Арест речи что это
Защита обязана посеять сомнения
В статье рассматриваются проблемы, связанные с квалификацией деяния при рассмотрении судами ходатайств следователей об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Действующий УПК РФ, предоставив судьям право принимать решения об избрании меры пресечения, не урегулировал важнейшие вопросы обоснованности подозрений и проверки судами доказанности выдвинутых обвинений. В этих условиях активная деятельность адвокатов, выражающаяся в тщательном исследовании всех представленных следователем доказательств и материалов с целью проверки не только обоснованности подозрений, но и правильности квалификации и донесении своих выводов до суда, будет способствовать вынесению судьями законных и обоснованных постановлений.
Тяжесть преступления – «царица обстоятельств»
Процедура рассмотрения судами ходатайств следователей об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей хорошо знакома российским адвокатам, но ее нельзя назвать безупречной и удачной.
Я помню тот период времени, когда согласно УПК РСФСР прокуроры санкционировали постановления следователей о заключении под стражу и перед принятием столь ответственного процессуального решения тщательно изучали материалы уголовного дела, собранные доказательства и, конечно, оценивали квалификацию действий обвиняемого.
Действующий УПК РФ, предоставив судьям право принимать решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога, запрета определенных действий, продления срока содержания под стражей, не урегулировал важнейшие вопросы проверки квалификации и доказанности выдвинутых обвинений (подозрений).
При этом в соответствии со ст. 99 УПК РФ при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления и определения ее вида должна учитываться в том числе тяжесть преступления, и, как свидетельствует практика, именно тяжесть преступления является «царицей обстоятельств», учитываемых судами.
Получается странная картина: судья принимает ответственное решение о заключении под стражу с учетом тяжести предъявленного обвинения, обоснованность которого сам не проверяет, а вынужден довериться в этом заинтересованному в обвинении лицу – следователю.
Обоснованность подозрения
Дабы устранить данный существенный процессуальный дефект, была изобретена при помощи прецедентов Европейского Суда по правам человека и введена в отечественную практику процедура «проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению».
Так, в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 (ред. от 11 июня 2020 г.) «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» указано: «Избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обоснованное подозрение предполагает наличие данных о том, что это лицо причастно к совершенному преступлению (застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т. п.).
Обратить внимание судов на то, что проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении.
Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (части 4 статьи 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица».
Последний тезис возник из определения Конституционного Суда РФ от 24 марта 2015 г. № 676-О, согласно которому действующие правила избрания судом меры пресечения в виде заключения под стражу не позволяют суду предрешать вину лица в совершении инкриминированного ему преступления.
Между тем определение понятия «обоснованное подозрение» в УПК РФ отсутствует.
Европейский Суд по правам человека в своих постановлениях от 30 августа 1990 г. по делу «Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства», от 28 октября 1994 г. по делу «Мюррей против Соединенного Королевства», от 19 мая 2004 г. по делу «Гусинский против Российской Федерации», решении от 28 февраля 2002 г. по вопросу приемлемости жалобы, поданной В. М. Лабзовым против Российской Федерации, констатировал, что «”обоснованное подозрение” предполагает наличие фактов или информации, которые убеждают объективного наблюдателя, что, возможно, соответствующее лицо совершило правонарушение. Однако то, что может считаться “обоснованным”, должно определяться с учетом всех обстоятельств».
Вместе с тем как в названных, так и в ряде других решений Европейский Суд по правам человека отмечал, что подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которым допускается законный арест или задержание лица, не предполагает необходимость получения следственными органами достаточных доказательств для предъявления обвинений как во время ареста, так и в период пребывания арестованного под стражей; факты, обосновывающие подозрение при применении ареста, не обязательно должны обладать той же степенью убедительности, как и те, которые необходимы для предъявления обвинения – следующего этапа в процессе следствия по уголовному делу.
Иными словами, факты, вызывающие подозрение, не должны быть такого же уровня, как те, которые необходимы для обоснования обвинительного приговора или даже для привлечения в качестве обвиняемого.
Термин «обоснованность» означает порог, который подозрение должно преодолеть, чтобы удовлетворить объективного наблюдателя относительно вероятности обвинения.
