Афганистан что происходит сейчас простыми словами
Что происходит в Афганистане. Коротко
Боевики запрещенного в России террористического движения «Талибан»* вошли в Кабул и объявили, что теперь контролируют всю территорию Афганистана. Что происходит в стране после смены власти — в материале «Сноба»
Что происходит в аэропорту Кабула:
«Талибан» захватил все погранпереходы, страну можно покинуть только через аэропорт Кабула. После объявления о том, что аэропорт будет принимать исключительно военные рейсы, люди устроили массовую давку, в результате которой погибли не менее пяти человек. Толпы вышли на взлетно-посадочные полосы и начали штурмовать самолеты. Военным США пришлось открыть предупредительный огонь в воздух.
This could become Fall of Saigon 2.0 or worse — the Fall of Kabul and the massive throngs of people trying to flee at Kabul Airport. Can’t blame them. Where are the international support to send passenger jets to airlift them all out?! #Kabul pic.twitter.com/GamVlDejdJ
Insane. Don’t have any other words.
Exclusive- A clear video (from other angle) of men falling from C-17. They were Clinging to some parts of the plane that took off from Kabul airport today. #Talibans #Afghanistan #Afghanishtan pic.twitter.com/CMNW5ngqrK
Более 60 стран и Евросоюз потребовали выпустить из Афганистана всех желающих уехать. Заявление подписали США, Канада, Евросоюз и его члены, Украина, Грузия, Катар, Йемен, а также страны Африки и Латинской Америки. России среди подписавшихся нет.
Реакция России:
Российские дипломаты готовятся к встрече в Дохе с главой политического офиса «Талибана» Абдул Гани Барадаром, сообщил спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов. У России хорошие отношения как со свергнутым правительством Афганистана, так и с талибами, «поэтому мы не переживаем», заявил дипломат.
Почему Афганистан захватили террористы:
Чиновники согласились на предложение боевиков в феврале 2020 года после подписания соглашения выводе из страны войск США и НАТО в течение 14 месяцев. Власти страны «осознали, что вскоре они больше не смогут рассчитывать на американскую авиацию и другую поддержку» и решили «обеспечить себе место на стороне победителей».
Бывший президент США Дональд Трамп призвал нынешнего главу страны Джо Байдена «с позором уйти в отставку». Он считает, что действия Байдена в Афганистане стали одним из величайших поражений Америки.
* Движение «Талибан» признано Генпрокуратурой террористической организацией, ее деятельность в России запрещена
Следить за событиями удобно в нашем новостном телеграм-канале. Присоединяйтесь
Публичные казни, запреты для женщин и новая мода: как сейчас живет Афганистан
Боевики движения «Талибан» продолжают вводить новые запреты и жесткие наказания для жителей Афганистана. Все это происходит несмотря на то, что ранее исламисты обещали соблюдать права человека. Теперь женщины не могут выйти из дома без сопровождения и специальной одежды, преступникам за воровство отсекают руки, а парикмахерам запрещено следовать «американской моде».
Подробнее о ситуации в стране прямо сейчас рассказывает OBOZREVATEL.
Женщинам «временно» запретили учиться и работать
В Афганистане женщинам запретили учиться или работать в Кабульском университете, но это якобы не навсегда – «до тех пор, пока не будет создана исламская среда».
«Пока настоящая исламская среда не будет обеспечена для всех, женщинам не будет разрешено поступать в университеты или работать. Ислам прежде всего», – сказал новый ректор вуза Ашраф Гайрат.
Сейчас из-за нехватки преподавателей-женщин ректор, которого назначил «Талибан», работает над планом, чтобы преподаватели-мужчины могли обучать студенток через занавесы в аудиториях. Таким образом для студенток создадут «исламскую среду для получения образования».
Аналогичный запрет ввели и для школьниц. В учебных заведениях также не могут больше работать женщины-учителя.
Кроме того, и.о. мэра Кабула Хамдулла Номани запретил женщинам выходить на работу, «пока ситуация не нормализуется». Из-за этого источник дохода потеряют все женщины, за исключением тех, чьи обязанности не могут выполнять мужчины – к примеру, убирать женские туалеты.
«Женщина не может быть министром – это как если бы ей на шею надели что-то, что она не может нести. Женщинам не обязательно находиться в правительстве, они должны рожать детей», – считает пресс-секретарь талибов Сайед Зекрулла Хашими.
В соцсетях афганцы распространяли видео (внимание, эти кадры могут вас шокировать!) с телами людей в кузове авто, одно из которых висело на лебедке. На его груди якобы была надпись: «Так будут наказывать похитителей».
