Башни в осетии для чего строили
Верхний Фиагдон
10 материалов по 5 объектам, 140 фотографий
Вы можете следить за всеми новыми публикациями по любой стране или городу с помощью лент материалов в своей личной странице, а также с помощью RSS-подписки.
Подробнее
Воспользуйтесь этим кодом, чтобы вставить ссылку на это направление в текст путевой заметки, совета, записи блога или сообщения форума на Турбине.
Подробнее
В этот список попадают авторы, набравшие наибольший рейтинг за материалы о городе Верхний Фиагдон.
Добавьте пользователя в друзья, если вы хотите следить за его новыми материалами, статусами и сообщениями на форумах. Если же вы просто хотите сохранить данные пользователя, чтобы не искать его заново в будущем — добавьте его в свои контакты.
Башни Северной Осетии, общий обзор
Материал понравился:
Эта заметка является частью дневника «Уикенд авантюристки»
На территории проживания осетин расположено большое количество архитектурных памятников, самыми выдающимися из которых являются средневековые башни и замки, широко распространённые в горной зоне.
Начало башенного строительства относят к раннему средневековью — к временам аланской эпохи. Возможно, даже к более раннему периоду. Типичный же стиль кавказской осетинской башни с характерными чертами сложился в позднее средневековье, приблизительно в XVII-XVIII вв.
Башни в осетии для чего строили
О жилых постройках и оборонительных сооружениях относящихся ко времени кобанской эпохи и появления ираноязычных племен, мы можем судить только по данным археологии, а для несколько более позднего времени — по фольклорным источникам.
Археологами установлено два типа построек, принадлежавших: древним кобанцам: в горах — однокамерное каменное; в равнинной полосе— турлучное жилище небольшого размера, возможно с двумя и более помещениями. Оба эти вида жилища встречались у осетин еще до недавнего времени. Несомненно, что древние обитатели гор, как и более поздние, использовали в качестве жилья и пещеры, не потерявшие до сих пор своего хозяйственного назначения в ряде сел (Дзвгис, Кадат, Урсдон и др.)- Обо всех этих видах жилья говорится и в нартских сказаниях, где пещерными жителями выступают в основном великаны, а обладательницами боевых и жилых башен — нартские героини. Обращает на себя внимание упоминание о «потайном» — подъемном доме знаменитого Сырдона — древнейшем типе жилища степной полосы юга нашей страны, где наряду с другими обитали и ираноязычные племена.
К древнейшим жилым и оборонительным сооружениям, игравшим важную роль в жизни горцев до недавнего прошлого, относятся дома-крепости (ганах), принадлежавшие в основном большим патриархальным семьям. Такая постройка представляла собой огромную квадратную трехэтажную крепость с единственным входом на первом этаже и внутренним межэтажным сообщением. Все имущество семьи хранилось на первом этаже, второй отводился под жилье, третий служил для обороны крепости, а также для приема гостей. Свет проникал в верхние помещения через бойницы.
Собственностью больших семейных общин и осетинских феодалов также были замки (галуан), которые включали в себя дом-крепость, жилые и хозяйственные постройки, боевую башню. Все это обносилось высокой каменной стеной. Появление этих сооружений определенно восходит к средневековому периоду, но не к XVIII в., как полагает П. П. Закарая, ибо в то время, наоборот, прекратилось строительство таких построек.
Наиболее широкое распространение галуаны имели в Северной и Центральной Осетии, что говорит, вероятно, об их более раннем появлении здесь. Но зато башни (масыг) встречаются по всей Осетии в большом количестве. Башня являлась неотъемлемой принадлежностью почти каждого осетинского села, патронимии и даже большой семьи. Одним из первых вопросов, который задавался при сватовстве, был вопрос — есть ли у жениха или у кого-нибудь из его рода башня? Строительство башен велось особенно широко в послемонгольский период, что было вызвано усилением межплеменной и межродовой борьбы, и продолжалось почти до второй половины XVIII в., т. е. до присоединения Осетии к России. Башни, построенные в XVIII в., можно встретить еще в ряде мест у выходов на равнину в Северной Осетии и в Джавской котловине. Они воздвигались в основном против набегов кабардинских князей и горцев Дагестана, из которых первые вторгались в пределы Северной Осетии, а вторые — Грузии и Юго-Осетии.
Осетинские башни подразделялись на жилые, боевые и сторожевые; они состояли из 3—7 ярусов. В таких селах, как Лисри, Абана, Джимара, Даргавс, количество башен достигало 10—12. Все они составляли собственность сильных и богатых родов, так как за постройку башни осетинские мастера брали много скота (8—12 коров) и ценное имущество.