Более высокий стандарт доказанности предусмотрен для продления срока содержания под стражей, и это проявляется в следующем:
«Существование обоснованного подозрения в том, что задержанное лицо совершило преступление, является (sine qua non) необходимым условием для признания законности продления срока содержания под стражей, но по прошествии времени этого становится недостаточно, и Суд должен в этом случае установить, существовали ли иные основания для лишения свободы, указанные судебными органами. Когда такие основания являются “обоснованными” и “достаточными”, Суд также должен убедиться в том, что национальные органы проявили “особую тщательность” при проведении разбирательств» (п. 90 постановления ЕСПЧ от 13 ноября 2012 г. по делу «Королева против Российской Федерации»).
Говоря об обоснованности подозрения, необходимо признать, что мы имеем дело со сложной процессуальной конструкцией, руководствоваться которой на практике очень не просто.
Проверка доказательств
Не сомневаюсь, что судьям и другим правоприменителям понятен стандарт доказанности вины, предусмотренный ч. 1 ст. 171 УПК РФ (при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого) и ч. 4 ст. 302 УПК РФ (обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств).
Вместе с тем возьму на себя смелость утверждать, что тот самый низкий стандарт, используемый при проверке обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, не ясен никому.
Дабы выполнить указания Пленума Верховного Суда РФ, судьи научились приводить стандартные формулировки о том, что ими проверена обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, которая подтверждается протоколами допросов и следственных действий, при этом содержание соответствующих документов не приводится, а делаются лишь ссылки на вид доказательства. Как представляется, таким способом создается только видимость проведения проверки.
Но есть и иная проблема: не существует норм, регулирующих порядок проведения такой проверки. Вряд ли для этого полностью подходит ст. 87 УПК РФ, согласно которой «проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство».
В упрощенной и скоротечной процедуре проверки доказательств при избрании (продлении) меры пресечения у суда нет возможностей для полноценной проверки путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.
Получается, что судья в условиях ограниченного времени при отсутствии каких-либо понятных критериев должен оценить обоснованность подозрений «одним глазком», чтобы установить, как указывает Европейский Суд в постановлении от 24 мая 1989 г. (жалоба № 10486/83) по делу «Хаушильдт против Дании», хотя бы частичную виновность лица.
В результате такая проверка отличается неполноценностью и изначально чревата судебными ошибками.
Как действовать адвокату?
Нам хорошо известна негативная практика преднамеренного завышения сотрудниками правоохранительных органов квалификации преступления, которое вменяется подозреваемому (обвиняемому).
Так, вместо «предпринимательских» статей, по которым невозможен арест в связи с запретом, предусмотренным ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, следователи вменяют мошенничество в особо крупных размерах, и суды избирают в качестве меры пресечения заключение под стражу, учитывая тяжесть предъявленного обвинения.
Если же суд возьмет кого-либо под стражу, то вероятность дальнейшего продления сроков содержания под стражей равна 96,99%.
Европейский Суд неоднократно подчеркивал основополагающее значение в демократическом обществе гарантий прав лица от незаконного ареста, содержащихся в ст. 5 Конвенции. Именно по этой причине он в своих решениях неоднократно указывал, что любое лишение свободы должно осуществляться не только в соответствии с основными процессуальными нормами национального права, но также отвечать целям ст. 5, т. е. защищать человека от произвола властей.
Как видим, конструкция российского уголовно-процессуального закона не предоставляет достаточные гарантии от произвола со стороны правоохранительных органов и фактически представляет собой замок без ключа.
Данное обстоятельство накладывает дополнительные обязательства на адвокатов по оспариванию квалификации при судебном разрешении ходатайств следователей о заключении под стражу и продлении сроков содержания под стражей.
Логика действий стороны защиты должна быть примерно такая.
Избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, но не к какому-то абстрактному, а именно к тому преступлению, которое вменяется ему в вину. А поскольку любое преступление соответствует определенной статье Уголовного кодекса РФ, то мы вправе определять правильность квалификации.
Уголовно-правовая оценка может быть дана следователем в постановлении о возбуждении уголовного дела, когда вопрос о заключении под стражу ставится в отношении подозреваемого, либо в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого.