«Цель этой акции – предупредить всех преступников, чтобы никто больше не решился на такое преступление», – заявил на площади командир талибов, который отказался назвать свое имя.
Руководство группировки решило вернуть публичные казни и ампутации конечностей, которые раньше проводили на спортивном стадионе Кабула. «Отрубание рук совершенно необходимо для безопасности», – заявил мулла Норуддин Тураби.
Когда талибы находились у власти в Афганистане в прошлый раз – в 1996-2001 годах – они практиковали телесные наказания и публичные казни на стадионах. К примеру, обвиненным в воровстве отрубали руку или ногу, а убийцам стреляли в голову родственники их жертв.
Отвечая на вопрос журналистов, Тураби отбросил возмущения против таких наказаний, сказав, что благодаря этому «у них была полная безопасность во всех частях страны».
«Все критиковали нас за наказание на стадионе, но мы ничего не говорили об их законах и наказаниях. Никто не будет указывать нам, какими должны быть наши законы. Мы будем следовать исламу и устанавливать свои законы на основе Корана», – добавил высокопоставленный талиб.
Тотальные запреты касаются не только обычных граждан, но и самих боевиков «Талибана». Руководство группировки запретило своим бойцам носить западную одежду (в частности, белые кроссовки), ездить на слишком большой скорости и делать селфи, особенно во время встречи с высшим командованием.
Талибы запретили мужским барбершопам стричь или брить клиентам бороды. Новое правило власти обосновали требованиями норм ислама.
По словам владельцев и сотрудников парикмахерских, запрет означает фактическое уничтожение их бизнеса. «Это была моя работа в течение 15 лет, не думаю, что смогу продолжить ею заниматься», – заявил один из барберов, пожелавший остаться неназванным по соображениям безопасности.
Барбершопы, пишет BBC, после отстранения талибов от власти в 2001 году пользовались неизменной популярностью, в первую очередь – среди молодежи.
Талибы закрыли министерство по делам женщин
Теперь вместо него будет ведомство морали. В предыдущее правление боевиков это министерство следило за соблюдением строгой системы шариата по средневековому образцу, предусматривающей, в частности, значительные нарушения прав женщин.
Тогда образовали так называемую полицию нравов, которая патрулировала улицы и проверяла, как афганцы соблюдают шариат. Запрещались различные развлечения, например музыка, танцы или игры в шахматы. Мужчин заставляли отращивать бороду, стрижки в западном стиле осуждались. Тех, кто нарушал правила, могли бить, отрезать части тела или даже публично казнить.
«Мы убьем тебя, жди нас» Тысячи афганцев сбежали от талибов в Таджикистан. Почему они до сих пор боятся за свою жизнь?
А фганские беженцы в Таджикистане — явление не новое. «Талибан» (движение запрещено в России) не раз приходил к власти в этом регионе. Первый крупный поток беженцев хлынул из Афганистана в 1996 году и продолжался по 2001-й. В другой раз покидать страну массово им пришлось в 2010-м и 2015-м. При этом тогда афганцы приезжали в Таджикистан, официально пересекая границу. Когда талибы в очередной раз начали сдавливать тиски и постепенно захватывать территории Афганистана в 2021 году, поток усилился вновь. Оказываясь на захваченной талибами территории, люди понимали, что на родине им уже не светит ничего хорошего. Устав от бесчинств и самоуправства талибов, пытаясь начать жизнь с чистого листа, афганцы семьями потянулись к границе. В Таджикистан прибыло больше сотни тысяч мигрантов. Большинство из них не стало задерживаться тут, воспринимая соседнюю страну как транзитный пункт. Те, кто остался надолго (а таких насчитывается порядка 30 тысяч), пытаются обустроить жизнь в Таджикистане или строят планы по миграции в другую страну. Ведь местный закон не позволяет им жить в больших городах — беженцы селятся разрозненно вокруг крупных населенных пунктов, там, где могут найти дешевое жилье. В городке Вахдат, что в 20 километрах от Душанбе, проживает основная масса мигрантов. Здесь находятся порядка 10 тысяч афганцев. Фотограф Сергей Строителев специально для «Ленты.ру» пообщался с теми, кто решился бежать из Афганистана в поисках надежды на лучшую жизнь.