Закария Чичинадзе (1853-1931), грузинский историк и писатель.
О традициях башенного строительства и о наличии башен, оборонительных стен и крепостных сооружений есть незначительные упоминания и поверхностное описание в заметках ряда путешественников, побывавших в Осетии в XVIII – XIX вв.
Так, в «Дневнике путешествия из пограничной крепости Моздок во внутренние местности Кавказа, предпринятого в 1781» квартирмейстером русской армии на Северном Кавказе Штедером отмечено, что осетины строят «каменные жилища, укрепив их башнями» (186, с. 31).
Наблюдение касающееся с. Карца: на крутом высоком холме, находящемся посередине долины, лежат старые каменные жилища, обнесенные стенами и башнями, в большинстве развалившимися и плохо содержащимися (12, с. 48). Отметил также, что в с. Кубати (Кубатиевых), т.е. в Дигории «замок бадилов с одной высокой башней» (186, с. 50). Отмечается, что в Осетии есть «каменщики и строители» (186, с. 36). Конечно, цели у Штедера были явно разведывательные и он четко уяснил, что в стратегическом отношении башни и стены не представляют для русской армии неодолимой преграды и, надо полагать, поэтому он и не обратил на них особого внимания.
Башни в осетии для чего строили
Полубоевые жилые башни (гæнах), боевые башни (мæсыг) являются для современных осетин не только частью истории народа, напоминанием о предках, их сложной жизни в горах, а еще и символом единения фамилий.
Осетинское сообщество давно озабочено необходимостью сохранения так называемых родовых башен, многие из которых находятся в плачевном состоянии либо практически утрачены.
В последние годы многие осетинские фамилии стали проявлять интерес к своим историческим корням и пытаются восстанавливать объекты архитектуры в родовых селах. Скажем, Цгоевы на протяжении пяти лет поэтапно занимаются изучением истории своей фамилии, ведут просветительскую работу среди младших поколений. В настоящее время на этапе разработки находится план реставрации Башни Цгоевых, расположенной в селении Харисджин.
Для реализации своих планов Цгоевы в 2015 году создали Северо-Осетинскую региональную общественную организацию «Фамильный совет «Цгъойта» (СОРОО «ФС «Цгъойта»), актив которой, учитывая существующие возможности государственной поддержки, представил проект «Память сквозь века» в Фонд президентских грантов. По результатам конкурса проект признан победителем. На его реализацию было выделено чуть менее трех миллионов рублей.
По словам представителя фамилии Тамерлана Викторовича Цгоева, проект «Память сквозь века» – это результат общей работы, и направление ее многогранно. В рамках проекта будут проводиться культурно-массовые мероприятия, научно-практические семинары, спортивные соревнования. Все мероприятия объединяет идея возрождения исторического и культурного наследия, обычаев и традиций, сплачивающих не только фамильные сообщества, но и весь народ. В проекте заложены и средства на реставрационные работы родовой башни. Тамерлан Викторович отметил, что в современных реалиях родовые башни стали для осетин символом единения и сплочения фамилий.
В рамках проекта «Память сквозь века» актив фамилии Цгоевых на днях провел «круглый стол». Предметом обсуждения стал актуальный вопрос «Реставрация объектов культурного наследия фамильными организациями: проблемы и перспективы (на примере проекта по реставрации башни фамилии Цгъойтæ)».
На мероприятие собралось более 20 делегатов от осетинских фамилий. Также участниками обсуждения стали представители Комитета РСО–А по охране и использованию объектов культурного наследия, Комитета РСО–А по архитектуре и градостроительству, СОИГСИ, ЮО НИИ, АМС Алагирского района РСО–А, Союза архитекторов, ГБУ «Наследие Алании», Международного общественного движения «Высший совет осетин», реставраторов-практиков.
Модератор «круглого стола» Тамерлан Викторович Цгоев, и.о. завкафедрой конституционного права и основ правоведения ВИУ, к.ю.н., доцент, рассказал присутствующим о работе, проделанной фамильным советом Цгоевых, с демонстрацией фотографий и схем «Родовой башни Цгоевых» в селении Харисджин. Согласно представленным документам, после землетрясения, произошедшего на территории Осетии в 1934 году, многие башни были частично или полностью разрушены, а в стене башни Цгоевых появилась трещина. В селе сохранились башни фамилий Тегкаевых, Цгоевых, Марзагановых и еще 2 принадлежат фамилии Гутиевых.
Тамерлан Викторович пояснил присутствующим правовые основы реставрации башен. Так как некоторые из них охраняются законом как объекты исторического наследия, на их реконструкцию требуются соответствующие разрешения и привлечение специалистов. Приглашенные на «круглый стол» специалисты подтвердили, что реставрация – процесс долгий и дорогостоящий.