Для суда, а, следовательно, и для защитника есть только один установленный запрет при проверке обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению – не входить в обсуждение вопроса о виновности лица.
В связи с этим ничто не препятствует защитнику в своем завершающем выступлении ставить под сомнение правильность следственной квалификации.
Например, следователь в обвинении вменил обвиняемому совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ, но при изложении существа обвинения не указал, что действия лица повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Иными словами, он описал действия, которые не образуют состав преступления, предусмотренный данной статьей. В такой ситуации адвокат обязан сообщить об этом судье.
Бывают ситуации, когда следователь в обвинении излагает обычную предпринимательскую деятельность, не содержащую признаков какого-либо преступления, но оценивает их по ст. 159 УК РФ.
Долг защитника исследовать такое постановление о привлечении в качестве обвиняемого и высказать свое критическое мнение судье.
Проще оспорить правильность квалификации в случае, если на момент рассмотрения ходатайства истекли сроки привлечения к уголовной ответственности либо имеются основания для прекращения уголовного дела в связи с актом амнистии или из-за отсутствия в материалах заявления потерпевшего, когда уголовное дело возбуждается не иначе как по его заявлению.
Более сложной ситуация бывает тогда, когда постановление о возбуждении уголовного дела либо о привлечении в качестве обвиняемого визуально составлены с соблюдением требований закона, и адвокату необходимо проверить их состоятельность через конкретные виды доказательств.
Практическая возможность для этого всегда имеется.
Например, защитник исследует показания потерпевшего (свидетеля) и сопоставляет их с предъявленным обвинением. Если в допросе говорится об ином, менее тяжком преступлении, то ничего не мешает подвергнуть критике постановление о привлечении в качестве обвиняемого, аргументируя это предусмотренной проверкой обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению.
Или следователь ходатайствует о заключении под стражу обвиняемого по ч. 4 ст. 228–1 УК РФ, предусматривающей ответственность за сбыт наркотических средств в крупном размере, но в суд не представил главное доказательство – заключение химической экспертизы. Либо желает арестовать лицо по подозрению в причинении тяжкого вреда, но среди имеющихся материалов не имеется заключения судебно-медицинского эксперта, без которого не представляется возможным утверждать о совершении им преступления, предусмотренного ст. 111 УК РФ.
Является дискуссионным, но не лишенным процессуального смысла вопрос о том, может ли адвокат в противовес следователю представить в судебное заседание новые доказательства, свидетельствующие о необоснованности подозрения или о непричастности лица к совершенному преступлению. УПК РФ по этому поводу хранит молчание, но, как известно, конституционные нормы о равноправии и состязательности сторон являются непосредственно действующими.
В любом случае сторона защиты не только вправе, но и обязана посеять сомнения у председательствующего относительно правильности вмененной следователем квалификации, чтобы выбить у последнего из-под ног важнейший аргумент – «тяжесть преступления». Суд, даже внутренне согласившись со стороной защиты в части ошибочности квалификации, конечно же, не сможет написать об этом в своем постановлении, однако может учесть данное обстоятельство при избрании меры пресечения.
Суд не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства
В судах сложилась практика, согласно которой давать оценку обоснованности обвинения суд не вправе, поскольку не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу. Иное поставило бы под угрозу самостоятельность и независимость суда, рассматривающего уголовное дело по существу.
В развитие рассматриваемого вопроса представляет интерес постановление ЕСПЧ от 20 сентября 2011 г. по делу «Федоренко против России» (жалоба № 39602/02).
Суд, избирая заявителю меру пресечения в виде содержания под стражей, указал, что Федоренко совершил тяжкое уголовное преступление. В кассационном определении по данному поводу суд объяснил, что данный вывод – «техническая ошибка».
ЕСПЧ отметил, что принцип презумпции невиновности нарушается, если заявление государственного должностного лица в отношении обвиняемого в совершении уголовного преступления отражает мнение о его виновности до того, как его вина была доказана в соответствии с законом.
В этой связи Европейский Суд, установив нарушение положения п. 2 ст. 6 Конвенции, подчеркнул важность того, чтобы государственные должностные лица ответственно относились к формулировкам до того момента, как лицо будет предано суду и осуждено за совершение преступления.