«При талибах* стало проще»: россиянка — о жизни в захваченном террористами Афганистане
Руслан Давлетшин
Три с половиной месяца назад к власти в Афганистане во второй раз за его историю пришел «Талибан»*. За очень короткое время в условиях эвакуации американских войск военизированным формированиям, признанным террористическими, удалось взять под контроль практически всю страну. Эти события вызвали неоднозначную реакцию как в международном сообществе, так и внутри афганского общества. Мир облетели кадры того, как беженцы пытались покинуть страну, цепляясь за шасси транспортных самолетов НАТО. Люди опасались, что при новой власти со всеми неугодными начнут расправляться, как это было в конце 1990-х годов. Кроме того, часть стран эвакуировали свои дипмиссии из Кабула.
Однако нашлись и смельчаки, которые в столь тяжелое время отправились в Афганистан работать. Среди них оказалась российская журналистка, востоковед-афганист Александра Ковальская. Россиянка приехала в страну в пятый раз и находится тут уже второй месяц, готовит материалы для одного из российских изданий. Также еще год назад она написала об Афганистане целый роман, который пока ищет своего издателя. Александра прямо из Кабула дала «Вечерней Москве» интервью, в котором развенчала некоторые мифы и поведала о том, что изменилось в жизни ее любимой страны при новой власти.
«Настроение растерянности и неуверенности»
— Александра, вы приезжали в Афганистан как при талибах*, так и во время правления проамериканского президента Ашрафа Гани. В чем отличие?
— А что внутри, за пределами визуальной картинки, видной всем?
— Сложно сказать. Многое зависит от того, какое отношение у человека к талибам*. Конечно, есть интеллектуальная верхушка, которая всегда была настроена строго против них. Но большинство из этих людей уехали. А тем, кто остался, конечно, сложно. Они себя в этом новом обществе не видят. Они боятся, что талибы* станут опять проводить жесткий курс, казнить всех с ними несогласных. А люди, которые талибам* симпатизируют, наоборот, говорят, что сейчас лучше, потому что «талибы* — люди честные, хорошие мусульмане, взяток не берут, патриоты, и, если их признают как законное правительство, будет только лучше». Однако в целом ощущается настроение растерянности и неуверенности. Что будет дальше, никому не понятно. Будущее зависит от многих моментов. Но расстрелов на улице нет.
— Чем привлек Афганистан? Почему решили сюда вернуться?
— За время поездок со мной ничего плохого не происходило. Вернее, был один эпизод с местной службой госбезопасности, но не настолько неприятный, чтобы испортить впечатление о стране. Плюс моя специальность позволяет работать только в одной стране. Почему я ее выбрала? Во-первых, мне хотелось быть узким специалистом, который умеет делать то, чего не умеют другие. Во-вторых, я была молодой и глупой, мне хотелось какого-то героизма. Бойтесь желаний своих: они исполняются. Конкретно моя семья никак не связана с Востоком. Когда советские войска воевали в Афганистане, мой отец учился на военной кафедре и записываться добровольцем не спешил. И слава богу.
Фото: из архива Александры Ковальской
«Мифические персонажи»
— Когда первый раз приезжали, предполагали, что талибы* захватят власть?
Политолог рассказал, ждать ли войны между ИГИЛ* и талибами** в Афганистане
— Не верится, что их считают террористами?
«Будущее Афганистана решится за его пределами»
— Могут ли они рассчитывать на международное признание?
— Они считают, что могут. Они считают, что являются полноправными представителями афганского народа, выразителями воли народа, полностью соответствуют желаниям и стремлениям афганцев. Пару недель назад представитель «Талибана»* говорил, что талибы* могли бы представлять Афганистан в ООН и даже рассчитывают на поддержку России в этом вопросе. Но, понятное дело, при признании талибского* правительства мнение самих талибов* вряд ли кто-то будет учитывать. Это большая политическая игра, в которой участвуют региональные игроки, Запад. И будущее Афганистана решится за его пределами.
— Вы лично считаете, каким должно быть будущее у этой страны?
— При самом идеальном варианте это могло бы быть что-то в иранском духе, когда во главе государства стоит духовенство. Оно ведет очень активную региональную политику, взаимодействует с соседями, и вроде как в стране существуют запреты в соответствии с исламом, но никто их слишком всерьез не воспринимает.
«Иранский сценарий для Афганистана»
— Когда я смотрел, сколько в Афганистане народов и культур, мне показалось, что, кроме религии, здесь нет объединяющих факторов. Это правильное утверждение?
— По большому счету — да. Это основное. Правда, есть нюанс: около 15–20 процентов населения страны являются хазарейцами-шиитами. А талибы* в подавляющем большинстве — пуштуны-сунниты. Потому, если смотреть на будущее Афганистана с религиозной точки зрения, это должны быть люди, которые будут представлять интересы шиитов в новом правительстве. И этот вопрос пока туговат.