Генеральный директор АНО «Владикавказский духовно-просветительский центр» Владикавказской епархии РПЦ Петр Павлов разъяснил собравшимся: первое, что должны сделать фамильные советы – это заказать проект реставрационных работ, стоимость которых составляет порядка 200 тысяч рублей. Специалист настойчиво рекомендовал не проводить никаких работ без документально оформленного проекта реставрации, согласованного с Комитетом РСО–А по охране и использованию объектов культурного наследия, даже в случае, если восстанавливаемый объект не является охраняемым законом.
Как знаток фольклора, сакральных традиций и автор книги «Три слезы бога» Славий Джанаев увлекательно рассказал о предназначении каждого этажа в башне. К примеру, упомянул такой интересный факт. Оказывается, на верхнем этаже располагалась комната хранительницы очага семьи, где женщины совершали обряды и таинства. Эта комната была недоступна для мужчин в мирное время, но если наступали враги, становилась основным хранилищем съестных запасов.
Реставратор готов делиться своими знаниями, а также обучать молодежь Осетии секретам строительства не только башен, но и любых других строений в национальном стиле, теми методами и технологиями, которыми пользовались предки в различные исторические периоды.
В разгар встречи произошла интересная дискуссия на тему: необходимо ли восстановление башен, находящихся под охраной республиканского комитета? В настоящее время они имеют официальный статус, но с течением времени разрушаются. А за попытку их реставрации, без согласования с Комитетом и без предоставления плана реставрации, альтруисту вменят штраф за незаконные действия с архитектурным объектом. И даже если получить план реставрации, привлечь к работе реставраторов, имеющих соответствующие разрешительные документы на работы с объектами архитектуры, объект останется под контролем комитета и его практическое использование не будет возможно в силу закона.
Однако заместитель председателя Комитета РСО–А по охране и использованию объектов культурного наследия Людмила Чехоева сообщила, что комитет всячески старается идти навстречу инициативам фамилий в вопросе оформления прав на восстановление башен, находящихся под охраной ведомства. Вопрос же сохранения непосредственно комитетом всех значимых объектов упирается в отсутствие финансирования. Ведомство готово рассматривать все предложения активистов. Для того чтобы подать документы на реставрацию или узнать, находится ли какой-то объект под охраной комитета, необходимо направить обращение в электронном виде на сайт комитета.
Все участники «круглого стола» сошлись во мнении о необходимости сохранения национального наследия, не зависимо от того будут ли это дорогостоящие работы по реставрации башен, воссоздание разрушенных башен или строительство новых.
Представитель МОДа «Стыр ныхас» Вячеслав Агкацев выразил благодарность организаторам и участникам мероприятия и обратился с просьбой проявить гражданскую активность в вопросах формирования национального самосознания среди младших поколений через фамильные советы.
Прозвучало на встрече предложение Вячеслава Мамукаева о необходимости организации учебно-практического центра по строительству архитектурных объектов в национальном стиле, на что председатель МОДа «Стыр ныхас» Руслан Кучиев пообещал от имени Высшего совета осетин обратиться к главе республики за помощью в решении этого вопроса.
В завершение Тамерлан Цгоев обратился ко всем присутствующим с идеей сотрудничества и предложил посильную помощь в организационных вопросах, которые были отработаны за несколько лет фамильным советом Цгоевых. Тамерлан поблагодарил всех участников мероприятия и сообщил, что подобные встречи в рамках проекта «Память сквозь века», на которых будут обсуждаться вопросы возрождения истории, культуры, обычаев и традиций осетин станут традиционными.
По окончании официальной части, присутствующие не спешили расходиться, обмениваясь мнениями, опытом и планами. В беседе с корреспондентом «СО» Алибек Мамукаев выразил надежду на возрождение фамильных сел, отметив, что восстановление башен станет хорошим толчком к единению фамилий, преемственности поколений и патриотическому воспитанию младших.
При анализе итогов «круглого стола» однозначно напрашивается вывод об идентичности желаний осетинских фамильных сообществ и руководства республики восстановить исторические объекты архитектуры. Несомненно, заслуживает уважения стремление фамилий вернуть себе утраченное наследие и бережно передавать его потомкам. Республиканские власти в рамках программы развития туризма могли бы помочь фамильным советам в строительстве соответствующей инфраструктуры в виде автомобильных дорог до горных сел. Но, главное, административный ресурс можно направить на организацию центра по восстановлению архитектуры и исторического быта осетин в горной местности.
