили
Создать лесной отряд.
Неравные с вражиной подлой силы,
Но нет пути назад.
В деревне жить остались три семейства,
Фашистов не боясь.
Присуще было людям лицедейство,
Любить любую власть.
Мальчишка с ребятишками при бабах,
Для боя юн ещё.
В глазах недетская пылала удаль,
Героем урождён.
Сестрёнка с малышнёй весь день играет,
Болезнь ушла совсем.
За ней следит глухонемая Анна,
Девчушке веселей.
Решили фрицу мстить и днём и ночью,
Пускай боится он.
В неволе не живёт душа казачья,
Казачий дух силён.
Мальчишка стал в разведчики проситься,
Он юный Чингачгук.
Улыбки развесёлые на лицах,
Обиду сжал в кулак.
Решил он доказать смешливым взрослым,
Способен бой вести.
Пошёл на поединок с парнем рослым,
Лет двадцати пяти.
Разведчиков два деда обучали,
Прошедшие войну.
Как бой вести, не тратя лишней силы,
Презрев Боязни Тьму.
Был лучшим среди лучших наш мальчишка,
Хвалили старики.
С таким героем фрицам точно крышка,
Расплата за Грехи.
Стрелял как Телль и бегал быстрой ланью,
С ножом так просто Бог.
А ловкость мальчугана обезьянья,
С такого будет толк.
Прошла неделя и сказала тётя:
«Тобою я горжусь,
Пойдёшь один в разведку на рассвете,
С Петром наладишь связь»
Она боялась за мальчишку очень,
Фашист не добродей.
На сердце поселилась злая горечь,
Душою не Кощей.
Всю ночь не спал герой, готовил волю,
Ему неведом страх.
Нелёгкая легла на плечи доля,
Врага повергнет в прах.
Мальчишка улыбнулся:»Всё в порядке»
Проворнее ужа.
Медвежья будет у боксёра хватка,
Наплачется чужак.
Перекрестив, сказала тихо тётя:
«Вернись живым, герой»
Ценил мальчишка тёткину заботу,
Валькирии лесной.
По лесу шёл он призраку подобно,
Вниманье не привлёк.
В груди копилась на вражину злоба,
Не слабый паренёк.
Тихохонько вошёл в деревню малый,
Повсюду ни души.
Немецкая овчарка заворчала,
Он шаг свой приглушил.
Изба Петра стояла рядом с кузней,
Он жил один, как перст.
Судьбы несчастной несломимый узник,
Свой нёс тяжелый крест.
Фашисты на него и не глядели,
Безногий инвалид.
Играл с утра до ночи на свирели,
Такой что натворит.
От пуза накормив малого кашей,
Задумался мужик.
Раздул в печи огонь чуть-чуть погасший,
«От тёти?»-напрямик.
«Через тебя вся связь держаться будет,-
Малец ему в ответ,-
Намерены за зло спросить с паскуды,
Дать в Ад прямой билет»
Услышав это, Пётр чуть улыбнулся,
Понравился ответ.
В разведке был когда-то он искусен,
Под сердцем партбилет.
Мальчишку накормив от пуза, молвил:
«Ты тёте передай,
Забудет пусть про честь и благородство,
Устроив Фрицу Ад.
Прибудет послезавтра гауляйтер,
Убить его должны.
Источник злобной гитлеровской власти,
На нём ярмо вины.
Гестаповцы охраной злыдня будут,
Не ведают добра.
Поборники насилья, лизоблюды,
Придёт и их чреда.
Беги скорей обратно, партизанчик,
Поосторожней будь»
Улыбкой доброй попрощался мальчик,
Тотчас в обратный путь.
«Отмщение уже не за горами,-
Сказал Пётр тишине,-
Топтать довольно землю сапогами
И убивать людей»
Бежал мальчишка быстроногой ланью,
Спеша доставить весть.
Другой бы заблудился в глухомани,
От страха взмокший весь.
Ночной порой добрался до землянки
И сразу на доклад.
Звучала в полной тишине «тальянка»,
Дымился самосад.
Разведчика увидев, тётя молвит:
«Ну как сходил, боец?»