Американист объяснил, почему США не откажутся от попыток перестроить другие страны
— Что с афганским сопротивлением? Куда делся Ахмад Масуд? Давно не было о нем новостей.
— О нем действительно не было новостей. Несколько месяцев назад он покинул страну. В Панджшере никаких боев не ведется, талибы* официально это подтверждают и настаивают на том, что движение сопротивления существует только в социальных сетях и на бумаге. Я склонна с ними согласиться. Если бы были какие-то бои и сопротивление одерживало победы, об этом бы говорили неизбежно. Таджики как минимум на движение сопротивления очень надеялись, но раз они молчат — новостей действительно нет.
«Воевать за Гани никто не собирался»
— Маршал Абдул Рашид Дустум ведь тоже заявлял о сопротивлении…
— Да. Но дальше слов дело не дошло, потому что стало ясно: без поддержки извне никто в Афганистане воевать не может. В 90-е годы Дустума, (Ахмад Шаха — прим. «ВМ») Масуда и остальных командиров «Северного альянса» поддерживали из-за рубежа. В этот раз за рубежом оказались не заинтересованы ни в финансовой поддержке сопротивления, ни в моральной.
— А почему афганская армия так быстро сдалась талибам*, как только американские самолеты начали массово вылетать?
«Женщин в хиджабах столько же, сколько и было»
— Перед падением Кабула всех пугали и говорили, что женщинам при талибах* будет несладко и им много чего запретят, в том числе появляться на улице в открытом виде. Как относятся к женщинам в Афганистане? Вы лично в парандже ходите или свободно?
— Хожу в джинсах, кожаной куртке, иногда в платке. Причем платок просто держится на волосах. Это не хиджаб, в котором открыто только лицо. Это именно платок, который иногда где-то на затылке. Никаких вопросов пока не возникало.
— Местных женщин видите на улицах?
— Да, много. Их столько же, сколько и было в мой прошлый приезд в январе–феврале. Меньше их не стало. Женщин в парандже тоже примерно столько, сколько и было. Некоторые афганки, более того скажу, одеваются гораздо моднее и ярче, чем я. Но здесь все зависит от социальной группы. В Кабуле образованные девушки, особенно таджички, тоже накидывают символический платок, держащийся на затылке, какое-то пальто, надевают джинсы, иногда туфли с высоким каблуком. И им так комфортно. Талибы* никаких претензий им не предъявляют за внешний вид и открытое лицо.
Умный, но жестокий: физиономист описал нового главу правительства Афганистана
— Удивительно…
— За несколько дней до того, как талибы* вошли в столицу, и в первые их несколько дней у власти в Кабуле взлетели цены на паранджи, на бурки голубые, покрывающие все с ног до головы. Все были уверены, что женщин заставят их носить, как было в 90-е. Но пока никаких ограничений в одежде нет.
— Женщины работают?
— Я вижу их в министерствах, в аэропорту Кабула, школах и больницах. Опять же, некоторые женщины, в основном постарше, за 50, говорят, что при талибах* стало проще. Удивительно, но факт.
«С инфраструктурой и ценами проблемы»
— А социальная жизнь как? Что с ценами?
— Растут. Со времен Гани, с августа, курс доллара поднялся с 73 афгани до 95. И до Нового года он поднимется до 100. Естественно, товары дорожают: еда, дрова, уголь. Все то, что зимой нужно. В Кабуле нет центрального отопления. С зарплатами сейчас плохо, люди их пару месяцев не получали. У многих большое беспокойство и страх перед будущим. Непонятно, что будет дальше, разморозят ли правительственные активы. Если нет, то как талибы* с этим справятся? На фоне растущих цен не исключено, что будут какие-то беспорядки, социальные возмущения. Сейчас все зависит от международного признания и от международных гуманитарных организаций.
— В Афганистане довольно много интересных мест для посещения. Как думаете, когда-нибудь страна откроется для туризма?
— Безусловно, там есть что посмотреть. Это древняя страна. Здесь удивительно красивая природа. Пожалуй, самая красивая, которую я видела среди 36 стран, в которых была. Одна провинция Бамиан чего стоит со своими лазурными озерами. Что касается туризма, то талибы* говорят, что они готовы. Они, в принципе, готовы принимать туристов со всего мира хоть завтра, хоть группами, хоть поодиночке. В стране безопасно. Но как это будет на практике, непонятно. С инфраструктурой так себе обстоят дела. Страна пребывала все-таки в состоянии войны 40 лет, и надо все восстанавливать.