В республике действует множество общественных этнокультурных организаций, целью которых является возрождение утраченных традиций осетин, культуры, обычаев и даже ремесел. При грамотной организации всех патриотично настроенных групп, возможен импульс к возрождению того образа предков, который в очередной раз докажет миру мудрость и единство осетинского народа.
«Это место силы нашего рода» Молодежь Северной Осетии сама восстанавливает родовые башни. Как и зачем они это делают?
Северную Осетию невозможно представить без гор, речных долин и башен, которые строились местными жителями на протяжении нескольких веков. Эти фамильные башни имеют огромное значение для осетин, которые трепетно относятся к своим традициям и предкам. Для них это не только часть истории, но и символ крепости рода, своеобразная точка отсчета и один из аспектов национальной идентичности. Время разрушило большинство сооружений, однако сегодня осетины прилагают огромные усилия, чтобы восстановить часть из них. Для того, чтобы лучше раскрыть и визуализировать тему, фотограф Федор Телков отправился в Северную Осетию и поговорил с местными жителями. В рамках проекта «Архитектура памяти» он задокументировал все возможные формы существования башен сегодня: исторические, восстановленные, построенные заново, фамильные и боевые, башни-декор (рестораны, дворы, дома, КПП), символические (памятники и святилища), башни различных ущелий, горные и городские. Таким образом фотограф проследил трансформацию башен от фортификационного прикладного назначения к символу идентичности. Его работы и рассказы местных жителей публикует «Лента.ру».
Давид Цаллагов — 27 лет, работник сферы туризма
Брат Давида, Заурбек Цаллагов — основатель проекта «Родовые башни».
Вместе с представителями фамилии они восстановил башню Цаллаговых в Унале
Башенный комплекс, который построила наша фамилия, находится в исторической локации — на месте башни XV века. Это сооружение то разрушали во время разных войн, то восстанавливали. До наших дней она сохранилась высотой всего в один ярус. Инициатива восстановления исходила от старших, поскольку это место силы нашего рода.
Вообще, фамилия — это несколько сотен человек минимум. На нашем фамильном семейном празднике бывает человек четыреста-пятьсот. Обычно подобное торжество случается раз в четыре-пять лет — на нем собираются все представители фамилии Цаллаговых, кто может. В нашем случае семейный праздник проходит уже в восстановленном башенном комплексе.
Селение Уалаших. Фамильная башня. Восстановлена в 2018-2019 годах.
Чаще устраивать мероприятие не получается, так как многие живут за границей, и не у всех есть возможность приехать. Я вот переехал в Санкт-Петербург, еще будучи подростком, и прожил там почти десять лет. Возвращаться не собирался, а два года назад приехал на такой фамильный праздник и остался. Я увидел, сколько у меня братьев и сестер, почувствовал тепло родного дома и понял, что здесь мне не дадут упасть — всегда протянут руку помощи.
Разговоры о восстановлении башни начались примерно в 2008 году. У нас есть семейный совет, где старейшие и мудрейшие люди рода периодически собираются и решают разные проблемы. Вопрос о башне был решен как раз на одном из таких советов. После этого начали знакомиться с теоретической частью, подготавливать документы.
Процесс реконструкции, конечно, нелегкий. По средневековым адатам башню вообще должны были построить за год, а если не успели — то разобрать. Мы же восстановили ее всего за восемь месяцев, старясь соблюсти те законы и правила, которые оставили нам наши предки.
У нас в фамилии есть и инженеры, и историки, и художники — каждый внес свою лепту. Готовились мы очень скрупулезно, ошибка была недопустима, ведь мы хотели восстановить башню идентичную той, что была изначально. И у нас получилось.
Единственная разница заключается в том, что мы использовали железобетонные перекрытия между ярусами, поскольку сейчас в башне расположен музей, проходят различные этнофестивали, кинофестивали, другие мероприятия. Безопасность превыше всего.
Но мы сделали имитацию деревянных перекрытий, чтобы выглядело точь-в-точь как несколько веков назад. У нас есть историческая фотография башни XIX века, есть письменные источники, благодаря которым мы смогли восстановить ее прежний вид.
В Осетии всем известно, что башня всегда была серьезным показателем силы конкретной фамилии. Наша же обязанность как младшего поколения поддерживать это дело. Помимо того, что над реконструкции трудилась фамилия Цаллаговых, есть братские фамилии — Суановы, Дауровы, которые помогают нам, участвуют в организации различных событий.
После того как мы реконструировали свою башню, многие фамилии тоже начали восстанавливать свои. Жители села помогали, как могли — кто-то финансово, кто-то физически, кто-то связями. Я сам занялся этим делом, потому что увидел в нем силу, поддержку, что-то братское, родовое. Это сложно передать словами.