Собою был мальчишка недоволен,
Боец его отец:
«Мне Пётр сказал, что гауляйтер злобный
Прибудет к ним в четверг.
На всё, зверюга подлая, способен,
Добро душой отверг.
Нам нужно человечество избавить
От гнусного врага.
Премного сделал подлости мерзавец,
Расплата по долгам»
«Иди, поспи,-сказала тётя тихо,-
Совсем устал, поди.
Тяжёлое на плечи пало Лихо,
Победа впереди»
Ушёл в избушку старика мальчишка
И сразу лёг на печь.
Устали ноги от дороги слишком,
Всех сил не уберечь.
Во сне ему приснились папа с мамой,
Предчувствие пришло.
Проснулся он на зорьке самой ранней,
Пронзило как иглой.
«Одни остались с малою сестрёнкой. «-
Подумалось ему.
И слёзы потекли по щёкам струйкой,
Он проклинал Войну.
Дал слово мстить фашистам до Исхода
За маму и отца.
Взыграла в нём казачая природа,
Бесстрашного борца.
«Как много жизней сгублено войною,
Будь проклята она.
Покончить надо с чёрною ордою,
За всё спросив сполна»
День быстро пролетел и поздней ночью
Собрался весь отряд.
Кипела гневом воинство казачье,
Фашистов истребят.
«Вперёд пойдут Василий и Никита,-
Сказала тётя всем,-
Убрав охрану, штаб они захватят,
И будут ждать гостей»
Мальчишка попросился вместе с ними,
Нелишни пара глаз.
Он разобраться сможет с часовыми,
Ударив пару раз.
Хотела отказать племяшу тётя,
Опасность велика.
Не остановишь птичьего полёта
И лезвия клинка.
Идёт война, нет времени на чувства,
Повсюду лютый враг.
Ответить должен он за вероломство,
Судьбу свою прокляв.
Согласье получив, ушёл мальчишка,
Готовиться к броску.
Ответственность большая, даже слишком,
Не страшно дураку.
Улыбку подарил ему мальчишка,
Сказав:»Спасибо Вам!»
Надев пальто, покинул он избушку,
Пора отмстить врагам.
На улице его нагнала тётя,
Дав в руки карабин:
«Как только до деревни вы дойдёте,
Вперёд пойдёшь один.
Твоя задача всё разведать быстро,
В разборки не встревать.
Из вас троих ты будешь самым шустрым,
Люблю тебя, как мать»
Когда ушёл, его перекрестила,
Всевышнему молясь:
«Пускай твоя прибудет с Ваней Сила,
Закрой Невзгоды пасть»
Вперёд пошли Василий и Никита,
За ними вслед малец.
Дул в спину сильно ветер им сердитый,
Теплу пришёл конец.
Фашисты всю деревню оцепили,
Боялись партизан.
У леса с автоматами верзилы
«Спокойствия» гарант.
За ними наблюдали партизаны,
Решая, как им быть.
Внезапно всё заволокло туманом,
Врага умерив прыть.
Как будто бы Природа защищала
Своих богатырей.
Вонзив врагу испуга в душу жало,
Чтоб мыслить тяжелей.
«Пора. «-сказал вполголоса Никита,
Порознь они пошли.
Фашистов скоро карта будет бита,
Сойдут с лица земли.
Мальчишка пред охраною явился,
Как чёрт из сундука.
Читалось удивление на лицах,
Не дрогнула рука.
На землю камнем фрицы опустились,
Надолго чувств лишил.
Вовек не встанет русич на колени,
Мстя из последних сил.
Пока темно, мальчишка всё разведал,
Запомнив что и как.
И в штаб пошёл за остальными следом,
Чуть-чуть ускорив шаг.
Тем временем Василий и Никита
Стрелой ворвались в штаб.
Не ожидали этого фашисты,
В глазах читался страх:
«Ну, что, уроды, власть переменилась,
А ну-ка, хенде хох!
Для вас всех уготована могила,
Не вечно правит Зло!»
Связав врагов, надели их одежду
И стали гостя ждать.
Душой и сердцем верили в победу,
Терзалась гневом плоть.