*«Талибан» — организация признана террористической Верховным судом РФ, запрещена в России.
«Талибы победили — мы обязаны это признать» Как меняется Афганистан под властью террористов?
С прихода «Талибана» (признан террористической организацией и запрещен в России) к власти в Афганистане прошло больше месяца. За это время талибы успели сформировать правительство и практически полностью подавить сопротивление в мятежной провинции Панджшер. Начались контакты на международном уровне, что означает фактическое признание новой власти: недавно Кабул посетили делегации Китая, Пакистана и России, а в ООН задумались о назначении нового посла Афганистана при организации. Что же касается внутренней политики, то она вызывает все больше беспокойства как внутри страны, так и за ее пределами: не сдержав обещаний, талибы вернули смертную казнь и практику отрубания конечностей. «Лента.ру» побеседовала с профессором антропологии и социологии Женевского центра гуманитарных исследований Алессандро Монсутти о том, можно ли верить талибам на слово, как скоро в Европу хлынет очередной поток беженцев и почему война в Афганистане не заканчивается уже несколько десятилетий.
«Лента.ру»: Талибы уже больше месяца у власти. Они успели сделать много миролюбивых заявлений, но что стоит за этими словами? Как они соотносятся с делами?
В Кабуле талибы особо преследуют выходцев из Панджшера. До нас доходят видео с арестами и внесудебными казнями. Поэтому не исключено, что давление и репрессии лишь продолжат набирать обороты.
С другой стороны, «Талибан» объявил, что женщины смогут получить высшее образование, хоть и отдельно от мужчин. Посмотрим, что из этого выйдет. Пока выводы делать рано. Они обещали женщинам должности в правительстве, но этого в конечном итоге так и не произошло.
Или взять тех же шиитов — в сети есть ролики, где талибы приходят в шиитские мечети и обещают, что не тронут их. При этом в прошлом они вообще не считали шиитов за мусульман. Сейчас они говорят одно, но на деле все может оказаться совсем не так. Сложно спрогнозировать, как будет развиваться ситуация.
Как реагировать на это международному сообществу?
Все, что мы можем, — это всячески поощрять их к тому, чтобы они сдерживали свои обещания.
Не думаю, что у нас есть другой выбор, кроме как сотрудничать и вести переговоры с талибами. Ведь они выиграли войну. Нравится нам это или нет, но мы обязаны это принять. Мы не можем отобрать у них власть и выгнать из Кабула
Мы должны попытаться склонить их к большей умеренности во внутренней политике, например посредством переговоров о предоставлении гуманитарной помощи и доступе к активам афганского государства за рубежом. Если мы откажемся говорить с талибами, изолируем их от остального мира, то у них не будет стимула сдерживаться в своей внутренней политике.
Идеологически они все те же, что и 20 лет назад. Но за эти годы они научились политическому прагматизму — хотят признания на международном уровне. И это наш единственный шанс.
Материалы по теме
«Ислам станет игрушкой в руках террористов»
«Тут каждый день длиною в год»
В некоторым смысле, получается, что они признали наличие политического плюрализма на международном уровне. Талибы как бы говорят: хорошо, мы признаем, что вы, международное сообщество, существуете и что-то значите, но и вы должны признать, что у Афганистана свой особый путь, что у нас есть право управлять нашей страной по-нашему, а не по-вашему; мы не верим в демократию, мы верим в шариат. Это довольно любопытный момент с точки зрения политической философии.
Проблема в том, что талибы не признают плюрализма внутри страны: для них есть только один способ быть афганцем — и это их способ. А если некоторые афганцы не согласны с ними, так это потому, что они не настоящие афганцы. Талибы верят, что иностранцы промыли этим людям мозги, забили им головы всякой чепухой, а долг талибов — выбить всю эту дурь и освободить соотечественников от навязанных извне идей.
Потенциально такая позиция — идеальный рецепт для суперрепрессивной политики.
О «ненастоящих афганцах» — в стране проживает множество этнических и религиозных групп. Какие из них сегодня наиболее уязвимы?
В первую очередь, это шииты и хазарейцы.
Тут важно помнить один момент. «Талибан» идеологически близок к деобандизму — исламскому движению, которое появилось в XIX веке в Британской Индии, в городе Девабанд (Деобанд). Это своего рода фундаменталистский суннизм. Его сторонники никогда не считали шиитов настоящими мусульманами. А поскольку большинство шиитов в Афганистане — это хазарейцы, то возникает двойственное противостояние: по религиозному признаку (сунниты против шиитов) и по этническому (пуштуны против хазарейцев).