Марат Асланбекович Цагараев
Кандидат политических наук, государственный советник РСО — Алания первого класса, председатель правления Национального историко-этнографического общества Алании «Уасамонга»
Башни в Осетии, как и везде на Кавказе, — это элементы фортификации, они несут военную нагрузку, причем оборонительного характера, а их история тянется еще с бронзового века.
Селение Тиб. Новострой на въезде к недостроенной базе отдыха.
Сами постройки имеют множество вариаций и этническую окраску. Например, башни Дагестана не похожи на башни Чечни, а те, в свою очередь, не похожи на башни Ингушетии. Есть подобные сооружения и в Кабардино-Балкарии, и в Карачаево-Черкесии, и в Крыму. Построены они все были в разное время.
Например, оборонительные комплексы Осетии активно возводились в тот период, когда аланское население было изолировано и заперто в горных ущельях. Закончилось строительство башен, когда российская администрация пришла на Кавказ. Башни представляли большую головную боль для завоевателей Осетии, поэтому их взрывали и разрушали.
Тем же людям, которые сдавались мирно, башни предписывалось разбирать, оставляли не выше четырех ярусов. Даже высокие российские чиновники из осетинской знати не имели права восстановить свои фамильные башни, потому что это был символ крепости и силы рода (фамилии), символ независимости.
Не каждая семья в Осетии имела честь и возможность построить такое сооружение. Изначально решение о строительстве принимала фамилия, но согласовывала это с обществом. Общество тогда представляло собой фамилии, которые имеют общее происхождение, возводят себя к какому-нибудь легендарному или фактическому предку, а также фамилии, которые переселились для защиты этого общества.
Самые ранние варианты осетинских башен датируются XIV веком, поздние — XIX веком. Отличие их в том, что первые строились для лучного боя, вторые — для ружейного. Однако сегодня в Осетии не сохранилось ни одной целой башни, многие из них так и остались разрушенными, а другие восстановлены уже молодым поколением.
Сейчас за башнями следит комитет по охране памятников, и многие фамилии задались вопросом реставрации комплексов, особенно после 1990-х, когда с развалом Советского Союза произошел всплеск этнической идентификации. Однако заняться восстановлением сооружения непросто: для начала проект необходимо согласовать с комитетом, а затем проводить работы под присмотром специалистов. Но, к сожалению, у многих экспертов отсутствует понимание того, как должны выглядеть фамильные башни.
Селение Донефрс. Святилище в форме фортификации.
Технологии, к которым пришли наши предки, — это самые дешевый и эффективный способ сделать оборонные укрепления. Этот способ привязан к природно-климатическим условиям, ведь на плоскости было все иначе. Там строились огромные крепости, но не из камня, а из самана. Все эти города-крепости до сих пор стоят оплывшие, заросшие, в виде холмов. Но ни один аланский город на всем Кавказе, от границы Дагестана до Кубани, не изучен, за исключением каких-то единичных разведывательных раскопок.
Вообще, такого количества башен, как в Осетии, нет ни в одной республике. В одном осетинском ущелье башен может быть больше, чем в любом соседнем регионе. Если все это восстановить, то там, конечно можно и этнодеревню сделать, и гостиницу, и ремесленные мастерские, и возить туристов на различные экскурсии.
Вот, например, Башня кровников — это один из знаковых туристических объектов Осетии, вокруг которого существует множество выдуманных легенд. Это очень древняя фортификация, и чтобы понять ее назначение, нужно обратиться к истории. Аланы практические не жили в горах. На самом деле их поселения находились в предгорьях: Владикавказская равнина, Пятигорская, Ставропольская. Через горы проходили перевальные маршруты — ручейки Великого шелкового пути.
В разное время какие-то из проходов были заняты то персами, то византийцами, поэтому использовались другие. Но все эти пути были закрыты аланскими крепостями, аланы в горах выполняли роль гарнизонов.
История умалчивает о том, что на самом деле произошло с тем парнем, однако на этом кровная месть была завершена, а древнюю постройку назвали Башней кровников.
Еще один яркий пример кровной вражды связан с другой башней, расположенной в одноименном поселении в Куртатинском ущелье. Там жили две фамилии — Габисовы и Цагараевы, а башни выполняли сторожевую функцию.
Левая из них была построена старшим сыном основателя селения и общины Цимити, его звали Калог, фамилия же произошла от его старшего сына Цагара, и только наша семья Цагараевых осталась в этом селе. Где-то в XVI веке сюда из Алагирского ущелья, из Верхневого Мизура, пришла семья Габисовых.