Врагов прикончив, бросились до леса,
Но не смогли уйти.
Туман повсюду дымовой завесой,
Верзила на пути:
«Ну, что, попался, глупый партизанен,
Как мышка в руки к нам?!
Раздавим мы тебя как таракана,
Заплатишь по счетам!»
Фашист воскликнул, задом пятясь быстро,
В глазах его испуг.
Связали крепко партизан фашисты,
Им Чёрт как лучший друг.
Предательство всегда приходит тихо,
Его не предсказать.
Взревел медведем доблестный Никита,
Крепка паучья сеть.
Продался фрицам Генка-заседатель,
Потомственный кулак.
Василий закричал ему:»Предатель!
Проклятый вурдалак!»
Возник из неоткуда гауляйтер,
Довольный сам собой:
«Как видите, мы многим порукастей
В атаке лобовой»
С издёвкой посмотрев на пленных русских:
«Мальчишку на допрос!»
Героя подхватили чьи-то руки,
Но ни намёка слёз.
«А этих к стенке!-злобный фриц продолжил-
Уроком для других!»
И миру показал оскал бульдожий
Враг лютый всех живых.
Овчарки огласили воздух лаем,
Готовые порвать.
Ждала Юдоль героев внеземная,
Врагов отмщенья пядь.
Смотрел со страхом толстый гауляйтер
На мужество славян:
«Скорее этих русских расстреляйте. »
Затух лихой вулкан.
«Живи за нас,- сказал Никита Ваньке,-
Живи поболе всех»
Героев вывели под визг овчарок,
Под тихий Смерти смех.
«Я отомщу!- решил душой мальчишка-
Ужасно отомщу!»
Вдруг небо огласила света вспышка,
Явив Дорогу душ.
Услышав выстрел, крикнул гауляйтер:
«А этого пытать!
Всё об отряде живо разузнайте!»
Увидел мальчик мать:
Она стояла, мило улыбаясь,
Его рукой маня.
И боль ушла с души глухонемая,
Свет дал отпор теням:
«Будь духом храбр, сынок, в тебя я верю,
Пускай боится враг.
Отмщение наступит в полной мере,
Навечно сгинет мрак»
Взглянул Орлом на ворогов мальчишка
И показал кулак.
Вмиг сердце фрицев стало как ледышка,
Бравады пик иссяк.
«Пытать нещадно!-крикнул гауляйтер,
Вспотев от страха весь-
Чтоб было этим русским неповадно
К нам без оглядки лезть!»
Мальчишку увели и он мгновенно
На стул упал как тюк.
Боялся очень храбрых откровенно,
Вплоть до душевных мук.
Малого привязали к перекрестью
И плёткою прошлись.
Иван всё вынес с мужескою честью,
Сжимая кулаки.
Водою сбрызнув, повторили звери,
Про партизан твердя.
Потом ещё, своим глазам не веря,
Зауважав врага.
Теряя чувства, видел мать мальчишка
И доброго отца.
И ни одной предательской мыслишки,
Быть храбрым до конца.
А фрицы били, били беспощадно,
Зверея на глазах.
Жир таял бесконечным водопадом,
А морда вся в соплях.
Верзилы, крякнув, друг на друга пали,
Пронзённые насквозь.
А мальчик нёсся в голубые дали,
Упала Жизни гроздь.
Хлопок раздался, вскрикнул гауляйтер,
Из раны хлещет кровь.
Он проиграл важнейшую из партий,
Подняв с испуга бровь.
Из-за угла детина появился
И мальчика поднял.
Фашист мешком на землю повалился,
Иссяк его накал.
Шинель на землю, на неё героя,
Пусть полежит чуток.
В груди стенало сердце золотое,
Но чувства под замок.
Придав земле Василия с Никитой,
Принял сто грамм на грудь.
И в кучу снёс врагов Руси треклятых,
Пусть черти помянут.
Слезу смахнув, детина молвил громко:
«Прости меня, герой!»
И в лес с убитым двинулся в потёмках,
От горя сам не свой.
Кляня себя за то, что слишком поздно
К деревне подошёл.