Еще одна группа риска — это панджшерцы, жители Панджшерского ущелья. Потому что они оказались последними, кто продолжил сопротивляться «Талибану». В последнее время панджшерцы все чаще подвергались преследованиям в Кабуле — талибы обыскивали их дома, проводили аресты.
Но между этими группами есть существенная разница. Хазарейцы сталкиваются с расизмом в чистой форме, в прошлом их подвергали рабству. В случае с панджшерцами речь идет о политическом и военном противостоянии — «Талибан» считает их угрозой.
Кто еще может стать потенциальной угрозой для талибов?
Например, городское население. 25 лет назад, когда «Талибан» в прошлый раз взял Кабул, в столице проживало меньше миллиона человек. А сейчас там насчитывается уже пять миллионов жителей. Так что самый большой вопрос — как талибы смогут проглотить такой большой город? Они ведь совершенно не умеют управлять городами, заниматься такими обыденными вопросами, как канализация и логистика.
Есть еще один важный момент: половина населения Афганистана (и Кабула, соответственно, тоже) младше 25 лет. То есть половина от этих пяти миллионов, где-то два с половиной миллиона человек, — это молодежь, которая не застала первый режим талибов, которая привыкла свободно общаться в соцсетях вроде Facebook и Viber, у которых есть друзья по всему миру. Они не будут оказывать талибам вооруженное сопротивление, но у них уже сложились культурные и социальные привычки, из которых складывается определенный образ жизни.
Как с этим бороться — задача непростая для талибов. Репрессии репрессиями, но тут же речь об огромном количестве незначительных повседневных привычек, которые очень сложно отследить и еще сложнее побороть. То есть молодежь в Кабуле будет оказывать, можно сказать, пассивное сопротивление талибам, и талибам будет сложно с ним совладать.
«Талибан» одержим идеей, что именно они представляют «подлинный» Афганистан. То есть получается, что городское население — это Афганистан «обманутый». Поэтому талибы могут начать преследовать городское население, чтобы «выбить из них дурь»
Ну и женщины — это, конечно, не отдельная группа, это половина населения страны. Жительницы крупных городов, получившие высшее образование и особенно как-то проявляющие себя в публичной сфере, тоже столкнутся с репрессиями. В этом смысле женщина-хазарейка из Кабула — идеальный кандидат на роль жертвы репрессий «Талибана».
Может ли дойти до этнических чисток?
Такое случалось в прошлом, причем не только от рук талибов. Подчиненные столь почитаемого командира Ахмада Шаха Масуда (лидер «Северного альянса», боровшегося с талибами в 1990-х, и отец нынешнего лидера ополченцев Ахмада Масуда — прим. «Ленты.ру») очень жестко обходились с хазарейцами.
Но тут я бы хотел остановиться на моей концепции политической антропологии Афганистана. Афганские фракции всегда пытаются сохранить некое равновесие. Представим, что у вас есть три фракции — A, B и C. A — самая могущественная, поэтому B и C вступают в союз против A. Когда A ослабевает, а B, наоборот, становится очень сильным, C становится тревожно, что A вот-вот потерпит окончательный крах и он останется один на один с B. Поэтому C сменяет союзника — разрывает все связи с B и вступает в альянс с A.
Поэтому союзы в Афганистане — вещь крайне волатильная. Это не потому, что Афганистан нестабилен, а потому, что афганские политические силы анализируют ситуацию и пытаются всегда сохранять равновесие. Сегодняшний враг всегда может стать союзником завтра, и вы будете сообща воевать против того, кто еще вчера был вам союзником.
И все же, если вернуться к вопросу об этнических чистках — насколько они вероятны?
Если мы изучим эти 40 лет, что в Афганистане шли войны, то обнаружим, что, несмотря на высокий уровень насилия, там не было крупных массовых убийств или геноцида, как в Руанде или в Боснии и Герцеговине. Конечно, в Афганистане были примеры жестоких расправ той или иной фракции над мирным населением, но в значительно меньшей степени, чем в других горячих точках.
Мы, конечно, не можем полностью исключить этнические чистки, ведь ситуация в стране меняется стремительно. Но мне кажется, что само общественное устройство Афганистана предотвратит появление крупных противостоящих блоков, цель которых — взаимное уничтожение. Мы можем увидеть расправы над шиитами и жителями Панджшера, но я не думаю, что они приобретут систематический характер
Афганцы всегда стремятся распределять риски. Приведу очень простой пример. Я знал трех братьев, и в долине, где они жили, действовало три разные фракции. Они решили, что каждый из братьев присоединится к одной из фракций, чтобы при чьей-либо победе один из них мог позаботиться об оставшихся двух. То есть идея была в том, чтобы в семье при любом раскладе был победитель. Поэтому в Афганистане нет тотальной войны на уничтожение, но в то же время очень сложно установить мир.