В лучшем для стороны защиты случае судья может написать в постановлении, что обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению в суде не подтверждена приобщенными материалами и конкретными сведениями, однако мне такие формулировки пока не встречались.
Уклоняясь от оценки обоснованности предъявленного обвинения и усомнившись в этой самой обоснованности, судья может отказать в удовлетворении ходатайства о заключении под стражу и этим исполнить свое основное предназначение, а уголовно-правовой спор между сторонами по поводу квалификации будет рассматриваться в рамках предварительного следствия.
В любом случае только активная деятельность адвокатов при рассмотрении ходатайств следователей, выражающаяся в тщательном исследовании всех представленных следователем доказательств и материалов с целью проверки не только обоснованности подозрений, но и правильности квалификации, будет способствовать вынесению судьями законных и обоснованных постановлений.
Так, в апелляционном постановлении Краснодарского краевого суда (дело № 22–7589/2019 от 29 октября 2019 г.) указано, что в постановлении Октябрьского районного суда г. Краснодара о продлении меры пресечения в отношении N указано лишь на то, что суд считает ходатайство следователя обоснованным. При этом такая формулировка является недостаточной. Судом первой инстанции не приведены в постановлении результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих продление срока меры пресечения в виде заключения под стражу, не исследовано наличие доказательств, подтверждающих обоснованность подозрения, а также не дана оценка этим обстоятельствам и доказательствам с изложением мотивов принятого решения.
Все вышеописанные проблемы исчезнут только тогда, когда на судебной арене появится следственный судья, который сможет без каких-либо ограничений оценивать правильность квалификации и виновность обвиняемых при рассмотрении ходатайств об избрании или продлении меры пресечения. А пока этого не произошло, ничто не мешает адвокатам оспаривать квалификацию деяния при рассмотрении судами арестов.
А если у суда это вызовет негативную реакцию, то отрезвляюще должна действовать реплика: «Этим я Вам помогаю проверить обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, Вам же не может быть безразлично, за какое деяние Вы собираетесь отправить под стражу обвиняемого на многие месяцы»!
1 Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции за 12 месяцев 2019 г. Судебный департамент Верховного Суда РФ.
Всё об уголовных делах
Защита при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
— здесь мы разместили несколько советов для адвокатов, для защиты в судебном заседании, проводимом в порядке 108 УПК .
Посадочные статьи , для которых заключение под стражу предопределена
Заключение под стражу на досудебной стадии снижает вероятность условного срока
Речь адвоката при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу
— ч.1 108 УПК если невозможно применение более мягкой меры пресечения
— абз. 1 Пленума N 41 заключение только при невозможности более мягкой меры
— формально, предполагается, что заключение под стражу эта мера исключительная, и должна применяться только при невозможности избрания более мягкой меры пресечения ( ч.1 108 УПК и абз. 1 Пленума N 41).
— но в реальности есть так называемые «посадочные» статьи, по которым в практике сложился однозначный подход. Это такие статьи, которые силу свое тяжести никогда не получают условное осуждение . Пример такой статьи, однозначно влекущей реальный срок лишения свободы: 105 УК .
Всегда избирается заключение
— посадочные статьи автоматически предполагают, что задержанный в любом случае поедет в СИЗО , так сложилось в практике по двум причинам:
— во-первых: человек, подозреваемый в совершении тяжкого преступления не должен разгуливать на свободе потому что это противоречит социальной справедливости ( ч.2 43 УК ), подрывает веру в разумность правоохранительных органов.
— во-вторых: нахождение на свободе в таком случае провоцирует потерпевших и их родственников на самосуд. Случайная встреча таких лиц может привести к непредсказуемым последствиям, вплоть до 107 УК .
— то есть, чтобы не предпринимала защита, но если статья признается судебной практикой как посадочная, то заключение под стражу не избежать.
Исключение: слабая доказательственная база
— если же происходит невероятное, и подозреваемый по посадочной статье не находится в СИЗО, это означает только одно: крайне слабая доказательственная база по делу. То есть, доказательства настолько слабые, что следователь сомневается в том, что дело вообще дойдет до суда.