Не смог спасти от этих гадов подлых,
В душе как будто кол.
Был послан к партизанам он для связи,
Замешкался в пути.
Его как будто чёрт треклятый сглазил
Иль леший закрутил.
Но что случилось, то, увы, случилось,
Былого не вернуть.
Кому до ста идти, кому могила,
Тяжёлый бренный Путь.
Мальчишка словно пух, душа в полёте,
Давно затихла кровь.
«Сведу, малец, с фашистом подлым счёты!
Как должно: бровь за бровь!»
Когда мальчишку тётя увидала,
Волчицей на Луну.
Её держали, чтобы не упала,
Прочувствовав вину:
Могилу раскопал детина молча,
А гробик дед срубил.
Никто сдержать не сможет плача,
Иван для всех был мил.
В последний Путь под залпы проводили,
Презрев ночной покой.
Душою Богу Клятву Мщенья дали,
Фашисту страшный бой.
Героем не считал себя мальчишка,
Он исполнял свой Долг.
Не знала его Совесть передышки,
Вступил в Бессмертный Полк.
Стихи о великой отечественной войне
СБЕЖАЛ МАЛЬЧИШКА НА ВОЙНУ
Мальчишка рыжий, конопатый
Сбежал из дома на войну,
Он мстить пошёл за гибель брата.
Двенадцать было пацану.
На крыше гулкого вагона
Он ехал в зарево войны,
На запад мчались эшелоны,
Чтоб защитить покой страны.
На незнакомом полустанке
Остановился эшелон,
И вдруг донёсся голос:
-Танки!
От взрыва вздыбился вагон.
Надрывный голос паровоза
Перрон задымленный пронзал,
Как- будто всей земле угроза,
А он один на помощь звал.
От эшелона с полустанком
Остался пепел лишь и дым,
Ушли вперёд куда-то танки,
А он, мальчишечка, один.
Один. И что же делать дальше?
Вернуться может быть домой.
Не страшно ли тебе, мой мальчик
Ведь ты здесь встретился с войной.
Ты мал ещё держать винтовку,
Идти в атаку на «ура»
В домашних играх был ты ловкий,
Но здесь другая, брат, «игра»,-
«Игра» со смертью постоянно
А враг силён, ты это знай,
К Москве он рвётся неустанно,
И весь в огне передний край.
Но разве нашего мальчишку
Возможно этим напугать,
Он будет мстить за брата Мишку,
Так воспитала его мать.
Прорвали танки оборону,
Не удержал их батальон,
И на исходе все патроны,
Утих последний чей-то стон.
Через разбитый полустанок
Вёл командир своих бойцов,
Не знал никто, что с ними станет,
Где взять приказы из штабов.
И ко всему не раз готовый,
Вдруг растерялся командир,
Пред ним стоял пацан суровый,
Среди пожарища один.
С тем командиром наш мальчишка
Встречал Победу майским днём,
Он отомстил за брата Мишку.
Такими вот и мир спасён.
Плёс.2020г.
ПЕЧАЛИ ВЕЧНОГО ОГНЯ
Я не была под артобстрелом,
Не шла в атаку под «Ура!»
И на снегу на красно- белом
От пуль мой муж не умирал.
Но почему- то в День Победы
Я вижу в пламени огня
Войны бесчисленные беды
Во имя завтрашнего дня.
И вновь душа летит куда-то
За не вернувшимися вслед,
Простите нас живых, солдаты,
За то, что вас сегодня нет.
Как ликовала вся Европа!
Казалось, радость на века,
Но вот опять взбесился кто-то,
И рушит мир его рука.
Колышет ветер, чуть касаясь
Печали Вечного Огня,
Здесь для меня святых святая
В салютах праздничного дня.
Плёс.2020г.
Мы падали в боях бессчётно раз,
Обняв лицо земли с последним стоном,
А ВЫ, потомки, не забудьте нас,
НАС, 27 погибших миллионов.
Мы уходили сотнями под лёд,
Горели в нашем небе в самолётах,
За Родину, за свой родной народ
С последней пулей умирали в дотах
Всю нашу ярость, мужество и злость,
Мы пронесли от Волги до Берлина.