Выходит, война в Афганистане никогда не закончится?
Да, моя теория в некотором смысле это предполагает. Потому что война — это способ поддержания равновесия, способ сохранения баланса. Так что в некотором смысле война — это чуть ли не общественный строй, который воспроизводит сам себя.
Международная коалиция эвакуировала из страны многих афганцев, которые эти 20 лет им помогали и которым грозила расправа. В ООН опасаются, что, невзирая на это, Афганистан может покинуть еще не менее полумиллиона человек. Согласны ли вы с такой оценкой?
Я вообще считаю эвакуацию крайне лицемерным шагом со стороны Запада. Как-то раз журналист спросил меня, обязаны ли западные страны эвакуировать людей, которые сотрудничали с ними? И я ответил, что моральным долгом западных стран было восстановление страны с 2001 года, а они этого не сделали. Они что, рассчитывали утешить себя, просто эвакуировав несколько тысяч человек, после того как не смогли восстановить страну и потратили столько денег? Это очень лицемерно.
И все же, возвращаясь к теме миграции, стоит ли нам готовиться к значительному потоку беженцев из Афганистана?
Что бы мы ни думали о «Талибане», их приход к власти в том или ином виде привнес мир в Афганистан. Уровень насилия в сельской местности сейчас существенно ниже, чем шесть месяцев назад.
Война с боевиками, развязанная США и проамериканским афганским правительством, повлекла огромное количество смертей. Десятки тысяч мирных жителей погибли в результате авианалетов.
Эти военные действия были основным источником насилия и нестабильности в сельской местности. А сейчас этого источника больше нет. И для многих жителей сельских регионов жизнь в Афганистане объективно стала более мирной. Мы должны принять тот факт, что талибы обеспечили безопасность в сельской местности независимо от того, испытываем ли мы к ним неприязнь или даже презрение. Не стоит смотреть на Афганистан только через призму Кабула.
Поэтому, если «Талибан» сможет достичь некоего баланса в отношениях с различными группами населения и не перейдет к тотальным репрессиям, — а мы их все же не исключаем, — то не стоит ожидать массовой волны эмиграции. Безусловно, страну будут пытаться покинуть жители крупных городов, но я не думаю, что мы увидим повторение истории 80-х и 90-х годов, когда из Афганистана уехала треть населения.
Но наверняка есть и другие причины, из-за которых афганцы могут устремиться за рубеж?
Уже в 2014 году, когда США и другие страны вывели часть своих войск, а некоторые гуманитарные организации сократили свое присутствие, в Афганистане разразился масштабный кризис на рынке труда, особенно в крупных городах. Дело в том, что значительная часть молодежи, говорившая на английском, работала переводчиками, водителями, охранниками на иностранных военных базах, в агентствах ООН или НКО. А в 2014-м всех этих вакансий раз — и не стало. Это было одной из косвенных причин миграционного кризиса в Европе в следующем году. Так афганцы отреагировали на кризис в сфере труда. И сейчас, с полным выводом иностранных войск, эта ситуация может повториться.
Что изменилось в миграции из Афганистана? С какими сложностями могут столкнуться афганцы, покидающие страну?
В 80-е годы Иран и Пакистан по ряду причин были двумя основными странами, куда устремлялись афганцы за убежищем. Сейчас причин принимать афганцев с распростертыми объятьями, как это было 35-40 лет назад, у них нет.
Кроме того, в 80-е афганцы передвигались преимущественно сухопутными маршрутами и могли легко пересечь границу с Пакистаном. Сейчас же Пакистану удалось полностью перекрыть свою границу с Афганистаном. Даже если каким-то чудом пересечь границу, то передвигаться внутри страны без визы и иных документов будет крайне затруднительно.
Постоянная миграция в сопредельные и не только страны наряду с географическим рассредоточением людей — два столпа афганского общества. Помните ту историю с тремя братьями? Так вот тут одного, условно, отправляют в Саудовскую Аравию, другого в Иран и так далее. Такой подход был крайне эффективным, хоть и чрезвычайно болезненным для семей, и позволял афганцам выживать в их крайне непростых жизненных обстоятельствах.