— ч.3 133 УПК реабилитация подвергнутых мерам процессуального принуждения
— в случае прекращения дела по реабилитирующим основаниям, лицо получит право на реабилитацию и возмещение вреда в связи с незаконным заключением под стражу ( ч.3 133 УПК ).
Исключение: статьи по наркотикам
— есть еще одно исключение, когда статьи однозначно влекут реальное лишение свободы, но подозреваемый не всегда заключается под стражу. Это статьи связанные с оборотом наркотиков ( Глава 25 УК).
— например, статья 228.1 УК (сбыт наркотиков) явно относится к посадочным статьям. Никогда (кроме первой части этой статьи) суд не назначает какое-либо иное наказание кроме реального лишения свободы.
— тем не менее, нередко можно наблюдать как в ходе расследования привлекаемые по данной статье лица не заключаются под стражу. Следователь почему-то вообще не обращается в суд с ходатайством. Но при вынесении приговора осужденные по таким статьям всегда арестовываются прямо при оглашении приговора. Почему практикуется такой странный подход:
— во-первых: по делам в сфере оборота наркотиков нет потерпевших. То есть, нет угрозы линчевания подозреваемого родственниками и близкими потерпевших.
— во-вторых: это некая благодарность следователя за признательные показания. Задержанный признает вину, а следователь в обмен за это не отправляет его в СИЗО. Получается своеобразная отсрочка перед неизбежным лишением свободы.
Заключение это предпосылка для реального срока
— есть такая примета, хорошо известная тем, кто близок к уголовному процессу: если обвиняемому на следствии избрана такая мера пресечения, то с вероятностью 95% обвиняемый по результатам рассмотрения всего дела в суде получит реальный срок (независимо от статьи, по которой обвиняют).
— то есть принцип такой: если уж сел в СИЗО, то будешь сидеть и дальше. Избрание этой меры пресечения снижает вероятность условного осуждения .
— сам факт заключения под стражу создает сильное предубеждение при вынесении приговора, любой судья в первую очередь учитывает, сидит подсудимый уже, или своими ногами пришел в зал суда. Такая своеобразная презумпция виновности, вопреки 14 УПК презумпция невиновности.
— поэтому очень важно сопротивляться со всех сил на этой стадии: избрании меры пресечения. Это не просто мера пресечения, это серьезный звонок, что обвиняемый получит реальное лишение свободы.
— ниже приведена наша служебная методичка, общая схема речи в судебном заседании при избрании мер пресечения.
— даже при самом идеальном случае, когда адвокат присутствует с момента задержания ( ч.1.1 92 УПК ), времени для подготовки у него максимум двое суток ( ч.2 94 УПК ). В иных же случаях времени еще меньше.
— поэтому лучше иметь наготове хотя бы общую подборку нормативной базы, которая применяется при избрании заключения под стражу.
Важно: обязательно прибудьте в суд заблаговременно чтобы ознакомиться с материалами, которые следователь представил в суд вместе со своим ходатайством о заключении под стражу ( ч.3 108 УПК ). Подробнее об этом можно прочитать здесь: Доступ к материалам по мере пресечения предъявляемым следователем в суд ( ч.3 108 УПК ).
Схема речи защитника при избрании меры пресечения заключения под стражу
Часть 1. Вступление
Считаю применение данной меры пресечения необоснованным. Проанализирую те доводы на которые ссылается орган предварительно следствия, обосновывая свою позицию о необходимости избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.
Часть 2. Анализ доводов органа следствия
(Подробно анализируется каждый факт, оспаривается и ставится под сомнение его обвинительная интерпретация).
Следствие ссылается на возможности обвиняемого оказать давление на свидетелей
Согласно п. 5 Пленума ВС от 19.12.2013г. N 41 » В качестве оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть признаны такие фактические обстоятельства, которые свидетельствуют о реальной возможности совершения обвиняемым, подозреваемым действий, указанных в статье 97 УПК , и невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении лица иной меры пресечения».
Указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями».
Полагаю эти данные не могут служить основанием для процессуального решения о заключении гражданина под стражу.
Следствие ссылается на тяжесть инкриминируемого обвиняемому преступления.