Победный стяг поднять нам удалось
В конце дороги, непомерно длинной.
Так помните и через сотни лет,
Храните эту память беззаветно,
Пусть в ВАШИХ душах не погаснет свет,
Свет благодарности за ЭТО.
Плёс.2020г.
ЦВЕТЫ ПОБЕДЫ
Отчего каждый год на Девятое Мая
Расцветают тюльпаны в весенних садах,
И в парадном строю ветераны, шагая,
Их несут и несут на усталых руках.
Может быть, так решила
На Кавказе, в Крыму и под стенами Бреста,
И повсюду, где кровь за Победу лилась,
Из земли, словно капли из памяти сердца,
Прорастают тюльпаны, на солнце лучась.
Плёс.2020г.
ВЫ В НЕБО УШЛИ
Юным героям Великой отечественной войны
Вы в небо ушли, заслонив нас собою
От чёрной беды, от проклятой войны.
В бессмертье шагнули мальчишки-герои,
Ушли, не успев досмотреть свои сны.
Вы смотрите часто на землю родную,
Любуетесь маем в цветущих садах,
По вам те сады молчаливо тоскуют,
И капельки слёз затаились в цветах.
Вы вечности преданы, жизни отдали
За нас, кто не знает несчастий войны,
За Родину насмерть без страха стояли,
Приблизив салюты победной весны.
КРАСНЫЙ СНЕГ
Окончен бой в морозном поле,
Всё реже крики, тише стон,
Снег пропитался алой кровью
И стал горячим, красным он.
И, будто жар сердец солдатских,
Вобрал в себя весь этот снег
И разделил с землёй по-братски.
Уснуло поле в мёртвом сне.
И красным был закат в тот вечер,
А утром красным был рассвет,
И было горе бесконечным
Ни на один десяток лет.
И чтобы в поле снова всходы
Шумели, радуя, весной,
Нельзя забыть, лихие годы
Какой оплачены ценой!?
Плёс.2020г.
ВДОВАМ НЕ ПРИДУМАН ПЬЕДЕСТАЛ
Не верила проклятой похоронке :
«. Ваш муж погиб геройски под Орлом».
Остались без отца его девчонки,
И без хозяина ЕГО остался дом.
А в доме было всё, как подобает,
Управлено хозяйскою рукой:
И живности достаточно в сарае,
Заботой и трудами нажитой.
Теперь же всё легло на вдовьи плечи-
И бабьи и мужицкие дела.
Всё для победы. ( Не нужны и речи).
Всё отдадут, страна бы лишь жила.
Не верила Авдотья похоронке,
Да мало ль как бывает на войне.
И всё молилась старенькой иконке,
И не было молитвы той сильней.
Давно прошёл по МИРУ май победный,
Герои получили ордена,
А на вдове платочек чёрно-цветный.
Всё ходит за околицу она.
И женщин вот таких по всей России
Десятки тысяч. Кто их сосчитал?
Они как образ пресвятой Марии,
Но вдовам не придуман пьедестал.
Плёс.2020г.
Мы дошагали с другом до Берлина,
Я видел смерти тысячи людей,
Но не забыть мне страшную картину:
Горящих, словно факел, лошадей.
Плёс 2019г.
МЕДСЕСТРИЧКА
Посвящаю всем медсёстрам ВОВ
ПЛАЧ КАЛИНЫ
Ой, ты ветер, ветер буйный,
Не шуми ты под окном,
Не ломай кусты калины
В палисаднике моём.
Ту калину на прощанье
Мой любимый посадил,
Обещая в час свиданья:
«Будет счастье впереди!»
За родимую сторонку
Он уехал воевать,
А сегодня похоронку
Получила его мать.
Что же делать мне, не знаю.
Как без милого прожить,
Ох, от горя я страдаю,
Дайте яду мне испить.
Ах, ты ветер, ветер-странник,
Ты скажи мне, расскажи,
Где мой милый был изранен
И в какой земле лежит.
Я пойду дорогой длинной,
Ту могилку отыщу
И калинушкой-калиной
В изголовье загрущу.