Сейчас же афганцев фактически лишили их мобильности. И ни одна гуманитарная программа, даже очень крупная, не будет в состоянии удовлетворить все нужды населения страны, львиную долю которого составляют сельские жители. Все это может обернуться гуманитарной катастрофой, вплоть до голода — и ответственность за это будет на международном сообществе. В 80-х и 90-х постоянная миграция позволяла афганцам выживать. Если их лишить такой возможности, то я боюсь представить, что с ними станет.
Получается, будет расти нелегальная миграция?
Вы знаете, мне не нравится само понятие «нелегальная миграция». Потому что согласно международному праву, если ваша жизнь в опасности, то поиск убежища — ваше фундаментальное право. Государства не имеют права препятствовать въезду на свою территорию людей, находящихся в опасности. В попытке спасти свою жизнь нет ничего противозаконного.
Еще говорят «нелегальные мигранты». Я считаю, что это словосочетание вообще нужно запретить. Мы можем сказать, что человек нелегально пересек границу, но мы не можем назвать самого человека нелегальным. Для меня это, если позволите, терминологическое преступление. Они просто просители убежища, ищущие безопасности. Когда человек пересекает границу, то в первую очередь следует всегда исходить из того, что он действительно находится в опасности.
Материалы по теме
Хорошо забытые старые.
Так или иначе, афганцы были одной из самых больших групп мигрантов, приезжающих в Европу. Не думаю, что это изменится. Но поскольку на пути у них все больше и больше препятствий, не знаю, как у них это будет получаться. В прошлом афганцам было трудно добраться до страны назначения, но проблем с тем, чтобы уехать из страны, никогда не было. Теперь же Афганистан словно превратился в тюрьму.
Существуют опасения, что под прикрытием беженцев в Европу могут проникнуть террористы…
К тому же во время эвакуации афганцев сначала привозили в третьи страны вроде Катара, где тщательно проверяли. Так что, прямо скажем, для террористов такой путь будет не самым мудрым решением. Уверен, у них есть более надежные способы перемещений. Не Афганистан и не афганское общество создают террористов, а Запад.
Все чаще звучат опасения, что «Талибан» может вновь сплотиться с «Аль-Каидой» (террористическая организация, запрещенная в России) и начать оказывать ей поддержку. Насколько это вероятно?
Я не думаю, что «Талибан» претерпел серьезные идеологические изменения со времени, когда впервые пришел к власти. Лидеры — все те же люди, что мы видели 20-25 лет назад. Но, как я ранее говорил, мне кажется, что талибы поняли, как работает международная политика, и научились прагматизму.
Нам остается надеяться, что «Талибан» научился на собственных ошибках и будет ставить свои интересы выше интересов «Аль-Каиды».
А что насчет «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация, запрещена в России)?
В Афганистане действует «филиал» этой группировки — «Вилаят Хорасан». И если представить возможный союз между «Талибаном» и «Аль-Каидой» еще возможно, то вот сотрудничество талибов с боевиками ИГ совершенно исключено. Они борются за одну поляну и в некотором смысле конкурируют за исламскую политическую легитимность.
У ИГ нет таких ресурсов, как у «Талибана», чтобы занимать территории, поэтому в их арсенале остаются лишь террористические атаки. Могу предположить, что «Исламское государство» продолжит совершать теракты против талибов. А те продолжат всячески противостоять и бороться с ИГ.
Подводя итог, какие главные выводы можно сделать из последних событий в Афганистане?
События последних месяцев стали наглядной иллюстрацией полного провала процесса восстановления Афганистана. 20 лет международного присутствия. Одна лишь казна США потратила 2 триллиона долларов. Это двойка и 12 нулей, миллионы миллионов — колоссальная сумма. Не забывайте, что американский солдат в Афганистане — самый дорогостоящий солдат за всю историю человечества. Один солдат обходится США в миллион долларов в год. Не знаю наверняка, сколько стоит боец «Талибана», но явно намного меньше.
20 лет усилий были сведены на нет талибами всего за несколько недель. Широкие слои афганского населения не удалось убедить в том, что та модель государства и общества, которую предлагали ООН и США, была лучше. Главный вывод таков: одно лишь то, что страна является военной сверхдержавой, не означает ее автоматическую победу в войне
Для меня произошедшее в Афганистане является своего рода свидетельством того, насколько претензии Запада на моральное превосходство перестали восприниматься всерьез остальными странами. Мне кажется, многие на Западе даже не осознают этого.
В мире накопилась усталость от вечных притязаний Запада на моральное превосходство — их действия прямо этому противоречат. Поэтому то, что происходит внутри и вокруг Афганистана, для меня является сигналом восстановления баланса не только сил, но и, я бы сказал, морального престижа и репутации.