Правовая норма ч.1 108 УПК и абз. 1 Пленума ВС от 19.12.2013г. N 41 указывают на то, что заключение под стражу применяется при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. Тяжесть предъявленного обвинения сама по себе не может оправдывать заключение лица под стражу.
Согласно пункта «c» ч. 1 ст. 5 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» «законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения».
Подобные основания по данному уголовному делу – отсутствуют.
Фактически, позиция органа предварительного следствия о применении данной меры пресечения основывается только на одном единственном основании – тяжести преступления которое инкриминируется. Защита полагает, что одного этого основания недостаточно для применения такой максимально суровой меры процессуального принуждения.
Часть 3. Обстоятельства совершения
Статья ч.1 6 УК предписывает при применении мер уголовно-правового характера – учитывать фактические обстоятельства совершения деяния.
Прошу суд обратить внимание на следующие фактические обстоятельства по данному делу:
Что можно сказать в этом месте
— известные Вам фактические обстоятельства о преступлении и личности подозреваемого нужно пропустить через «фильтр», отыскивая все обстоятельства. которые можно было бы трактовать как смягчающие:
а) изучите Перечень обязательных смягчающих обстоятельств, сопоставьте его с конкретикой Вашего дела.
б) изучите Подборку необязательных смягчающих обстоятельств, помните, что этот перечень теоретически бесконечен (п. 28 Пленума № 58).
В качестве иллюстрации: у нас есть такое смягчающее обстоятельство как явка с повинной , в таком случае ее можно использовать таким образом:
«прошу суд обратит внимание на наличие смягчающего обстоятельства, предусмотренного п.»и» ч.1 61 УК (явка с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступления).
а) Защита обращает внимание суда на следующие материалы уголовного дела:
— протокол явки с повинной,
Из указанных материалов следует, что подсудимый добровольно явился с повинной, после чего сразу же дал подробные признательные показания».
Сразу же пытаемся выжать из ситуации максимум: помимо явки с повинной ищем признаки еще одного смягчающего обстоятельства ( п.»и» ч.1 61 УК ):
б) Также защита обращает внимание суда на следующие материалы уголовного дела:
— Протокол осмотра места происшествия от ______________(подсудимый дает подробные показания об обстоятельствах преступления).
Протокол проверки показаний на месте от _________________ (подсудимый дает подробные показания об обстоятельствах преступления).
Из указанных материалов следует, что подсудимый активно способствовал раскрытию и расследованию преступления. Это выразилось в следующих действиях: (излагаем конкретные действия, для ориентира используем п. 30 Пленума № 58, в нем содержится указание о том, какими именно действиями виновный оказывает активное способствование расследованию).
Часть 4. Характеризующие данные о личности
Нормой 99 УПК предписывается учитывать при выборе меры пресечения «Сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства». Прошу учесть следующие обстоятельства в отношении обвиняемого:
— наличие постоянного места работы, жительства
— положительно характеризуются по месту жительства и работы.
Часть 5. Принципы справедливости и гуманизма
Статья 6 Уголовного кодекса провозглашает принцип справедливости «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного».
Характер и степень опасности
— чтобы понять, на что следует обращать внимание (а о чем лучше помалкивать), нужно разбираться по каждой статье Уголовного кодекса отдельно.
— изучите два важнейших термина здесь: Характер и степень общественной опасности: два близких термина.
— например, если Вашего подзащитного обвиняют по статье 105 УК , то будет ошибкой упоминать в своей речи характер общественной опасности (по этой статье объект преступного посягательства это жизнь, то есть максимально высокий характер опасности).
Статья 7 Уголовного кодекса провозглашает принцип гуманизма «Наказание и иные меры уголовно-правового характера не могут иметь своей целью причинение….. страданий».
То есть: цели государства и его органов принуждения: пресечь преступное поведение, устранить препятствия для уголовного судопроизводства.
п.2 ч.1 6 УПК провозглашает как одну из целей уголовного судопроизводства :защиту личности от необоснованного ограничения ее прав и свобод.
То есть, цель всего уголовного судопроизводства, и в частности сегодняшнего судебного заседания: не сугубо обвинительная (направленная против моего подзащитного) но и защитительная – защита его от необоснованного ограничения его прав.