Ах, ты, ветер, ветер сильный,
Не шуми ты надо мной,
Не ломай кусты калины
Над уснувшей головой.
Плёс.2019г.
ДВА ЧАСА ДО РАССВЕТА
СОЛДАТ ПОБЕДЫ
Посвящаю моему отцу
ДЕВЧОНКАМ, НЕ ВЕРНУВШИМСЯ С ВОЙНЫ
Девчонки в гимнастёрках, при погонах
И звёзды на пилоточках зелёных…
Война застыла в девичьих глазах.
А им бы на свиданье под луною
И вальсы долгожданные кружить,
Так хочет жизни девочек лишить!
А где-то дома постарели мамы
И молятся за дочек образам,
А почтальон тревожно-долгожданный
Всё не несёт давно им телеграмм.
Вот вдруг раздался крик в соседнем доме,
То похоронка по девчонке Томе,
А ей лишь было восемнадцать лет…
И где-то новый крик, и боль до сердца,
И снова похоронка…Боже ж мой.
И не придумать никакого средства,
Чтобы унять тот материнский вой.
А сколько их, девчоночек хороших,
Зарыла в землю подлая война,
И заметает времени пороша
Тех девочек святые имена.
Да разве ж можно позабыть на веки
Того, кто подарил нам этот мир!
Пусть нынешним девчонкам солнце светит
Снова осень постучалась к нам дождинкой,
Закружилась листопадов карусель.
Мы опять вдвоём с моей подругой Зинкой
Вспоминаем нашей юности апрель.
Я ж плясала под мотивы гармониста,
Заглушая каблуками горечь слёз,
Долго-долго тот перрон нам будет сниться
И тот поезд, что любовь твою увёз.
Годы юности промчались, как метели,
И в косе твоей искрится седина,
Но по-прежнему апрельские капели,
Как и в юности, лишают тебя сна.
Плёс.2015г.
РАССТРЕЛЯННЫЕ ЖУРАВЛИ
Возвращались из зимовий журавли,
Проплывая над землёй извечным клином,
Все спешили на гнездовия свои,
Окликая с поднебесья край былинный.
Приближалась та заветная земля,
Где встречали их рассветы и закаты,
Где шумят, шумят бескрайние поля,
И поют весь день речные перекаты.
Сколько дней ведёт вожак весь клин домой,
Разрезая воздух крыльями устало,
Есть у птиц закон, неписанный такой:
Без родных болот везде им места мало.
Той весной шли непрерывные бои,
Пропиталась вся земля солдатской кровью,
И не знали, возвращаясь, журавли,
Сколько жизней полегло за их гнездовья.
В час закатный, когда стих последний бой,
Закружили журавли над взрытым полем,
Не узнали вдруг своей земли родной,
Что вчера ещё была цветным раздольем.
Вдруг в окопе, на немецкой стороне,
Ведь весну в родимый край они несли.
Рыжий немец взял на мушку стаю птиц
Друг за другом журавли летели вниз…
Оборвалась песнь извечного полёта…
Молча падали на землю журавли,
Обнимая её мёртвыми крылами.
И последний стон истерзанной земли,
Словно эхо, покатился над полями.
Сколько лет над полем боя тишина,
Поросли окопы дивными цветами,
Не исчезла бы из памяти война,
И весна нас окликала журавлями.
ГОЛОСА ПОГИБШИХ СОЛДАТ
Я погиб на границе в неравном бою,
Не успев даже вскрикнуть от боли,
Я, как мог, защищал мать-Россию свою
От проклятой фашистской неволи.
В сорок первом под стенами Бреста,
Стали вдовами наши невесты….
Нам бы с ними рожать наших милых детей
И любить до последней минуты,
Собирать в майский день всех родных и друзей,
Любоваться победным салютом…
Но остались мы вечно под небом родным
В обелисках и в памяти вашей,
Пусть ваш мир будет вечно любовью храним,
Он достался ценою всех павших.
Я замучен в гестапо, не выдав друзей,
На груди моей выжжены звёзды,
Не просил о пощаде своих палачей,
А Всевышний считал мои вёрсты.
Меня бросили в шахту, как многих других,
Не нарушил я клятв, обещаний святых,
Чему клялся ещё пионером.
Нас нескоро достали из шахтных глубин,
И родные не всех опознали,
Мы не дожили даже до первых седин,
В восемнадцать свои умирали.
погиб в сорок пятом, в последнем бою,
Не дожив два часа до победы,
Нас так мало осталось в родимом краю,
Похоронка придёт только деду.
Мой отец в сорок третьем сгорел над Днепром
В самолёте, подбитом фашистом,
А сестрёнку и мать закололи штыком
Два бандеровца в полюшке чистом.
Не успел я познать женских ласковых рук,
Поцелуя не пробовал вкуса.
У Рейхстага закрыл мне глаза верный друг,
Призывая к душе Иисуса…
Сколько нас, не целованных юных ребят,
Не вернулись к родимому дому,
Сколько нас в чужедальних сторонках лежат…
Просто мы не могли по-другому!
Снова осень постучалась к нам дождинкой,
Закружилась листопадов карусель.
Мы опять вдвоём с моей подругой Зинкой
Вспоминаем нашей юности апрель.
Я ж плясала под мотивы гармониста,
Заглушая каблуками горечь слёз,
Долго-долго тот перрон нам будет сниться
И тот поезд, что любовь твою увёз.
Годы юности промчались, как метели,
И в косе твоей искрится седина,
Но по-прежнему апрельские капели,
Как и в юности, лишают тебя сна.
Возвращались из зимовий журавли,
Проплывая над землёй извечным клином,
Все спешили на гнездовия свои,
Окликая с поднебесья край былинный.
Приближалась та заветная земля,
Где встречали их рассветы и закаты,
Где шумят, шумят бескрайние поля,
И поют весь день речные перекаты.
Сколько дней ведёт вожак весь клин домой,
Разрезая воздух крыльями устало,
Есть у птиц закон, неписанный такой:
Без родных болот везде им места мало.
Той весной шли непрерывные бои,
Пропиталась вся земля солдатской кровью,
И не знали, возвращаясь, журавли,
Сколько жизней полегло за их гнездовья.
В час закатный, когда стих последний бой,
Закружили журавли над взрытым полем,
Не узнали вдруг своей земли родной,
Что вчера ещё была цветным раздольем.
Молча падали на землю журавли,
Обнимая её мёртвыми крылами.
И последний стон истерзанной земли,
Словно эхо, покатился над полями.
Сколько лет над полем боя тишина,
Поросли окопы дивными цветами,
Не исчезла бы из памяти война,
И весна нас окликала журавлями.
ГОЛОСА ПОГИБШИХ СОЛДАТ
Я погиб на границе в неравном бою,
Не успев даже вскрикнуть от боли,
Я, как мог, защищал мать-Россию свою
От проклятой фашистской неволи.
Нам бы с ними рожать наших милых детей
И любить до последней минуты,
Собирать в майский день всех родных и друзей,
Любоваться победным салютом…
Но остались мы вечно под небом родным
В обелисках и в памяти вашей,
Пусть ваш мир будет вечно любовью храним,
Он достался ценою всех павших.
Я замучен в гестапо, не выдав друзей,
На груди моей выжжены звёзды,
Не просил о пощаде своих палачей,
А Всевышний считал мои вёрсты.
Нас нескоро достали из шахтных глубин,
И родные не всех опознали,
Мы не дожили даже до первых седин,
В восемнадцать свои умирали.
__
Я погиб в сорок пятом, в последнем бою,
Не дожив два часа до победы,
Нас так мало осталось в родимом краю,
Похоронка придёт только деду.
Мой отец в сорок третьем сгорел над Днепром
В самолёте, подбитом фашистом,
А сестрёнку и мать закололи штыком
Два бандеровца в полюшке чистом.
Не успел я познать женских ласковых рук,
Поцелуя не пробовал вкуса.
У Рейхстага закрыл мне глаза верный друг,
Призывая к душе Иисуса…
Сколько нас, не целованных юных ребят,
Не вернулись к родимому дому,
Сколько нас в чужедальних сторонках лежат…
Просто мы не могли по-другому!